Мертвый ноль - Макс Фрай

– Спасибо, что передала мне добрый отзыв великого халифа, – церемонно ответствовал шеф Тайного Сыска. – Великий халиф на редкость проницательный человек. Думаю, из меня и правда мог бы выйти неплохой попутчик для прогулок по Красной пустыне. Но жизнь сложилась иначе. Ты как себя чувствуешь, госпожа Тапута КутКаята? Есть силы продолжать беседу?

– Откуда ты узнал мое имя? – переполошилась принцесса. – Я его никому не называла! Неужели спьяну сболтнула, как нелепая задница? Быть того не может, я совсем мало выпила: ровно столько, чтобы уснуть.

– Есть один очень простой магический прием, – признался Джуффин. – Чье угодно имя позволяет угадать. Ты же знаешь, мы тут все колдуны, ни шагу без заклинаний, ничего не поделаешь, привыкай. Я знаю, что у вас считается недопустимым легкомыслием назвать свое полное имя незнакомцу, которого видишь впервые. Но ты и не называла, я сам его угадал. Будь спокойна, мы никому не расскажем, что знаем, как тебя зовут.

– Ты-то, может, и не расскажешь, – согласилась принцесса. – А они?

И адресовала нам с Шурфом такой негодующий взгляд, словно мы уже, пихаясь локтями, наперегонки строчили репортажи для «Королевского Голоса»: «Экстренное сообщение! Наши корреспонденты выяснили полное имя одной из шиншийских принцесс. Той самой, которая с синей косичкой. Спешите его узнать!»

– Мои друзья тоже не болтливы, даже когда много выпьют, – заверил ее шеф.

– Они, что ли, оба твои друзья? – недоверчиво спросила принцесса. – Этот высокий тоже хороший человек, сразу видно. Он меня успокаивал в горе, хоть и не так удачно, как ты. Наверное, просто колдовать не умеет? С ним должно быть приятно дружить, я согласна. Но вот второй… – она покосилась на меня и добавила, понизив голос до шепота: – Ты, конечно, великий человек и самый главный колдун в своем королевстве, тебе виднее, с кем связываться. Но, по-моему, этот твой друг похож на злодея. Он и есть злодей!

Сэр Шурф, до того внимательно слушавший принцессу и, не сомневаюсь, запоминавший все особенности ее речи, чтобы позже тщательно записать их в тетрадку и подвергнуть всестороннему лингвистическому анализу, уставился на меня с таким характерным исследовательским интересом, словно бы прикидывал, можно ли будет затащить меня в тайную Орденскую научную лабораторию, уложить под микроскоп и отыскать в моем организме неопровержимые признаки злодейства, которые он каким-то образом проморгал.

– Да, – спокойно согласился сэр Джуффин Халли, – и правда, очень похож. Но это обманчивое впечатление. На самом деле сэр Макс вполне ничего.

– Он больно дерется! – наябедничала принцесса.

– Такое с ним случается, – подтвердил шеф Тайного Сыска. – Но, по моим сведениям, довольно редко. Будем честны, госпожа Тапута Кут-Каята, ты же первая драку начала.

Принцессу этот его аргумент, похоже, удивил.

– Ну да, – кивнула она, – я всегда начинаю драки первой. А как еще? Если самой об этом не позаботиться, не будет вообще никаких драк. Но он сам виноват! Он прогнал моего прекрасного возлюбленного. Я сперва думала, что убил, но этот высокий, который твой добрый друг говорит, быть такого не может. А я ему верю: когда человек так замечательно дышит, он не может вероломно лгать. На самом деле я только рада, что твой друг-злодей не убийца: значит, мой прекрасный возлюбленный жив! Хоть и не остался со мной, – добавила принцесса упавшим голосом. – А обещал, что мы теперь вечно будем вместе. Почему он не взял меня с собой, когда убегал? Или это я сама не смогла рядом с ним остаться? Никак не пойму, кто из нас больше виноват! И можно ли еще что-то исправить? Что надо сделать, чтобы он ко мне вернулся?..

На этом месте она внезапно умолкла, некоторое время что-то обдумывала, уставившись на Джуффина, наконец ударила кулаком об кулак, коротко, торжествующе рассмеялась и воскликнула:

– Как же мне сразу не пришло в голову попросить тебя о помощи? Готова биться об заклад, ты умеешь возвращать убежавших возлюбленных! Ты мне поможешь? Для чего еще и нужна магия, если не для того, чтобы помогать в сердечных делах?

Джуффин не стал оспаривать это сомнительное утверждение, чрезвычайно популярное среди юных барышень всех стран, материков и обитаемых миров. А деликатно сказал:

– Чтобы тебе помочь, сперва нужно понять, с кем ты связалась. Похоже, что с удивительным волшебным существом, но они бывают разные, ко всякому нужен свой подход. Ты нам расскажешь, что с тобой произошло? От начала и до конца, по порядку.

Принцесса задумалась. Ее явно раздирали два противоречивых желания: сохранить свое романтическое приключение в тайне и немедленно обсудить его с таким распрекрасным старшим товарищем, готовым выслушать и помочь.

– На самом деле я могу тебя заколдовать и заставить отвечать на любые мои вопросы, – заметил Джуффин. – Но предпочел бы так не поступать, потому что ты мне нравишься. А если я тебя заколдую, ты потом не захочешь со мной дружить.

Принцесса просияла, надула щеки и хлопнула по ним ладонями. Я уже знал, что этот жест, когда-то считавшийся у шиншийцев грубым и простонародным, но благодаря принцессам вошедший в моду при дворе великого халифа, выражает одновременно радость и большую симпатию к собеседнику: Мелифаро и Нумминорих после торжественной встречи шиншийцев весь вечер воспроизводили его наперегонки.

– Договорились, – сказала она. – Расскажу всю правду, просто так, без твоего колдовства. Я рада, что ты хочешь со мной дружить. Будь я легкомысленной дурочкой, о которых говорят: «у нее восемнадцать сердец, и все тряпичные», – я бы сейчас забыла своего прекрасного возлюбленного и тут же влюбилась в тебя!

– Спасибо, госпожа Тапута Кут-Каята, – поклонился ей Джуффин. – Подобные искренние признания я слышу нечасто и очень высоко их ценю.

А я в очередной раз изумился тому, с какой легкостью шеф находит подход к любому собеседнику. Если захочет, конечно. Далеко не всем так везет.

– А твои друзья будут сидеть здесь и слушать, что я расскажу? – спохватилась принцесса.

– Если ты пожелаешь, я могу попросить их уйти, – мягко сказал Джуффин. – Но поскольку они не только мои друзья, но и могущественные колдуны, которые могут помочь в любом сложном деле, мне потом все равно придется пересказать им твою историю, слово в слово. Поэтому будет очень любезно с твоей стороны разрешить им остаться. Быть сплетником – плохая, недостойная судьба.

– Да, такой несуразной судьбы я тебе не желаю, – согласилась принцесса. – Ладно, если так надо, пусть слушают и завидуют. Уверена, что еще ни с кем в Мире не случалось того, что было со мной!

Она помолчала, собираясь с мыслями, наконец начала рассказывать.

– Сегодня вечером я поссорилась с несколькими подругами и очень на них рассердилась. Поэтому мне пришлось уйти на прогулку. Таковы правила: нам, ближней свите великого халифа Кутай Ан-Арумы, нельзя пребывать в плохом настроении во время дежурства, а если такое все же случилось, следует немедленно удалиться из дворца и возвращаться, когда оно исправится. Со мной такое произошло впервые за все время службы: меня трудно огорчить. У меня вообще хороший характер, все так говорят. Но эти тощие козы, пасущиеся на задворках ночлежного дома для бездомных облысевших от голода сыновей нищих охранников портовых борделей, крепко меня допекли! Говорю не затем, чтобы вас против них настроить, просто объясняю, почему находилась в некоторой растерянности и не имела никаких планов на вечер: мне еще никогда не доводилось покидать дворец великого халифа из-за испорченного во время дежурства настроения, тем более, в незнакомой, чужой стране. Мне предложили на выбор слуг с уладасом и амобилер с возницей. Я выбрала амобилер, как раз хотела на нем проехаться, у нас таких нет. Возница спросил, куда меня отвезти, я сказала, что мне все равно, лишь бы покататься. Сперва было здорово, но потом мне вдруг стало тошно, как во время сильной качки на корабле. У нас есть специальные пилюли от качки, но с собой я их не взяла. Просто не сообразила, что они могут понадобиться. Делать было нечего: я попросила возницу остановиться и вышла. Сказала, что хочу пойти обратно пешком и предложила ему медленно ехать следом. Он так и сделал. Но мне быстро наскучило ходить под его присмотром, даже настроение снова начало портиться, и тогда я, конечно, решила сбежать.