Их сокровенная тайна - Дарья Верцун

с другом, лучась взаимопониманием и любовью. Несколько четырёхэтажных корпусов стояли в центральной части территории. Перед главным входом посреди просторной площадки располагался большой вычурный фонтан, выполненный в стиле барокко.

Я воодушевлённо вздохнула. Этим пейзажем можно было любоваться вечно.

С мамой мы договорились встретиться у того самого шедевра, вещающего о веяниях моды XVIII века.

Ступая на шаг позади меня, Денис присвистнул.

— Обалдеть!

— Красиво, правда? — я повернулась к нему и подарила самую милую улыбку, на которую была способна.

Уголки его губ подлетели вверх, и на щеке образовалась глубокая ямочка.

— Правда.

Подозрительно сузив глаза, я сказала:

— Выглядишь, словно ты всем этим очарован.

— Это правда, — сказал он, приобняв меня за плечи. — Только не всем, а тобой.

— Фу, какая грубая лесть, — тихо засмеялась я.

— Это не лесть, — почти промурлыкал он.

В это время из одного из зданий вышла мама в сопровождении невысокого, но крепкого мужчины средних лет. Завидев нас, она просияла искренней улыбкой, и вдвоём они пошли к нам навстречу.

Мама знала о том, что произошло между нами с Денисом два с лишним года назад, и сейчас я молилась о том, чтобы, завидев нас вместе, она не сделала поспешных выводов и не выдала своей осведомлённости. К счастью, волновалась я зря. Моя мама, будучи мудрой женщиной, лишь выразительно взглянула на меня и с присущей ей улыбкой произнесла:

— Доченька! — обняла и поцеловала в щёку, а затем тоже самое проделала с Денисом. — Деня, очень рада тебя видеть.

Вообще, ему не нравилось, когда его так называли. Исключение он делал только своей маме и моей.

Он обнял мою мать в ответ:

— Здравствуйте, тёть Тань. Как себя чувствуете?

Небрежно махнув рукой, мама тихо засмеялась:

— Молодой и красивой. Кстати, дети, познакомьтесь, это Григорий Иванович.

Мужчины обменялись рукопожатием, а я послала седовласому мужчине вежливую улыбку.

— Можно просто Григорий, — произнёс он и заботливо взял маму под локоть.

Рядом с ним мама светилась счастьем, а общались они настолько легко, что создавалось впечатление, будто они знакомы много лет.

— Приятно познакомиться, — ответила я. С первого взгляда мужчина моей матери расположил к себе. Взгляд его голубых глаз был добрым, в интонации и поведении не было признаков заносчивости или высокомерия. Он показался мне простым и понятным человеком.

— Взаимно, Кристина. Надеюсь, мы найдём общий язык, — заговорщицки произнёс Григорий, — потому что, во что бы то ни стало, я собираюсь украсть у вас вашу маму.

— Надеюсь на законных основаниях? — поддержала я тон беседы.

А мама возмущённо охнула:

— Кристина!

Медленно шагая, мы продвигались к автомобилю. Дэн слева от меня, настолько близко, что при ходьбе наши плечи соприкасались, Григорий — справа, а мама на шаг отставала от нас. Только обернувшись, я заметила, что мама осторожно наблюдает за нами с Дэном, делая про себя определённые выводы.

Приняв серьёзный вид, мужчина выпрямил спину.

— Можете в этом не сомневаться, — и глядя на маму, подмигнул. — А что, в нашем возрасте бессмысленно откладывать дело в дальний ящик.

— Ой, Гриша, что ты такое говоришь, — улыбнулась мама.

— И не вздумай мне отказать, — парировал Григорий.

— Григорий, а откуда вы родом? — поинтересовалась я.

— Я коренной харьковчанин, — ответил он. — Но несколько лет жил заграницей. В Германии. Своеобразная страна, своеобразный народ, но в этом есть свой шарм! У них очень красивая архитектура, величественные древние замки. Это всё обязательно нужно увидеть.

— Почему же вернулись, если вам там так нравилось?

По-доброму улыбнувшись, Григорий ответил:

— Постарел, наверное… Захотелось домой.

Подойдя к машине, Дэн открыл заднюю дверцу и подал маме руку в желании помочь, но Григорий его опередил со словами:

— Нет, сынок. Это моя привилегия. А ты лучше поухаживай за своей дамой сердца, — и перевёл многозначительный взгляд на меня.

Смутившись, мои щёки залились краской. Дэна, кажется, такая трактовка нисколько не ввела в замешательство. Взгляд карих глаз потеплел, глядя на меня, и как бы я ни пыталась сдержать улыбку, она все же вырвалась на волю. Вокруг его глаз пролегли мелкие морщинки, и взгляд Дэна заискрился.

— Прошу, — он протянул руку, и я без лишних раздумий вложила пальцы в большую теплую мужскую ладонь.

* * *

Рабочая неделя подошла к концу, а это значило, что Паша вот-вот вернётся из командировки, и наши с Дэном совместные поездки домой после работы закончатся. Мы не говорили об этом, и я начала переживать, что вместе с ними оборвётся и наше общение. Дальше поцелуев и безобидных прикосновений он больше не заходил, и я радовалась этому и опасалась одновременно. Возможных объяснений такой небывалой сдержанности было не так уж и много, и одно из них не давало мне покоя — он уже всё знает. Всё знает и молчит. Поэтому ни разу за неделю и не заикнулся о серьёзном разговоре, который, я думала, состоится намного раньше? Или для него это всё не имеет значения? Но это не было похоже на правду, судя по его поведению. Честно говоря, ни одно из этих предположений мне не нравилось. Все эти мысли изводили меня, когда я оставалась одна, и меня так и подмывало спросить: «Почему ты так спокоен, когда я места себе не нахожу из-за самобичевания»? Но я не настолько смелая, чтобы сделать этот шаг, потому что он потянет за собой массу откровений, к которым я ещё не была готова.

Видеонаблюдение за несколько дней тоже не засекло на нашей территории никого постороннего, и я всё больше убеждалась в том, что подняла ложную тревогу.

В пятницу вечером Денис, как обычно, забрал меня с работы. Поцеловал в щёку, завёл машину и сохранил в тайне место, куда мы направлялись. Лишь когда он припарковал машину на стоянке возле многоэтажной новостройки, я догадалась:

— Ты привёз меня к себе домой?

— Ага, — он вышел из автомобиля, быстро обогнул его и по-джентльменски открыл мне дверцу. — Вашу руку, миледи.

Саркастично фыркнув, я вложила свою ладонь в его и подыграла:

— Благодарю, милорд.

— Ты не против, что сегодня по-домашнему, я жутко устал? — спросил он, крепко взял за руку и повёл к дому.

— А это имеет какое-то значение?

— Конечно, — заверил он, немного замедлив шаг.

— Тогда не против, — улыбнулась.

— Я так и знал, — Дэн приложил ключ к домофону. Тяжёлая металлическая дверь открылась, и мы вошли в удивительно светлый и чистый подъезд размером с ангар для самолёта. — Через полчаса должны доставить суши, — сообщил он.

— Ммм, — прикрыла я глаза. — Еда богов.

— О да!

Раздался характерный звук, оповещающий о прибытии лифта. Хромированные двери разъехались, и одним шагом мы преступили черту.

Должна признать, есть что-то таинственное в этих лифтах. То, что наталкивает