Муж, любовник, незнакомец - Сьюзен Форстер

«Вечность» — именно это слово пришло на ум Софи при виде парящего под облаками монастыря. Открывшаяся взору картина вызывала множество чувств, но определяющим был благоговейный трепет. Горы вечны — это древний символ власти и тайны. Но точно так же и монастырь, пробуждающий религиозные чувства, представлялся олицетворением могущества и тайны. Его воздействие простиралось за пределы физических ощущений — в область духа, и поэтому казалось, что скалы, которые качали его в своей колыбели, с презрением ко всему земному вздымают к небу свои вершины в поисках высшей истины.

Софи с удивлением подумала: как же это она никогда до сих пор не слышала об этом месте?

— До семидесятых годов «Гора Надежды» была монастырем ордена бенедиктинцев, — объяснял Джей, пока они стремительно мчались вверх по узкой дороге к конечной цели своего путешествия. — Именно тогда монахи начали сообщать о том, что видели неопознанные летающие объекты, и совершать поступки, казавшиеся странными для служителей культа. Потом они откололись от ортодоксальной церкви и продолжали исповедовать свою веру.

Софи пригладила толстую каштановую косу, перекинутую через плечо.

— Это напоминает церковь Межгалактического Света и Жизни на Азузе. Я как-то видела по телевизору в программе новостей их службу, во время которой они производили медицинские эксперименты — обмен телесными флюидами с двупалыми чужаками.

— Ну что ж, полагаю, это лучше, чем с однопалыми, — философски заметил Джей, когда они въехали на поляну, служившую монастырской стоянкой. — Если ты ожидаешь встретить маленьких зеленых человечков, тебя ждет разочарование. Я слышал, что здесь есть источник, который светится ночью и исцеляет почти от всех болезней, но никогда не слышал ни о каких пришельцах с планеты Монго.

«Однако означает ли это, что и никто другой их не видел?» — подумала Софи, пока Джей вылезал из джипа и обходил машину кругом, чтобы открыть ей дверцу. Не поможет ли это место выяснить тайну о человеке, с которым она приехала?

— По слухам, некоторые здешние монахи обладают особым даром. — Он помог ей выбраться из машины и, обняв за плечи, повел по крутой деревянной лестнице, которую они увидели прямо, перед собой. — Они умеют распознавать недуги, о которых человек и сам еще не догадывается. Кажется, это как-то связано с делением клетки и запахами, которые при этом выделяются. И если они находят у тебя что-нибудь, то предлагают попить из источника. Говорят, их способность исцелять недуги феноменальна.

— Бэбкокам следовало бы купить этот источник и продавать целебную воду в бутылках.

— Не думай, что мне это не приходило в голову.

Они рассмеялись, и эхо разнесло их смех по горам, словно раскаты грома. Джей открыл массивную деревянную дверь. Похожее на пещеру внутреннее помещение было тускло освещено лишь горящими факелами, закрепленными в специальных подставках на стенах, но когда они вошли в этот мрачный вестибюль, факелы вспыхнули и запылали ярче. Софи и Джей радостно вскрикнули, но звук их голосов почти мгновенно замер, словно что-то поглотило его.

«Значит, смеяться здесь не дозволено», — подумала Софи, озираясь по сторонам. Они находились в темном восьмиугольном помещении, при виде которого на ум приходила ступица колеса: спицы-коридоры, лучами расходившиеся от него в разные стороны, напоминали скорее тоннели, чем коридоры. Но гораздо больше, чем вид помещения, пугала тишина. Она была такой гнетущей, что Софи ощутила боль в ушах.

Шаркающий звук шагов оповестил о появлении щуплого человечка в коричневой хламиде с капюшоном, человечек точно соответствовал представлению Софи о монахах. Он возник из центрального коридора, и Софи с облегчением отметила, что по виду он — обыкновенный человек и все пальцы у него на месте. Тревога, вызванная столь необычным местом, немного отпустила ее, когда человечек приветствовал их почтительным наклоном головы.

Он представился как брат Лэри и после нескольких вежливых вопросов, касавшихся цели их визита, кивком предложил следовать за ним.

— Если кому-либо из вас требуется посетить domus necessarium, — предупредил он, — я бы попросил вас сделать это сейчас, до того как мы начнем.

— Domus?.. — шепотом переспросила Софи, стараясь говорить как можно тише.

— Туалет, — объяснил монах.

— О... — Софи не нужно было в туалет, но очень хотелось посмотреть, как выглядит domus necessarium.

— Наша обитель, вероятно, не совсем то, чего вы ожидаете, — сообщил брат Лэри, начиная экскурсию по монастырю.

Позднее, во время их занятного путешествия, вспоминая это его замечание, Софи не раз пришлось добавить про себя: «Мягко выражаясь». Тоннель-серпантин, по которому вел их монах, он называл катакомбами, и, когда Софи уже была почти уверена, что они навсегда потеряются в их пугающем мраке, скала, в которой был вырублен проход, вдруг обернулась каменной лестницей, выведшей их из подземных глубин на солнечный свет в царство мирных садов, оплетенных вьющимися растениями галерей и сводчатых аркад.

Трапезная и большинство других зданий были построены на высоком фундаменте, и Софи очаровала старинная простота их архитектуры. Больше всего ей понравился columbarium — голубятня, в которой гнездились и роились десятки грациозных птиц, свободно прилетавших и улетавших. Брат Лэри заботливо пояснил, что, хотя в средневековой Европе голубей подавали гостям к столу в качестве деликатеса, в монастыре «Гора Надежды» они символизируют мирное сосуществование, которое в современном обществе практически исчезло.

— Наша цель состоит в том, чтобы свести к минимуму физические потребности, — продолжал свои пояснения брат Лэри. — Мы ищем смысл жизни, а не стремимся к бремени обладания. Наш главный принцип — присутствие отсутствия.

— Чем меньше, тем больше? — отважился вставить Джей.

— Да, правило вычитания, — с угрюмой улыбкой подтвердил монах.

Софи видела, что на Джея не меньше, чем на неё, подействовала безмятежная красота монастыря, но к тому времени, когда они вернулись в вестибюль, откуда начиналась экскурсия, он притих, стал замкнут и отчужден. Она и прежде наблюдала, как внезапно он погружался в молчаливые раздумья, но теперь это было что-то другое. Казалось, он целиком поглощен впечатлением от мрачных подземелий, через которые они только что проходили, с их нишами и потайными расщелинами. Раньше Софи никогда не прерывала его размышлений, но на сей раз, будь они одни, решилась бы.

Ее вдруг осенила тревожная мысль: она начинала принимать близко к сердцу все, что связано с ним, как женщина принимает близко к сердцу внутреннее состояние мужчины, когда любит его и когда оно становится для нее жизненно важным. Ей хотелось знать, о чем думает Джей и имеет ли это отношение к ней. К ним. Она почти надеялась, что это так, даже если мысли его были невеселы. По крайней мере, это обещало бы хоть какой-то компромисс в их отношениях и позволяло бы надеяться на их разрешение. Может быть, она боялась, что у него в мыслях было совсем иное — какое-то темное, недоступное ей воспоминание? Или такое, в которое он не захочет ее впустить?