Сияющие руины - Вик Джеймс

Люк чувствовал, как Койра пытается вывернуться из-под крепкого полуобъятия Сильюна. Но хватка Равного была железной.

– Забудь о них, – сказал ей Сильюн. – У каждого был шанс, и каждый сделал свой выбор. Это те, которых ты отказалась спасти.

Койра продолжала вырываться.

– Но это не значит, что я их бросила там, чтобы их убили.

– Их в любом случае убьют. Быстро или медленно, – пожал плечами Сильюн. – Не большая разница. Ты же знаешь, что́ Крован делает с ними. По крайней мере, Собака не садист.

– Когда Крован вернется, когда у меня будет возможность поговорить с ним, я постараюсь убедить его обращаться с ними по-другому. Этих людей нельзя выпускать на волю, но их можно держать здесь, не подвергая таким жестоким мучениям.

– Но не так долго, как Араилт Крован их здесь держит, – сказал Сильюн.

Крики за дверью прекратились. Предположительно, большинство участников нападения разбежались, как только поняли истинные намерения Собаки. Люк не хотел, чтобы Собака находился рядом с ним… или с Койрой. Но все же будет лучше, если он останется с ними, а не отправится бродить по замку, уничтожая своих бывших сотоварищей одного за другим.

– Все закончилось, – сказал Люк Койре.

Она кивнула в знак того, что тоже так считает, стряхнула руку Сильюна и подошла к двери. На ковре снаружи лежало еще два трупа, один из них – главарь беспорядков. Собака уже готовился спускаться вниз по лестнице, но обернулся на свист Койры, короткий и резкий, будто он был настоящей собакой. Дрожь пробежала по спине Люка при мысли, что Койра и Собака много лет провели здесь в заключении. Тогда Койра была еще ребенком. Что может их связывать?

– Давай приведем тебя в порядок, – сказала Койра, закрывая за Собакой дверь. Он вошел и остался стоять на коврике у двери. Койра его осмотрела и вздохнула. – Рада тебя видеть.

Невероятно, но она поднялась на цыпочки и – очень коротко – обхватила его за шею и прижала к себе.

Койра провела Собаку в ванную комнату Крована и пошла искать для него одежду. Сильюн вел себя в апартаментах хозяина замка совершенно бесцеремонно, словно это была его частная собственность. Он разгуливал по комнатам, пробегая руками по всему, что попадалось на пути, останавливался, небрежно брал и рассматривал предметы и с такой же небрежностью возвращал их на место.

– Здесь чего ни коснись, все – история, – произнес он.

– Это не музей, Сильюн. Мы сюда не историческими экспонатами любоваться прилетели. Твоя мать сказала, что Крован возвращается сегодня. Он может прибыть с минуты на минуту. Мы должны как можно быстрее отсюда исчезнуть.

– Нет, не должны. Второго такого шанса, как этот, у нас может не быть. Ты пришел за девушкой, она с тобой. А сейчас я хочу получить то, за чем я пришел. Я хочу узнать, почему король появился в твоем ментальном пространстве именно здесь. Почему ты его увидел, стоя у Последней двери.

Сильюн толкнул дверь, ведущую в небольшую гостиную.

Книжные шкафы стояли у дальней стены, а подушка и одеяло на диване свидетельствовали, что именно там спала Койра. Но взгляд Сильюна привлекли гобелены, которые закрывали две длинные стены комнаты.

– Взгляни на них. Я почти уверен, что именно они подарили хозяину замка идею надеть на заключенных золотые ошейники. Ты помнишь, я в прошлый раз спросил Крована об ожерелье Грох? В дневниках моего предка Кадмуса я нашел много размышлений на эту тему. Тогда я впервые заинтересовался созданием с помощью Дара сдерживающих привязок.

Возраст гобеленов исчислялся, конечно, не одной сотней лет, но цвета оставались яркими, без сомнения сохраненные Даром. На одном была изображена красивая молодая пара, плывущая в лодке. У девушки были рыжие волосы до пояса, а рядом с ней сидел бородатый молодой человек. Над ними бушевала буря, сверкали молнии. На гобелене на противоположной стене была та же девушка, она стояла на берегу, за ее спиной вырисовывался Эйлеан-Дхочайс. Рядом с ней стоял уже не молодой человек, а старуха с белыми волосами, заплетенными в косу. На шее девушки сверкала полоска, прошитая золотыми нитями, выглядевшая как настоящее золотое ожерелье.

– Легенда о прекрасной Элспете и храбром Алане, – сказал Сильюн. – Довольно романтично, если вам кажется, что такое определение применимо к кому-то из рода Крованов. – Он поднял бровь и посмотрел на съежившегося Люка.

Элспет была внучкой мормэра[3] Крована, построившего этот замок. Он считал, что Шотландии не нужен верховный лорд, и стал хранителем заложников, чтобы положить конец междоусобной войне, – в одном из ее сражений погиб его сын. Но его обожаемая внучка Элспет влюбилась в молодого дворянина по имени Алан, сына того самого человека, который убил ее отца.

Зная, что мормэр никогда не согласится на их брак, однажды ночью они убили его в этом замке, после чего хотели убежать, переплыв озеро на лодке. Но двоюродная бабушка Элспеты, Грох, обнаружила их преступление. Поднявшись на стену замка, она вызвала молнию и поразила лодку.

– Герб, – произнесла у них за спиной Койра, заставляя Люка вздрогнуть. – Лодка, пораженная молнией, – это герб Крована. Я никогда не слышала эту историю.

Люк подавил волну ревности: Сильюн, а не он приоткрыл Койре тайну ее семьи.

Какое значение может иметь для Койры статус Равной? Она говорила, что останется в замке, чтобы поговорить с Крованом, но после всего произошедшего она наверняка уйдет с ними. Возможно, в Фар-Карре Сильюн поработает с ней и поможет разблокировать ее Дар.

А что дальше? В Доме Света рядом с Крованом есть и ее место – кресло наследницы Эйлеан-Дхочайса. Может ли Койра предъявить на него права, даже если отец никогда ее не признает? Примет ли общество Равных? Воображение Люка нарисовало Койру в нежно-шелковом платье, вальсирующей в бальном зале в объятиях молодого блестящего наследника. Совсем неутешительная картина.

– А что ожерелье? – спросила Койра, касаясь золотой полоски на своей шее. – Что о нем говорит легенда?

– А-а… – улыбнулся Сильюн. – Все закончилось печально. Когда лодку разбила молния, Алан утонул. И как только двоюродная бабушка Грох добралась до Элспеты, та пожалела, что тоже не утонула. Первые слезы, которые упали в воду, были слезами Элспеты, поэтому озеро и назвали Лох-нан-Деоир, что значит «озеро слез». Говорят, воды озера причиняют боль потому, что в них растворились ее горе и страдание, но, вероятнее всего, здесь действует самое обычное старое заклятие. Его использовали для защиты острова. Так вот, чтобы предотвратить повторное бегство Элспеты, Грох надела на нее ожерелье, которое привязало девушку к замку.

– И что с ней случилось потом?