Сияющие руины - Вик Джеймс

– Я обычно теряю интерес к легендам, когда в них иссякают сведения о Даре. Но ни в одной книге я не нашел упоминаний о том, что Элспета сняла ожерелье или покинула остров.

– Я могу покинуть остров, – сказала Койра. – По крайней мере, до берега озера. Туда, куда я отвела Люка, а затем и еще несколько человек. Я никогда не пыталась пройти по дорожке в деревню, но я пересекала озеро.

Сильюн нетерпеливо взмахнул рукой:

– Ты ведь не носишь настоящее ожерелье? Тебя с помощью Дара просто привязали к замку, и эта привязка в форме золотого ошейника, по-видимому, лишь дань этой очаровательной семейной истории. В твоем случае если ты есть та, кто ты есть, как это подтверждают события, то есть дочь Крована, то я предполагаю, что твой ошейник сдерживает твой Дар. Однако он не ограничивает твою власть над замком, озером или Последней дверью, которые реагируют на кровь семьи. Можно мне взглянуть на него? Люк издевался надо мной, не верил, что я могу его снять.

– Я не понимаю, почему ты вернулся, – проговорила Койра, поворачиваясь к Люку. – Не могу себе представить, что кому-то захотелось вновь увидеть это место.

– Я хотел увидеть тебя, – ответил Люк, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не покраснеть, когда и Койра, и Сильюн взглянули на него.

– Как трогательно, – сухо произнес Сильюн после паузы, которая была достаточно длинной, чтобы стать неловкой.

Люк ждал, когда Койра скажет что-то вроде: «Я тоже по тебе скучала», но, конечно, она этого не сделала. Она лишь моргнула.

– Ты никогда не замечала, – Сильюн повернулся к Койре, – за все эти годы, что жила рядом с ним, что к тебе он относился иначе, чем к остальным? Ты не обратила внимание, как Люк, на ваше внешнее сходство? И разве другие этого не видели?

Лицо Койры болезненно исказилось.

– В моем воображении моим отцом мог быть кто угодно, например твой отец. Он мог отослать меня сюда, чтобы избежать пятна на благородном имени семьи. Я могла быть дочерью самого опасного преступника. И Крована в том числе. Но его я никогда не рассматривала всерьез. Разве родной отец может так относиться к своей дочери? И он все время повторял, что я, как и все остальные заключенные, виновна в страшном преступлении. И мое преступление – худшее из всех возможных. Да, я замечала нечто общее в нашей внешности. Но вместе с тем я видела сходство и с другими людьми, с кем-то цветом глаз, с другим телосложением, формой носа или рук. Если ты ищешь сходство, ты его обязательно найдешь. Вопрос о моем происхождении мучил меня всю жизнь. И теперь я хочу получить ответ. Именно поэтому я осталась в замке.

– Ну, знаешь, я мог бы заглянуть сюда, – Сильюн постучал пальцем по голове, – и посмотреть, есть ли для тебя там какие-то ответы.

– Конечно, Фар-Карр более подходящее место для этого… – начал было Люк, поворачиваясь к Сильюну, но тот уже взял Койру за руку и повел ее к дивану.

Что за игру ведет Сильюн? Он знает, что Крован вот-вот должен вернуться, и он ясно дал понять, что прилетел на Эйлеан-Дхочайс найти следы короля-чудотворца, а вовсе не для того, чтобы заниматься Койрой. У него на это просто нет времени.

Но Равный уже давал инструкции Койре, которая сидела на диване с закрытыми глазами. Сильюн одной рукой взял Койру за руку, а пальцы другой прижал к ее лбу. Люк помнил, что так же Равный делал и с ним, но сейчас со стороны это показалась ему до неприличия интимным. И, даже будучи еще во многом по-детски наивным, Люк понимал, что испытывает ревность.

Что ж, он не собирается присутствовать третьим лишним на свидании внутренних миров двух Равных. Лучше он займется поисками. А если найдет нечто подобное тем полотнам в поместье Фар-Карр, где изображен король-чудотворец, возможно, Сильюн согласится убраться отсюда поскорее.

То, что Люк увидел за первой же дверью, он бы предпочел никогда не видеть. Это была ванная комната, в которой лежала куча залитой кровью одежды, перчатка с ножами, тщательно вымытая и сушившаяся на полотенце, и Собаку с пеной до подбородка в ванне Крована. Люк поспешно закрыл дверь и пошел дальше по коридору.

Это была самая большая гостиная, та самая, где Крован и Сильюн взрывали его мозг в тот ужасный день, запомнившийся ему навсегда невыносимой болью. Если Сильюн сейчас делает так же больно Койре, он об этом сильно пожалеет. Люк подошел к окну, чтобы проверить, на месте ли их вертолет. Да, вертолет стоял на площадке на берегу озера. Вероятно, перед тем как уйти, Сильюн использовал одну из этих своих хитрых привязок, чтобы нервный пилот не улетел без них.

На столе лежали стопки бумаг и книга в кожаном переплете, судя по тисненному золотом году в углу, это был дневник Крована. Люку показалось маловероятным, что у Крована могли быть какие-то назначенные встречи и мероприятия. Он открыл дневник. Люку стоило бы усвоить урок, который преподала ему Аби, устроив разнос за то, что он посмел заглянуть в ее дневник. Записи Крована, сделанные мелким, настолько аккуратным почерком, что казались типографской печатью, вселяли ужас. Он скрупулезно протоколировал то, что делал с каждым гостем, кого приглашал в свои апартаменты.

Ярость охватила Люка, прочитав пару страниц, он захлопнул дневник. В венах Койры текла кровь этого человека. Когда-то в школе, на уроках биологии, у них были споры на тему «природа или воспитание»: что в большей степени формирует сознание и характер человека – гены, унаследованные от родителей, или среда, в которой он растет. Пятьдесят процентов генов Койра получила от Араилта Крована, и выросла она в заточении в замке. Как же смогла она вырасти такой порядочной и такой смелой?

С отвращением Люк обвел взглядом гостиную. Имеет ли смысл искать здесь что-либо без Сильюна? Сумеет ли он распознать тайный смысл в очевидном? Дверь в дальнем конце гостиной была приоткрыта – практически приглашение заглянуть. Люк подошел и толкнул дверь. Та открылась немного шире.

Спальня Крована.

На фоне роскошной обстановки замка строгость этой комнаты стала для Люка неожиданностью. Беленые стены без каких-либо дизайнерских эффектов, простой дощатый пол, покрытый выцветшим домотканым ковром. Кровать, похожая на армейскую, застеленная темно-синим одеялом, подоткнутым со всех сторон. На прикроватном столике – небольшая медная лампа и три книги. Простое окно выходило на озеро.

Люк сел на край кровати и взял в руки книги. Что из своей обширной библиотеки Крован выбрал, чтобы иметь всегда под рукой в своем уединенном личном пространстве? Люк повернул книги корешками вверх. «История Шотландии» – роду Крована здесь, без сомнения, отведено немало страниц. Можно ли в этой книге найти ключ к королю-чудотворцу? «Книга пэров» – считалась официальной родословной шотландских Равных.

Третьим в стопке – это крайне поразило Люка – оказался хорошо знакомый ему душещипательный бульварный роман, в котором девушка-сирота влюбляется в своего хозяина, а вскоре обнаруживается, что он – буйный алкоголик, который держит свою безумную жену запертой на чердаке. Это был один из любимых романов Аби. Люк даже представить себе не мог, что такую книгу Крован может взять в руки, и тем не менее она была изрядно зачитана. Люк открыл книгу, и первое, что он увидел, была дарственная надпись: «Дорогая Рона, со всей моей любовью, Араилт». И дата, свидетельствовавшая, что надпись была сделана более двадцати лет назад.