СССР при Брежневе. Правда великой эпохи - Димитрий Чураков

Несмотря на то что наиболее активные реформаторы к началу 1970-х годов оказались не у дел, постепенно трудности в развитии советской экономики нарастали. В годы девятой пятилетки объем продукции промышленности возрос только на 43 %, а сельского хозяйства – на 13 %. В десятой тенденция падения роста производства продолжилась. Промышленная продукция в 1976–1980 годах увеличилась на 24 %, сельскохозяйственная – всего на 9 %. Нерешенные вопросы продолжали препятствовать развитию экономики и в одиннадцатой, последней «догорбачевской» пятилетке. Если проводить сравнение между этими показателями и темпами довоенного развития самого СССР, то нельзя не признать, что в советской системе хозяйствования в 1970-е годы налицо были отдельные кризисные тенденции. К тому же некоторые их отрицательные последствия успели прорваться на поверхность и проявиться даже на бытовом уровне.

Так, вызванный хозяйственной реформой 1965 года рост оптовых цен очень быстро привел к росту цен розничных, что сразу же отразилось на кошельках потребителей. Из номенклатуры производимой продукции быстро исчезали дешевые товары, падало качество производимой для населения продукции. Поскольку рост цен был умеренным, в материальном плане он сказывался не так уж сильно, а вот в психологическом плане – потери были куда ощутимее. Ситуация была столь очевидна, что стала предметом обсуждения советской прессы. В газетах открыто признавалось, что предприятиям стало невыгодно производить дешевые товары и это вело к их исчезновению с прилавков. Часто дефицит в антикоммунистической литературе объявляется чуть ли не врожденными пороками советского проекта. Но это сознательная фальсификация. Россия никогда не была страной всеобщего изобилия. Все достижения русского народа являлись результатом героического, в прямом смысле этого слова, труда. После революции, особенно после Великой Отечественной войны, благосостояние населения пошло вверх. Нехватка товаров стала преодолеваться. Поэтому дефицит 70-х годов прошлого века – это явление новое, имеющее принципиально иную природу, нежели дефицит более раннего времени. Теперь он носит четко выраженный спекулятивный41 характер и не имеет ничего общего с принципами социалистического хозяйствования, которое ориентировано не на прибыль, а на удовлетворение потребностей. В социалистической экономике предприятиям одинаково выгодно производить как сверхдорогие, так и самые дешевые товары.

Кроме того, получив право самостоятельно распоряжаться полученной прибылью, предприятия утратили стимул вкладывать средства в развитие производства. Полученные дополнительные средства шли на непроизводственные расходы. Прямым следствием реформы становилось увеличение фондов потребления в ущерб фондам накопления, что выразилось, помимо всего прочего, в необоснованном росте заработной платы: уже в 1968 году – центральном для реализации планов восьмой пятилетки и осуществления хозяйственной реформы – темпы роста заработной платы по всем промышленным отраслям стали обгонять темпы роста производительности труда. Новая практика серьезно расшатывала торгово-платежный баланс, усиливала спекулятивный дефицит. При этом в первую очередь улучшение материального снабжения и рост денежных выплат коснулись директоров, мастеров, инженерно-технических служащих. Современники событий справедливо возмущались, что рядовые рабочие большинства предприятий от реформы получили не так уж и много. О том, как в СССР расходовалась прибыль, наглядно видно из следующих данных за 1984 год, когда государство уже как могло сдерживало растущие аппетиты предприятий. Несмотря на этот контроль, из 20 378 млн руб., использованных предприятиями, лишь 7770 млн руб. было выделано на развитие производства, остальное тратилось на материальное поощрение, улучшение бытовых условий, социально-культурные мероприятия и другие потребительские нужды42.

Еще одним очевидным следствием реформ становится развитие в СССР «теневой экономики». Интересный анализ этого явления содержится в исследовании итальянского историка Дж. Боффа. Он отмечает, что, несмотря на стремление Сталина к огосударствлению всего и вся, в экономике всегда оставалось место для частной инициативы. Теневая экономика существовала и в годы НЭПа, и потом, в ходе «сталинских пятилеток». Оживление теневой экономики приходится на период войны с фашистской Германией. Но дело было, как подчеркивает итальянский историк, в масштабах43. Рост теневой экономики – это еще одно наследие хрущевского времени. Хотя Хрущёв и пытался бороться с дельцами теневой экономики самыми крутыми методами, в особо значимых случаях не исключая даже смертной казни, но порождаемые им противоречия в экономики ежедневно способствовали усилению альтернативной экономики. При Брежневе и Косыгине, которые так и не решились окончательно порвать с хрущевским прошлым, масштабы экономики, ушедшей «в тень», возрастают еще больше, по некоторым оценкам, становятся сопоставимы с легальной. Дельцы теневой экономики, т. н. «цеховики», налаживали производство и сбыт многих товаров народного потребления, предметов роскоши. Процветали спекуляция, приписки, хищения.

Нельзя утверждать, что советское руководство ничего не делало для преодоления кризисных процессов. Вопреки утверждению некоторых зарубежных и отечественных авторов, что неудача «косыгинской реформы» заставила советское руководство совсем отказаться от каких-либо преобразований в экономике, реформаторские настроения были довольно широко распространены в правящей партии и в 1970-е годы. На рубеже 1970-1980-х годов было предпринято несколько попыток новых широкомасштабных реформ. Одна из них, стартовавшая в 1979 году, была направлена на усиление плановых начал в экономике. Суть очередной экономической реформы была изложена в совместном постановлении ЦК КПСС и Совмина СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы» от 12 июля 1979 года[1]. Постановление ориентировало народное хозяйство на повышение качества планирования, вводился новый основной показатель эффективности работы предприятий. Вместо прибыли им становилась так называемая «чистая продукция», на изготовление которой предприятие затрачивало собственные материалы, энергию и трудовые ресурсы. Одновременно начали реанимировать моральные стимулы к труду, заговорили об их приоритете над материальными. Большее внимание вновь начали уделять социалистическому соревнованию. В обиход вошли такие лозунги, как пресловутое выражение «экономика должна быть экономной».

В 1982 году реформирование затронуло аграрный сектор. «Продовольственная программа», принятая в этом году, стала последним вступившим в жизнь грандиозным экономическим проектом развития советской экономики. В ходе реализации реформы создаются мощные объединения, которые занимались всеми звеньями производства, хранения и переработки сельхозпродукции. Из дойной коровы впервые в советской истории аграрно-промышленный комплекс превращался в одну из приоритетных отраслей, на развитие которого бросаются огромные средства и силы. Однако изначально в концепции «Продовольственной программы» имелись некоторые узкие места, появление которых связано с деятельностью М.С. Горбачева – в те годы ставленника местечковых аграрных кланов, не желающих делиться полномочиями с Центром. Горбачева иногда считают инициатором и даже автором реформы. Это, без сомнения, преувеличение. Хотя, конечно, недооценивать вклад Горбачева в подготовку реформы также не стоит – он являлся секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, поэтому, как всякий чиновник, стремился выслужиться.