Игры по-королевски - Ирина Скидневская

— Удивительно, как много говорит нам о характере человека его дом, — заговорил он снова. — В доме господина Дронта я не обнаружил ничего необычного, а дом господина Лема, это хрупкое, непрочное царство стекла, поразил меня. Он рассказал мне, что его хозяин был очень ранимым и одиноким человеком. Его личная жизнь не сложилась, и, кроме работы, у него были только бездушные холодные стекляшки — посуда, часы, какие-то шары, безделушки, хрустальные цветы… Мне показалось, что, несмотря на насыщенную деловую жизнь, господин Лем был глубоко несчастным человеком. Его единственно верным другом стал стеклянный цветок с чуждой планеты. Он сам привез его с Даррада, он гордился этим удивительным созданием природы, совсем не похожим на известные нам, таким древним и, возможно, бессмертным… Он дал ему нежное, редкое имя. Он ухаживал за ним, как за ребенком, разговаривал с ним часами, делясь своими мыслями. Его красота завораживала, она притягивала взгляд, как шарик в руках гипнотизера — я сам убедился в этом. Этот цветок — чудо. Но и обман… Это неподвижное, похожее на камень, создание — живое. Хрупкое на вид — неуязвимо, как броня. Структурированным би-азотом кормят животных, а не поливают цветы. В подводном мире это встречается часто — там растения похожи на животных, а животные — на растения. Аи — это живое существо. Лем общался с ним. Вы могли бы на протяжении многих лет разговаривать со стенкой? — обратился Скальд к Альме. Он встал и принялся ходить взад-вперед по гостиной. — С красивой безделушкой на вашем столе? По нескольку часов подряд? Если вы не сумасшедшая? А господин Лем не был сумасшедшим. Общение предполагает диалог. И я знаю, как они общались, человек и животное, похожее на цветок, — посредством внушаемых образов. Когда я стоял рядом с этим цветком, в моем сознании постоянно возникало одно навязчивое видение: мы с Иштваном уезжаем из стеклянного дома, мы мчимся на автомобиле прочь, все дальше и дальше… Аи чувствовал, что я опасен для него. Я не сразу это осознал. Только когда выяснил, что би-азот — корм для животных. И тогда все выстроилось в короткую и понятную цепочку. Чтобы разорить Вансею, Даррад использовал и новейшую, по нашим представлениям, технологию в виде человека-оборотня, и Аи, это агрессивное существо с Даррада, обладающее телепатическими и гипнотическими способностями. Что мы знали о первом и о втором? Ничего. В галактике много интересного.

— Не верю, — глухо произнес Иштван. — Как в дешевых фантастических фильмах.

— Господин Икс, продолжайте, пожалуйста, — нетерпеливо сказала Альма. — Они были связаны? Каким образом?

— Чудо чудное встретилось с дивом дивным здесь, на Вансее. Думаю, когда Лок и вся его компашка взяли в оборот такого человека, как господин Хайц, перед ними замаячили потрясающие перспективы быстрого обогащения. Пока пещерными цветами никто не занимался всерьез — а ведь это Лем ввел моду на черные цветы — никто и не подозревал об их способностях, возможно, даже сам Лок. Но, видимо, это не являлось тайной для господина Хайца, умеющего имитировать любое живое существо, ведь, приняв чужой облик, он приобретал и качества тех, в кого перевоплощался.

— Ну, и как вы это все себе представляете? — спросил Иштван. — Какая между ними связь?

— Однажды утром Лем, к великой своей радости, обнаружил, что Аи разродился множеством себе подобных. Я нашел этот снимок: Лем стоит рядом с цветком, а весь пол вокруг усыпан крохотными черными отростками. Лем снабдил каждый офис вашей корпорации черным цветком и успешно продал часть их на другие планеты Зеленого Кольца. Я уверен, что материнский цветок не утратил связи со своими… детьми… Они общались и между собой.

— Межпланетное общение? Чушь! Простите меня, Скальд, но вы сами не понимаете, что говорите! — возмутился Иштван.

— Это все просто, Иштван, если принять во внимание возможности и цветка, и человека-оборотня! — разгорячился Скальд. — Даррад разработал план проведения крысиных бегов, этот план очень легко представить в виде образов. Хайц общался с Аи, Аи внушал Лему и Иштвану всю эту бредятину про крыс… жокеев… про коробки с прозрачными крышками…

— Значит, вы обвиняете Лема? — горько произнес Иштван.

Скальд покачал головой.

— Нет. Я не обвиняю господина Лема. Виной всему чужой злой умысел. Я уже подчеркивал свою мысль о воздействии цветка на подсознание человека. Они все — и Аи, и Хайц, и Даррад — действовали очень осторожно. А если Лем и догадывался о чем-то, к примеру, о том, что Аи им манипулирует, то мы должны понимать, что Лем не знал самого главного — что крыса номер двести тринадцать победит четыре раза подряд… Ведь без этого факта правила работали бы на компанию Дронтов, и крысотрон приносил бы большие деньги. Скорее всего, Лем воспринимал подсказки Аи как помощь. Когда кошмар стал явью, Лем понял, как это все произошло. Он понял, что Аи, его верный друг, предал его, а он сам предал близких ему людей.

Альма казалась очень встревоженной. Она тоже вскочила на ноги.

— Довольно про этот чертов крысотрон! Что с проектом «Росток»? Пока я не слышала о нем ни слова. А ведь мы договаривались с вами, господин Икс!

— Да мы ведь только об этом и говорим, — удивился Скальд.

— Фотографию шпиона! — потребовала Альма.

— У меня ее нет, госпожа Альма, это я так, для красного словца, сболтнул, — улыбнулся Скальд, — но если вы пройдете в соседний номер — или куда там унесли мои роскошные черные цветы? — вы можете вдоволь налюбоваться своими шпионами.

— А я не могла понять, зачем Хайц в своем пустом номере держал черные цветы. Не из любви же к прекрасному… — задумчиво произнесла Альма. — Но пока я слышала от вас только слова — красивые гипотезы, гладкие фразы. Где доказательства?

— Хайц сутками сидел в своем треклятом отеле, перевоплощался и слушал, что нашептывали ему цветы, улавливал посылаемые ему образы, слова, диалоги, и все передавал Локу. Как только информация о том корабле, о том объекте дошла до Лока, Даррад расстрелял корабль. Подробности мне не известны.

— Но ведь это было на Забаве!

— Я уже говорил, для этих созданий расстояния не имеют значения, — терпеливо пояснил Скальд. — Уверен, что в кабинете того чиновника, который получил информацию об объекте, о ребенке, стояли черные цветы. Проверьте.

— Да какие у вас доказательства? — воскликнула Альма.

— Мы ссоримся, дорогая? — снова улыбнулся Скальд. Альма округлила глаза. — Успокойтесь. Я уже проверил свою бредовую теорию.

— Каким образом?

— Накануне четвертых бегов я предложил господину Иштвану принять участие в аукционе и приобрести четыре планеты. Вы помните, Иштван?

— С трудом… Да, что-то такое было… Я тогда еще подумал, что вы… слишком рациональны…

— Я сказал ему, — повернулся Скальд к Альме, — что там залежи нитовольрена. Разговор происходил в кабинете господина Иштвана, в присутствии вражеского лазутчика. На самом деле эти планеты принадлежали мне, и на них ни черта нет, они пустышки, что и было указано в статус-листе. Никто не заставлял одного толстосума с Даррада, не иначе как покровителя Лока, так бешено торговаться за планеты, о которых он что-то где-то услышал. Я продал их ему через подставное лицо. Извините, я удвоил свое состояние.