Корона Тьмы. Рождение магии - Лаура Кнайдль

Хозяйка вернулась и поставила перед ним тарелку и кружку.

– Пробуйте!

– Спасибо, – ответил Ларкин, зачерпывая ложкой суп. Он был едва теплым и довольно пустым, будто его разбавили водой. Однако мужчина не жаловался, продолжая есть, пока не заметил, что хозяйка не тронулась с места и наблюдает за ним. Он опустил ложку.

– Какие-то проблемы?

– Не с вами.

Ларкин нахмурился и еще раз оглядел комнату.

– Что здесь происходит?

Хозяйка опустила глаза и покачала головой.

– Вы не захотите этого знать.

– Тогда бы я не спросил. Что вас заботит?

– Сегодня здесь были королевские гвардейцы, – ответил молодой человек с острым носом. Он поднялся со стула, держа чашку в руке, и сел за стойку рядом с Ларкиным. Это был долговязый парень с сутулыми плечами и такими тонкими запястьями, что, казалось, они должны будут сломаться, если вдруг ему вздумается поднять мешок с мукой. – Они хотели собрать дополнительные налоги, якобы для реконструкции разрушенного храма. Вы могли видеть его по дороге сюда.

Ларкин проходил мимо полуразрушенной молельни, но не вошел в нее. Хранитель вообще еще не видел изнутри дома королевской религии с тех пор, как вернулся из Мелидриана. Ему казалось, что было бы неправильно поклоняться человеку, чью дочь он желал.

– Почему вы сказали якобы?

– Это уже не первый раз, когда люди короля являются сюда из-за этого. Еще два месяца назад они потребовали уплаты дополнительных налогов для восстановления храма, но до сих пор ничего не было восстановлено, – объяснил мужчина и ненадолго остановился. Его кадык подпрыгивал от волнения.

– Вы думаете, деньги используются для чего-то другого?

Он кивнул.

– Из-за этого несколько наших крестьян отказались отдавать серебро, и за это им пришлось заплатить жизнью.

– Высокая цена, – заметил Ларкин.

– Они отказались платить не из жадности, – добавила хозяйка. – Здесь, в Рихволле, нет состоятельных людей, а зима только началась. Нашим детям нужна пища и одеяла. Мы говорили это гвардейцам, но им было безразлично. Они сказали, что мы должны повиноваться приказам нашего короля. Винсент, Ларус и Туми этого не сделали. Максимум, на что они рассчитывали, – это полдюжины ударов плетьми, но никак не смерть.

За спиной Ларкина завыла какая-то женщина, вероятно, одна из вдов.

– После того как гвардейцы вынесли свой вердикт, мужчины все-таки захотели внести пошлины, – продолжала хозяйка. Ее взгляд был затуманен ненавистью. – Но солдаты больше не стали разговаривать с ними и потащили их к виселице.

– Мне жаль это слышать, – сказал Ларкин. – Вы из-за этого поссорились, когда я зашел сюда?

Хозяйка кивнула.

– Несколько наших хотели снять мертвых, но гвардейцы запретили это. Они считали, что тела должны висеть в течение как минимум двух недель и напоминать нам о том, что произойдет, если мы откажемся подчиняться нашему королю.

– По-моему, это была всего лишь пустая угроза, – вмешался мужчина, имени которого Ларкин не знал. – У гвардейцев наверняка найдутся дела поважнее, чем смотреть, не болтаются ли какие-нибудь жалкие крестьяне на виселице. Они сказали это только для того, чтобы унизить нас.

Хозяйка уперла руки в бедра.

– А что, если ты ошибаешься?

– В таком случае мы можем сказать, что останки разнесли птицы и волки. Ведь животные тоже борются с холодами, – отозвалась плачущая женщина. – Я же не могу допустить, чтобы моя дочь видела, как ее отец висит там каждый день, и это в течение следующих двух недель!

С каждым словом ее голос становился все выше и выше и, наконец, сорвался.

Ларкин потягивал чай и разглядывал вдову поверх края чашки. Девушка была молода, наверное, всего на два-три года старше Фрейи. С круглым лицом и каштановыми волосами, без пышных локонов, она выглядела довольно невзрачно.

– Тогда забирай свою дочь и уходи отсюда.

Она грустно рассмеялась.

– Хорошая мысль, незнакомец, но с каких это денег? После того, как солдаты повесили Винсента, они забрали с собой все. Все, что у нас осталось – это моя хижина и свиньи. У жен Ларуса и Туми похожая ситуация. Я просто хочу отправить своего мужа на вечный покой, чтобы избавить дочь от вида ее разлагающегося отца.

– Понимаю, – согласилась хозяйка. – Но это решение касается не только вас, но и всех нас. За последние дни мы потеряли слишком много хороших людей. Что, если они вернутся и заберут Корвана? – Она указала на молодого человека рядом с Ларкином. – Или, может быть, даже тебя. Что тогда будет с твоей дочерью?

Вдова вызывающе вздернула подбородок.

– Я готова рискнуть.

Хозяйка фыркнула.

– Ты такая простодушная!

– Думаю, нам стоит проголосовать, – бросил Корван. – Как ты сказала, это решение касается всех. Нам поможет только голосование. Если большинство пожелает, чтобы мертвые были сняты, мы это сделаем. Если большинство будет против, они останутся висеть.

Корван выжидательно посмотрел вокруг.

Ларкин проследил за его взглядом, всматриваясь в лица присутствующих. Они казались пустыми и лишенными всякой надежды. В большом городе трое крестьян, в большую или меньшую сторону, не имели никакого значения, но в такой деревне, как Рихволл, лишних людей не было. Гвардейцы наверняка знали об этом, и это делало все гораздо хуже. Он все равно не понимал, зачем они вообще требовали деньги. Король владел достаточно богатой казной. Это доказывало количество золота в сумке Хранителя, которое он получил от Фрейи. Почему этого не хватало? Тем более что Рихволл, безусловно, был не единственной деревней, пострадавшей от этого сбора налогов. Особенно если то, что говорили жители, было правдой и храм был всего лишь предлогом.

– Хорошо, тогда давайте проголосуем, – услышал Ларкин голос Корвана. – Кто за то, чтобы мы сняли повешенных с дерева, встаньте.

Ларкин смотрел, как встали некоторые гости, в том числе вдова и сам Корван. Хозяйка, напротив, уселась за своей стойкой. Пересчитав всех, Корван поспешил к доске за прилавком и записал на ней число.

– А теперь встаньте все, кто против.

Снова некоторые из гостей поднялись со своих мест. Корван пересчитал их дважды, словно для того, чтобы убедиться, что не ошибся, потом удовлетворенно кивнул и записал на доске еще одно, меньшее количество.

– Вот и решили. Мы снимаем тела.

– Если меня казнят из-за вас, мой призрак будет приходить к вам домой, клянусь, – проворчала хозяйка.

На мгновение воцарилась тишина, а потом среди гостей вновь поднялся ропот разных голосов. Хозяйка что-то недовольно пробурчала и принялась мыть грязную посуду, скопившуюся у нее за спиной. Ее движения были жесткими и грубыми и свидетельствовали о ее огорчении.