Братишка - Владимир Поселягин

Во так и жил. Мама училась, вечерами или в воскресенье только дома была, дед работал через день. Бабушка по дому и хозяйству. Изредка к Тане ездили проведать, вкусностей завести, яиц или сала. В общем, нормально жили, я бы даже сказал хорошо. По крайней мере, куда лучше, чем многие другие беженцы. Сравнить было с чем. Всё это при том, что немцы, усилив свою группировку, двигалась к Москве и некоторые её дивизии уже находились где в двухстах, а где и в ста пятидесяти километрах от окраины Москвы. Начались строительства баррикад, узлов обороны по Москве. Я в них не участвовал, своя жизнь, больше давал настрой на оборону в своих передачах. Хвалили в основном после них, нужная тема. Даже Сталин один раз отзвонился после особо разгромной передачи о действиях немцев, передавал благодарность за рассказы и военные песни. Я с того первого раза с ним так и не встречался, да как-то и не нужно. Что плохо, Ленинград снова в блокаде, но в городе остались только нужные специалисты, рабочие заводов, остальных успели эвакуировать и того геноцида жителей как в моей истории уже не будет. Хоть в чём-то рад за свои действия с теми письмами. Хм, неделю назад ещё одно письмо отправил, в основном это казалось внешней политики. Очень уж оно разгромное было.

Песни мои, конечно же, выстрелили, ещё бы их в той моей жизни слушали целые поколения, отшлифованные, доведённые до полного идеала. Ранее я пел то, что помнил, и сказать, что у меня был прямо такой большой спектр песен, не могу. Однако ещё на дорогах смерти, пока мы двигались к Москве, удивительное дело, я стал замечать что тесты и мелодии некоторых песен, которые я слышал давно, даже в раннем детстве, и также давно подзабытых, как-то сами собой всплывают в голове в полном объёме. В первое время ещё напрягался, пытаясь полностью вспомнить песню и наиграть её, чтобы закрепить результат, а в последнее время и напрягаться не нужно, сама всплывает. Я тут на днях прикинул, подчитал и получается, что я уже сейчас могу по памяти исполнить порядка полутора тысяч песен и это ещё не предел. Ха, эти два месяца я уже трижды с мамой ходил в соответствующую организацию, мы чуть не своими там стали, где мне оформляли авторство. Помногу не носил, двадцать-тридцать песен, так что я сейчас владел на законных основаниях ста тридцатью шестью песнями и у меня уже был готов четвёртый список с нотами.

Музыкальная школа. Нет, я про неё не забыл и честно после уроков шёл постигать новое для меня. Однако ещё на первых порах я договорился с учительницей о сокращении объёма обучения. Та проверила мои способности в музыке и согласилась с моей просьбой. Мы проходили в основном только нотную грамоту, и нам хватало часа каждый день на уроки. Вон, последнюю неделю начались музыкальные диктанты. То есть схватываю налету, не смотря на то, что в музыкальной школе бываю всего по часу, учусь, получаю новые домашние задания и сдаю старые. Плотный график, но успеваю, хоть в нотах стал разбираться, теперь и музыку буду записывать, и относить в соответствующую организацию для авторства.

Мои песни пошли, не без этого, уже достаточно певцов и певиц исполняли их и на радио и в живую на разных концертах, даже бригады стали ездить по фронтам, исполнять. Если есть где, сейчас холодно, так что уже прекратили это дело. Авторские потекли хоть и небольшой, но полноводной рекой, есть на что жить. Три дня назад вышел первый альбом на пластинках с моими песнями. Только с моими, но с разными исполнителями. Я успел урвать тридцать штук. Шестнадцать уже разошлись по знакомым и друзьям, остальные пока держу, можно сказать НЗ. Я не скажу, что исполнение местных именитых певцов мне нравилось, в некоторых случаях испорчено произведение было так, что теряло само смыл. Это на мой взгляд, хотя народу всё равно нравиться. Я первое время не лез, но однажды всё же не выдержал и, добравшись до концертного зала, где шла репетиция, поговорил с одним мэтром, этот «профессионал» что через губу со мной разговаривал, в достаточно хамской манере попросил не лезть в те дела, в которых ничего не понимаю. Мол, он своим опытным глазом видит, как надо исполнять. Да ещё нагло присвоил себя музыку для песни, мол, он туда правки внёс. Нет, обиду я не затаил. Какая обида, о чём вы? Я в ярости был. Вот и решил его проучить. Тот занимался песней «На безымянной высоте», испортив её, честно говоря. И что сделал я? Набрал ребят из своей музыкальной школы, частично со своей улицы, было двое фронтовиков списанных по ранению, один на аккордеоне отлично играл, другой гитарист. Маму как исполнителя и мы неделю тренировались. Всё свободное время туда угрохали, однако смогли добиться того звучания что нужно. Специально репетировали в небольшом помещении музыкально школы вроде студии, чтобы на месте не теряться. Когда получаться, на мой взгляд, стало отлично, то на очередной музыкальный эфир, я там лично исполнял некоторые песни, пришёл со всей толпой. Правда надо сказать, выслушав, как мы исполняем, нас цензура пропустила. Мама тогда помнится, сильно волновалась. И вот когда я вёл эфир, отошёл от написанного сценаристами текста, и поговорил об исполнении другими певцами моих песен. В основном претензии не было, хорошо исполняли, но были и те за которых обидно, мол, так испоганить песню, это суметь надо. Прошёлся по профессионализму тех, кто всё это готовил и попросил поставить пластинку с уже набившей оскомину песней, испорченной на мой взгляд. Её поставили, и я вместе с радиослушателями полностью её прослушал в записи. После чего объяснил, сочиняя песни, я вижу её целиком и те, кто их готовит и исполняет, следуя моим указаниям, исполняет правильно, но так делают не все, некоторые «профессионалы» настолько уверены в себе, что напрочь испортили некоторые мои песни, помянув того «мэтра». И вот попросил радиослушателей послушать, как правильно должна звучать «На безымянной высоте». Мама тогда в студии успокоилась и просто великолепно спела, сильный голос, до дрожи и мурашек пробирал, а моя группа, честно говоря, толком не сыгранная, наиграла тоже на отлично, выложившись полностью. В общем, песня выстрелила, разницу между исполнением заметили даже те, кто не имел музыкального слуха. Ну я ещё раз по тому «мэтру» прошёлся, и всё. В прямо смысле всё, я уже два эфира пропустил, как мне сказал главредактор, по его линии прошёл приказ сверху, пока передачи с моим участием прекратить. И песенные и юмористические. Не понравилась верхам такая критика, причём явно правильная. Совсем не понравилась. Видимо у того «мэтра» серьёзная поддержка в верхах, в Народном Комиссариате Просвещения СССР, раз меня так легко выкинули из эфира, ну да ладно. Зато время лишнее появилось, на себя трачу, всегда нужно искать хорошее в судьбе.

А песня та реально выстрелила, я это по обеим своим школам понял, многие подходили, кто меня знал, и сообщали свой виденье. Даже звучали такие предложения, мол, этих «мэтров» пинком под задницу, а меня готовить песни, чтобы они звучали, например так, как её пела мама и играла музыка. Дошло до того что нас попросили исполнить её в доме культуры для призывников, и мы вчера всем коллективом туда скатились. Там уже мама всем командовала, характер имела. Тоже хорошо спели, зал имел отличную планировку. Вот такие дела.

Отец теперь постоянно был на связи через военную почту. Письма ему писали за неделю несколько, ну и он раза четыре в месяц присылал, уже не плохо. Отец у нас не большой любитель бумагу марать. Последнее письмо было шесть дней назад, и стояли они всё также у Старой Руссы. А тут вот в чём дело, один из свежераненых, где я час назад давал концерт, недавно привезли, сутки назад попал под налёт, и вот его доставили. Он оказался из дивизии отца, которую как раз в течение двух последних суток перебрасывали в полном составе под Москву. В общем, отец не так и далеко и я решил твёрдо скататься к нему. А что мне семьдесят шесть километров преодолеть? Ну заодно и другие планы решу. А выезжать нужно сейчас, стемнело, самое время. На ночёвку остановлюсь в деревушке под Москвой, как раз там к вечеру буду. Места для постоя должны быть, она далече от дорог, глухие места. Тем более возможность была, перед радиослушателями я был свободен, раз мои выступания отменили, а в школе Марина сообщит что я, ну например, на больничном. В мызыкалку тоже забежит, а я за это время скатаюсь к бате.