Реальность мифов - Владимир Фромер

Когда после провала переговоров с Арафатом в Кэмп-Дэвиде вспыхнула интифада Аль-Акса, он должен был резко повернуть государственный штурвал, прекратить переговоры под огнем и сформировать кабинет национального единства.

Он же продолжал слепо верить в безграничность своих возможностей. Ему казалось, что он вот-вот дожмет Арафата, но этот старый волк показал, кто твердо стоит на ногах, а кто витает в эмпиреях.

Как же так? — возникает резонный вопрос.

Всего полтора года назад Барак, с большим отрывом выиграв выборы, достиг пика популярности. Речь идет о личности исключительно одаренной, чего не отрицают даже его враги. Так почему же он оказался вдруг в столь невыносимом положении? Почему на него слева и справа точились ножи?

Может, он отдал палестинцам наши земли, ничего не получив взамен, — как это сделал Биби Нетаниягу, уступивший им Хеврон?

Может, Барак развалил, к примеру, экономику?

Ничего подобного. Все знают, что Барак не отдал ни пяди «родимой земли».

Что же касается экономики, то именно при нем она сделала такой рывок, что долго оставалась стабильной даже под натиском интифады.

К тому же есть у Барака такое достижение, которого в ином обществе было бы достаточно для победы на любых выборах.

Барак вывел ЦАХАЛ из Ливана.

Очень уж короткая у нас память. И никому не приходит в голову подсчитать, сколько солдатских жизней спас Барак, учитывая, что ЦАХАЛ регулярно оплачивал кровью свое пребывание на ливанской земле.

Да чепуха все это, — морщатся оппоненты.

Он не отдал ни пяди, но готов был отдать почти все и лишь возбудил аппетит Арафата своей уступчивостью.

Экономикой он вообще не занимался, и она просто катила по накатанным не им рельсам.

Что же касается Южного Ливана, то Барак не вывел оттуда ЦАХАЛ, а заставил позорно бежать, выявив свое бессилие найти достойный выход из ситуации.

В результате мы получили на северной границе десять тысяч ракет Хизбаллы, нацеленных на наши города и поселения. Более того, развеян миф о непобедимости ЦАХАЛа, что вселило в палестинцев яростную энергию и жажду крови.

Нельзя не признать весомости и этих аргументов.

Еще одно доказательство того, что этот человек не поддается однозначным оценкам.

Так что же все-таки случилось с Бараком?

Ничего не случилось. Он не изменился.

Изменились мы.

Предупреждал же Господь свой народ: «Не сотвори себе кумира». Ни из камня, ни из людей, ни из идеологий, ни из мифов — не сотвори!

Мы и это забыли.

Барак научил нас видеть реальность такой, какова она есть.

Самая неприглядная правда лучше любого наркотического дурмана.

Из-за Барака не жить нам больше под кайфом миражей, и история будет судить его по другим критериям, чем израильский избиратель на выборах 2001 года.

Барак останется в израильской истории как человек, избавивший народ от мифологических иллюзий.

В том-то и дело, что Барак посягнул на мифы, ставшие для израильского общества своеобразным наркотиком.

Известно, как нелегко дается отлучение от дурманящего наркотического яда. Ломота в костях, боль в суставах, умопомрачение — через все это надо пройти, чтобы выздороветь.

Наше общество с раздражением реагировало на «кайфоломщика».

Левые утратили миф о «мире сегодня», о том, что если палестинцам все отдать, то они станут жить с нами душа в душу.

Правые потеряли миф о «неделимой Эрец-Исраэль».

Так как же относиться им к человеку, проделавшему над национальным сознанием подобную вивисекцию без наркоза?

Даже Клинтон отказался под влиянием Барака от мифотворчества в самом конце своей каденции и стал первым американским президентом, заговорившим о «независимом палестинском государстве со столицей в Восточном Иерусалиме». Его драматическое заявление по этому поводу будет отныне обязывать всех диспетчеров американской ближневосточной политики.

«Израильтяне должны свихнуться, чтобы принять мою точку зрения, — сказал Клинтон, — но они должны также понимать, что территории не гарантируют безопасности в век электронных войн».

Благодаря Бараку доволок свой срок и миф о том, что палестинцы хотят мира так же, как и мы.

Хотят, конечно, но на таких условиях, которые означают для Израиля коллективное самоубийство. Достаточно бросить беглый взгляд на их требования, чтобы это понять.

Мир? Пожалуйста! Хоть завтра. Но подавай им и Восточный Иерусалим вместе с Храмовой горой и Стеной Плача, и границы 1967 года, и право «беженцев» на возвращение, и эвакуацию всех поселений, и дислокацию международных сил вдоль израильско-палестинской границы, и свободное воздушное пространство, и отсутствие израильского контроля над палестинскими транзитными пунктами — ну и так далее, и далее, и далее…

Эти требования таковы, что ни один израильский лидер принять их не может, находясь в здравом уме.

Барак эмпирическим путем доказал, что никакие израильские уступки не приведут к окончанию столетней войны с палестинцами.

Речь отныне может идти не о мире и безопасности, а лишь о безопасности.

Не о мирном договоре, а лишь о долгосрочном соглашении.

* * *

У нас долго бытовало убеждение, что хороший генерал — это синоним хорошего политика.

А почему, собственно?

Способность к политике — это такой же врожденный дар, как способность к музыке или к рисованию. Если этого дара нет — то не помогут ни интеллект, ни образование, ни тем более военный опыт.

У Эйнштейна, к примеру, коэффициент интеллекта повыше, чем у Барака, но из этого отнюдь не следует, что Эйнштейн был бы хорошим премьер-министром.

Вот и Бараку явно не хватило всех его разносторонних способностей, чтобы стать нашим де Голлем. По-видимому, для этого нужно нечто совсем иное.

Наше тяжелобольное общество, штопором вошедшее в период стагнации и атрофии духовных сил, не могло выдвинуть вождя с непререкаемым авторитетом. Лишь людская вера создает общенациональных лидеров, придает им вес и значимость. Нельзя достигнуть значительных результатов, опираясь исключительно на собственные силы. В этом трагедия Барака.

И наша трагедия тоже.

В одиночку, как Атлант небо, хотел Барак поднять всю проблематику Ближнего Востока — и надорвался…

Долго вдалбливали в головы уставшего, потерявшего ориентацию народа сказочку о том, как в Кэмп-Дэвиде добрый дядя Барак почти все национальные сокровища готов был отдать злому дяде Арафату в обмен на мир. И когда до мира оставалось уже рукой подать, злой дядя вдруг обрушился на хороший миролюбивый народ со всей сворой своих разбойников.