Два шпиона в Каракасе - Мойзес Наим
Шрифт:
Интервал:
Собственный новый дом! Что еще могла желать Лус Амелия? Но такие чудеса способен творить только один человек – Уго Чавес. Ее Уго Чавес.
Уго решил, что недостаточно транслировать “Алло, президент!” только по официальному государственному каналу, и провел новый закон, согласно которому все радио- и телекомпании страны должны “образовать единое медийное пространство”, иными словами, прерывать собственные передачи и транслировать это или любые другие выступления Чавеса. “Алло, президент!” по-прежнему производила сильное впечатление на публику, правда, теперь часами слушать президента была вынуждена вся страна. Выбора у венесуэльцев не осталось. Однако, как к этому ни относись, но даже противники Чавеса смеялись шуткам главы государства, превратившегося в телезвезду. Не менее интересно было и когда он всю страну брал с собой в путешествия.
Чавес продолжал совершать долгие международные турне, но при этом такое значение придавал своей передаче, что пользовался случаем и выходил в эфир даже из самых далеких мест – из Багдада, Гаваны, с берегов озера Титикака в Боливии, из Волгограда, бывшего Сталинграда, или из Лондона. Иногда он до того увлекался, что не мог остановить поток собственного красноречия, и в результате передача продолжалась дольше задуманного. Под конец Уго никогда не забывал нажать на те клавиши, которые гарантированно обеспечивали ему симпатию и поддержку сограждан.
– Ну вот, дорогие мои земляки, и пришла пора завершать сегодняшнюю программу. Я вынужден вас покинуть, потому что меня ждет Владимир Путин, с которым мы собираемся обсудить большие планы сотрудничества, и все это очень конкретным и очень положительным образом отразится на вас на всех, на женщинах и мужчинах, на ваших семьях. Спокойной ночи – и до следующей встречи. Обнимаю вас и посылаю привет из чудесного, дышащего историей Кремля, из царского дворца, из Москвы, из России.
Между тем Эва отправила своим шефам в ЦРУ донесение:
Речи Чавеса порой бывают преисполнены пафоса, и тогда он выступает в роли мессии. Иногда тон его становится свойским – он шутит и балагурит. Но любые его выступления всегда вульгарны, невероятно вычурны и безвкусны, и этот стиль становится официальным стилем его режима. Всему остальному миру кажется странным, когда глава государства позволяет себе часами напролет выступать перед телекамерами. Правда, поговорить ему есть о чем: он получает просьбы от счастливчиков, которых заранее выбрали среди публики, и дарит им дома и машины или отдает распоряжения назначить кому-то стипендии и оплатить хирургические операции, а однажды даже приказал починить систему труб в какой-то маленькой деревне (“Срочно! Чтобы без промедления все починили!”). Одновременно Чавес шлифует свои политические воззрения, сообщает о своих планах и следующих шагах, ругает министров, поливает грязью противников и оправдывает меры, на которые вынуждено пойти правительство. Или просто болтает обо всем, что сию минуту пришло ему в голову: о том, что он ел сегодня на завтрак, или о чем недавно беседовал с очень важным или совсем простым человеком. Внезапно Чавес может объявить о введении серьезных экономических мер или о новых назначениях на ключевые посты, и это заставляет и его сторонников, и противников смотреть каждое шоу от начала до конца, поскольку из него можно многое узнать о действиях правительства.
Ни с того ни с сего Чавес во время своих телемарафонов начинает, например, объяснять, как следует понимать, что Ассамблея предоставила ему особые полномочия в осуществлении его программы. Или с неподдельным волнением в голосе объявляет, что отныне в казармах будут открыты сотни боливарианских школ для подробного изучения произведений как Освободителя, так и других революционных лидеров – Хо Ши Мина, Фиделя, Че Гевары и так далее. По его решению тысячи солдат отныне будут обучаться не одному только военному делу, но и работе в сфере коммунальных услуг. Он предлагает как следует встряхнуть профсоюзных руководителей и назначить новые выборы на подобные должности. Заявляет, что Венесуэла и Куба в не очень далеком будущем станут одной страной и что они уже сейчас вместе плывут к морю счастья.
На радость бедным и к огорчению богатых, Уго снова и снова повторяет, что покончит с укоренившейся в стране властью олигархов. Скоро начнется крестовый поход – экспроприация земель: “Либо в Венесуэле будет покончено с латифундиями, либо я перестану зваться Уго Чавесом… А я не собираюсь помирать и не собираюсь прощаться со своим именем”. Уго клянется, что при звуке его голоса трясутся от страха не только олигархи, но и весь мир. “Алло, президент!” – это тоже форма управления страной, и он очень серьезно к ней относится. Он с максимальной пользой для дела использует придуманную им для себя роль, когда в одном лице соединяются народный герой, глава государства и – что ему особенно нравится – ведущий самой длинной и самой популярной телепрограммы.
Пока министры днями или даже неделями дожидаются от Чавеса принятия тех или иных неотложных решений, без которых стопорится работа правительства, Уго щедро тратит лучшие дневные часы на подготовку и участие в своем еженедельном шоу.
Уже стало очевидно: насколько Чавесу скучно заниматься делами государства, настолько его притягивают телестудии. Он совершенно уверен, что для укрепления собственной власти гораздо полезнее стоять перед камерами и обращаться сразу к миллионам сограждан, чем сидеть на заседании кабинета министров, где от него требуют решить проблемы, не имеющие решения, и где своими идеями Чавес может поделиться лишь с узким кругом чиновников.
Уго тратит массу времени, придумывая темы, выбирая места для съемок, споря из-за освещения, картинок, которые появятся за его спиной, звука, музыкального сопровождения и, разумеется, кандидатур предполагаемых гостей и тех, от кого поступят “неожиданные” звонки. Он тщательно обдумывает, о каких своих решениях сообщит, что пообещает и какими планами поделится. Обдумывает, кого из подчиненных обругает и кого похвалит и о чем станет говорить более подробно. Съемочная группа должна быть готова ко всякого рода неожиданностям, связанным с капризами главного героя. И все вокруг знают: если его желания не будут немедленно и в точности исполнены, виновных сразу ждет увольнение.
Те, кто работает с ним в студии, первыми смеются его шуткам. Они делают это услужливо, стоя за камерами, когда по ходу программы – во время рассказа о жизни героев борьбы за Независимость, или о путешествиях самого Чавеса, или когда он вспоминает забавные эпизоды из детства, – Уго начинает отпускать шуточки, высмеивая оппозицию либо пытаясь примириться с собственной супругой. Однажды у него вырвались слова, которые никогда не забудут ни телеоператоры, ни министры, ни жена, ни вся страна: “Готовься, Элоиса, сегодня ночью тебе мало не покажется. Помнишь ту нашу ночь в «фольксвагене»?”
Несмотря на вспышки чувственной любви, которую Чавес демонстрирует первой даме исключительно по воскресеньям и с экрана телевизора, Элоиса не занимает заметного места среди тех, кого Уго желает подчинить своему влиянию и с кем хотел бы установить прочные отношения. Таблицу таких лиц Эва Лопес составила с помощью венесуэльских информаторов и аналитиков из Вашингтона.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!