Книга об истине и силе. В переводе и с комментариями Б. Виногродского - Лао Цзы

Война – это время, когда убивают людей, и в нашем бытии постоянно возникают отрезки времени и обстоятельств, когда происходит война, ведутся военные действия, так что в это время важнее всего следить за своими состояниями. Я буду постоянно повторять, что только состояния определяют то, как проистекает происходящее. Состояния подразумевают осознанность, а осознанность подразумевает понимание.

Так что победам своим над другими радоваться не стоит, потому что тебе в ходе войны пришлось что-то уничтожить, что было живым и кому-то нужным, родным и любимым. Придется пострадать, если не выразить правильного переживания скорби.

Так что следует точно понимать, как правильно переживать и выражать скорбь, чтобы можно было сделать правильные обряды, одержав блистательную победу на войне.

Речь здесь идет о том, что нужно пребывать на Пути постоянства или Пути в вечность, ибо вечность – это есть постоянство, нет имен. Точнее, для того чтобы отправиться в вечность, чтобы Путь твой стал таким, нужно перестать давать имена, нужно воздержаться от определения понятиями происходящего, ибо именно эти определения и становятся главными препятствиями на истинном Пути.

Если удается пребывать в состоянии первозданной простоты, которая возникает, когда имена перестают даваться, тогда ничто не может подчинить эту простоту, используя ее для достижения своих целей. Даже если она, простота, совсем мала.

Когда она появляется у людей, обязанных по своему положению соподчинять себе действия сообществ, тогда все члены сообщества испытают настоящее желание служить им именно потому, что в них есть эта первозданная простота без нарочитости, вычурности и украшательства.

И люди сами готовы производить все действия и движения в сообществе, не дожидаясь приказов и указаний. Ибо в таком пространстве происходит слаженное взаимодействие Неба и Земли, и показателем этого является постоянное выпадение благодатных рос, которые питают народ в этом месте.

А когда начинаешь создавать порядок, тогда появляются имена, то есть определенные понятия прикрепляются к тем или иным сущностям. Но любое понятие лишь приблизительно определяет суть предмета, это есть приближение к бытию, к его наличию.

И для того чтобы быть в правильном состоянии, необходимо точно знать, где в этом приближении нужно останавливаться. Только зная, где нужно останавливаться, можешь правильно двигаться в потоке времени, не попадая в состояние опасности.

Для того чтобы правильно показать Путь в Поднебесной, можно его уподобить отношениям рек и потоков с большими водоемами и морями. Так же отдельные ручейки стекаются в огромное и безбрежное море, как все сущности, каждая со своим полем и волнением личных волн, объединяются в единстве великого Пути.

На постоянном Пути отсутствуют имена.

Никто в Поднебесной не способен подчинить своим целям первозданную простоту, даже если она очень мала.

Если удельные князья и правители способны удерживать эту простоту, тогда множество предметов сами приходят к ним в услужение.

Если Небо и Земля действуют в согласии, тогда выпадают медовые росы.

Никто не приказывает людям, а они сами действуют слаженно.

Начинается создание порядка, появляются имена.

Давая имя, приближаешься к бытию.

Но в том ты должен знать, где нужно остановиться.

Если ты знаешь, где нужно остановиться, тогда умеешь не попадать в опасные обстоятельства.

Находя образ Пути в Поднебесной, можно его уподобить долинам с потоками, текущими в реки и моря.

Путь жизни человеческой усыпан именами так же густо, как дороги войны усыпаны телами убиенных людей. Мы постоянно называем все, что шевелится в поле восприятия этого мира, и действие это непроизвольное, на то нет нашей разумной воли, называть или не называть. Просто все, что мелькает в видоискателе, тут же умерщвляется именем и мертвое подвязывается в бесконечную вереницу названного мира.

На истинном Пути, на Пути вечности, на Пути постоянства не может быть имен как способа закрепления движущейся множеством потоков и волн действительности.

Как только ты перестаешь называть, хотя бы на мгновение удерживаешься от закрепления бетоном поля своего сознания в именах скользящих отражений мира, тут же образуется первозданность, где нет орудий и устройств. И тогда обретается независимость, тогда появляется свободная воля. Наличие этой воли невозможно подчинить и заставить служить любым целям. Первозданная чистота воли появляется там, где нет нарочитости, а нарочитости нет там, где нет целей. Потому, только освободившись от выдуманных целей, ты можешь обрести свободу воли. Именами ты все время нацеливаешь себя и всегда, как ни печально, мимо. Удержаться бы, да сила воли не дает.

УПРАВЛЕНИЕ, оно ведь состоит только в умении сохранять и удерживать простоту мистического и таинственного мира, возникающего из неназывания, недавания имен и названий. Именно об этом говорится, что не нужно судить и не нужно делать скоропалительных выводов, ибо любые выводы останавливают твое скольжение вместе с пространством вечного Пути. Как только останавливаешь себя, все отраженное множество предметов и сущностей начинает служить тебе в твоем поле внимания-восприятия.

Небо и Земля соединяются в согласии в пространстве твоего поля, в едином завитке твоей вселенской волны. Тогда на травах и листьях с утра проступают медовые росы, которые способны утолить голод и жажду не только плоти твоей, но и духа тоже.

Такова чистота ума, вспоенная божественными росами, медовыми каплями божественной мудрости, и из такого состояния не нужно никому давать никаких указаний, все и так будут действовать в едином потоке, несущем тебя в бесконечную гладь вселенских преобразований.

Но от страха и неверия постоянно хочется устраивать порядок, давая имена. Ты сначала называешь что-то, а название диктует тебе дальнейшее устройства потока, который тут же и перестает течь, а застывает бетоном названного мира. Имена множатся, уточняются, определяются, заставляют и тебя застывать в постоянной оторопи перед происходящим в очах твоих и в душе твоей.

И тебе представляется, что чем больше ты даешь имен, тем ближе становишься к бытию, его наличию, обладанию именем. Так вот тебе кажется, кажется, кажется до тех пор, пока поток имен не захлестывает тебя, не топит тебя в волнах своих бесконечно множащихся в мире существующих языков.

Нет более ценного умения для человека, чем уметь остановиться, знать точно, в какой миг нужно остановиться и позволить именам бежать дальше по своим дорогам, а самому, замерев, созерцать спокойно, безмятежно, безмолвно.