Золотое сечение Иуды - Валерий Ламзов

– Слушаю Вас, шеф, – отозвалась на вызов небритая физиономия Сургучева, которая, как казалось, вообще никогда не отходит от экрана компьютера.

– Георгий Иванович, ты большой молодец! Очень полезная информация. Как ты смог сделать эту запись? – поинтересовался он. – Это невозможно без доступа в помещение.

– Это мой профессиональный секрет, – гордо ответил ему Сургучев, явно польщенный вопросом Ванина.

– Ну не хочешь отвечать, не отвечай. Напишешь в рапорте.

– Зачем же сразу в рапорте? Я что, при погонах?

– Не при погонах, но я должен знать все. Потому что, если тебя возьмут за одно место, кроме меня тебя никто не вытащит. Так что выкладывай без лишней скромности.

Видно было даже на экране, как побледнела физиономия Жорика. Он снял свои очки-велосипеды с толстыми линзами и, слеповато щурясь, открыл секрет:

– Этот Исмаилов зациклен на видеозаписях. У него в доме везде стоят камеры. У охраны к ним доступа нет. А в доме он все смотрит сам. Включает через дистанционный пульт и выводит на экран своего компьютера в рабочем кабинете.

– И что ты хочешь этим сказать? Что ты подключился к его личной системе наблюдения, не побывав у него дома? – спросил Сергей Арнольдович. – Если это так, то ты, Жора, очень опасный человек, – заключил он, – не только для людей, но и для государства.

– Шеф, Вы меня специально пугаете или у Вас сегодня настроение плохое? – слегка огрызнулся хакер с улыбочкой и продолжил. – Просто человек, который настраивал Исмаилову эту аппаратуру, оказался моим хорошим приятелем. А эти ребята – большие шутники. Он оставил у себя коды доступа, чтобы иногда посмотреть веселые картинки.

Жорик неловко смутился.

– На этого старого аксакала смотреть смешно, но вот Аллочка… Вы видели? Это что-то. Мне пришлось ребят припугнуть и все у них отобрать. И коды, и компьютер, и носители, даже вирус свой запустил.

Ванин слушал и молчал. Он думал. Думал, что это бомба ужасной разрушительной силы. Надо только грамотно выбрать время, место и цель.

– Надеюсь, Жора, ты понимаешь, что если, не дай бог, где-нибудь эта информация появится, я даже крышки гроба твоего не найду, чтобы хлопнуть по ней на прощание. Это очень серьезные люди.

– Сергей Арнольдович, не беспокойтесь. Вы, наверное, забыли, чей я ученик?

– Ты и вправду, неплохой ученик, – похвалил его Ванин, – Ну, а кто же к нему пришел после Огурцова?

– Не знаю, – ответил Сургучев. – Сразу все было выключено самим Исмаиловым.

«Странно, – подумал Сергей Арнольдович. – Казалось бы, если ты такой любитель делать записи, в том числе и постельные, почему тогда столь важную встречу ты, дорогой Исмаилов, не захотел запечатлеть? Здесь что-то не так». У Ванина даже заболела голова от напряжения. Так ему хотелось разобраться в этой таинственной встрече, но он не стал досаждать своими вопросами Жорику, понимая, что больше ничего нового тот ему не выдаст.

– А как ты думаешь? – все же спросил он снова Сургучева. – Не могли ли они со своим гостем знать, что их будут слушать и писать? Я имею в виду, нет ли какой утечки информации?

– Это невозможно, – уверенно ответил Жорик. – С технической точки зрения это выглядит так, будто запись осуществляет он сам. Вы же видели, он сразу щелкнул пультом. И этот Трешкин. Заметили, как он засуетился, даже на ноги этой Аллы пялиться перестал.

– Аргумент серьезный, – полушутя согласился с ним Ванин. – А с человеческой точки зрения? – продолжал он давить на Жорика.

– С человеческой может быть что угодно. Я не специалист, – отвечал Сургучев, явно желающий уже закрыть эту тему, так как она показала, что абсолютная уверенность у него улетучивается, как воздух из пробитой покрышки, и это его пугало.

Ванин понимал, что разговор надо заканчивать, а то энтузиазм, с которым Жорик взялся за дело, может приказать долго жить.

– Ну, хорошо, – успокоил он своего помощника, – работа отличная и полезная. Получишь премию в обычном порядке. А что касается сомнений, то они должны быть всегда. Особенно, когда действия не вписываются в логику здравого смысла. Но это, как ты говоришь, уже моя вахта.

На этой оптимистической ноте они закончили свое интернет-общение.

Но Сергей Арнольдович еще долго не ложился спать. Ему было необходимо проанализировать всю полученную информацию. В первую очередь, понять роль и место Тенгиза Исмаилова в делах Трешкина для чего им понадобился он, Ванин?

– Мне кажется, брат мой, ты думаешь не в том направлении, – услышал он знакомый голос Иуды.

Сергей Арнольдович обернулся: на его любимом диване, удобно развалившись, сидел Иуда из Кариот, закинув ногу на ногу, обнажив свои трофейные сандалии.

– Ну, здравствуй, дорогой, – поприветствовал его Ванин. – Ты, как нельзя, кстати.

– К тебе, брат мой, я всегда прихожу кстати.

– Ты хочешь сказать, что ходишь еще к кому-то? – обиженно спросил Сергей Арнольдович.

– Я уже отвечал на этот вопрос. Ты что, забыл?

– Забыл, – признался Ванин.

– Тогда я тебе напомню. Я всегда есть, когда я с кем-то. То ли с тобой, то ли с другим человеком, но обязательно должен быть тот, в ком я живу или могу жить. Запомни, наконец. В данном случае я с тобой. И никого в этом мире, кроме нас, нет. Я – ангел души твоей и помощник твой и друг. Не так ли, брат мой?

– Извини, Иуда, я, наверное, переутомился, – тихо сознался Ванин. – Работы много и, главным образом, бестолковая. И вообще, куда ни посмотришь, все не так. Ни в чем не вижу радости и смысла.

– А как же Анна, детишки? Ты же так их всех любишь.

– Конечно, люблю, – заулыбался Сергей Арнольдович. – Сейчас они в Лондоне, решили там пожить. Юлечка, она же учится в английском Королевском колледже, языки изучает. На днях собираюсь полететь к ним.

– Ну и правильно, – согласился с ним Иуда. – Нечего одному куковать. Так с ума сойти немудрено.

– Я не сойду, – заверил его Сергей Арнольдович. – Работа не позволит.

– О, ты не прав, – возразил Иуда. – Работа для того и существует, чтобы человек вложил себя в ничто и получил что-то конкретное. И чем больше вы, люди, создаете это конкретное вокруг себя: дом, квартира, машина и прочее, тем меньше вас самих остается. Я говорю о душе, – заключил он.

– Интересная точка зрения, – сказал ему Ванин. – Я никогда об этом не думал. Если это так, то мне на этом свете не так уж много и осталось.

– Хм, а ты как думал, брат мой. Тебе уже седьмой десяток, а ты все еще в опасные игры играешь. Пора и прекратить.

– Ты про что это? – насторожился Ванин.

– Я про твои предстоящие дела с Трешкиным и Исмаиловым.

– Ты в курсе?

– Да.

– И что мне делать? Я никогда не сталкивался с такой ситуацией. По-моему здесь замешана политика, а мне бы очень не хотелось туда влезать. Что скажешь?