Экипаж. Предельный угол атаки - Андрей Орлов

– Следующий, – объявил Витька. – Три листика?

Напротив плюхнулся толстяк, напоминающий перекормленного поросенка.

– Нет. – Он замотал головой. – Обмануть!

– Обмануть так обмануть. – Витька расплылся в улыбке. – Кроссовки!

Толстый талиб выложил купюру.

– Нет-нет! – Витька замахал руками. – Я сказал – кроссовки!

Толстый тяжело засопел, выудил из-за пазухи массивный золотой браслет. У Витьки заблестели глаза. Он покосился в сторону дома, выудил из кармана банкноту, положил сверху. Толстяк заволновался, его приятели загудели.

– Мала, мала!

– Еще? Да как хотите. – Витька выудил купюру, бросил на кон. – Хорошо?

– Мала, мала! – волновались афганцы.

«Вот суки! – подумал Витька. – Грамотные какие».

Он выудил из кармана кучку смятых афгани, но с тем же результатом. Охранники галдели, трясли бородами, отчаянно не соглашаясь оставаться в дураках.

– Что хочешь? – Витька насупился и вдруг прозрел. – Подожди, я сейчас! Это вам точно понравится!

Он побежал в дом, подтягивая спадающие штаны, и быстро вернулся. Витька вытащил из-за пазухи что-то объемистое, сделал физиономию заговорщика и показал охранникам. Те обступили его, оживленно загалдели, посовещались меж собой и согласились. Витька спрятал потенциальный приз обратно за пазуху, уселся, скрестив ноги. Напротив него расположился рыжий нуристанец в надвинутом на лоб тюрбане и длинном платке, обмотанном вокруг шеи наподобие шарфа Остапа Бендера.

– Листика, – объявил рыжий.

– На все, – сказал Витька. – Да? Понимаешь? Якши?

Рыжий понял, согласно кивнул. Витька выдал карту. Е-два – е-четыре, блин! Охранники склонились, живо обсуждая ситуацию. Рыжебородый игрок погрузился в тотальную задумчивость.

– Еще? – спросил Витька.

Охранник неуверенно кивнул. Дескать, скорее да, чем нет. Талибы снова начали диспут, пришли к общему знаменателю, настала тишина.

Рыжий объявил:

– Еще.

Витька собрался выудить из-под колоды припасенную десятку, но не тут-то было. Встрепенулся толстый тип, внимательно наблюдающий за его руками, накрыл Витькину ладонь, впившись в нее обломанным ногтем.

– Сверху! – завопил он по-русски. – Сверху бери!

– Чего лапаешь? – вспыхнул Витька, отдергивая руку – Я что, по-твоему, шулер?

– Сверху! – завопил толстяк, и рыжий согласно закивал.

Витька фыркнул. Как минимум десяток глаз приковались к колоде. Неприятно, блин!.. Он скинул верхнюю карту. Рыжий сморщился так, как будто хлебнул лимонной кислоты, что-то прошептал, видно, попросил у Аллаха поддержки, опасливо отогнул уголок карты, согнулся, глянул на нее, медленно приподнял. Надо отдать ему должное – талиб ничем не выразил эмоций, охвативших его.

Он для виду подумал пару мгновений, кивнул и сказал:

– Себе.

Делать было нечего. Тянуть снизу Витька не мог, талибы наблюдали за его руками. А первоклассным шулером он не был. Пришлось играть честно. Витька вздохнул, открыл семерку, кинул под ноги. Талибы молчали. Он выбросил вторую карту. Шестерка пик. Тринадцать очков. Опасно, мать ее!.. Скользкий пот залил глаза. Спина взмокла от волнения. Как же так он попал? Нужна восьмерка. Где же вы, Бог и крестная сила! Он выбросил третью карту. Сердце зашлось барабанным боем. Семерка бубен!

Витька облегченно вздохнул. Ладно, могло быть гораздо хуже.

– Двадцать! – Он веером разложил карты, выжидающе уставился на соперника.

Рыжий наморщил лоб, сокрушенно покачал головой.

– Ой-ой-ой…

– Давай! – возликовал Витька, протягивая руку к украшению.

Талиб расхохотался и театральным жестом выбросил карты. Двадцать одно!

Охранники заржали. Самый несдержанный из них подпрыгнул и пустился в пляс, размахивая автоматом. Рыжий таращился на Витьку в упор, со злой ухмылкой.

У Витьки онемели ноги, пустота подползала к горлу. Не может быть! Этим обезьянам в принципе непозволительно выигрывать! Он схватил карты соперника, пересчитал еще раз. Восемь, девять, король. Вот же судьба, змеюка подколодная!

– Давай, давай! – дружно вопили талибы, протягивая руки к тому, что лежало у Витьки за пазухой.

Витька растерянно отпрянул. Жар ударил в голову. Как же так?

– Постойте, господа, – забормотал он. – Поимейте совесть, нельзя же так, вы звери, господа. Давайте еще сыграем! – Витька начал знаками изображать, что хочет отыграться.

Но охранники только ржали, тянулись к нему, обдавая смрадом немытых тел.

– Подождите, постойте, – бормотал Витька. – Давайте еще раз. Выиграете – добавлю денег. – Он выгреб из кармана кучку мелких банкнот, стал раскладывать их перед этими грабителями.

– Давай! – зарычал рыжий, схватил Витьку за шкирку, встряхнул, сунул руку ему за пазуху, поволок…

Открылась калитка. С занятий вернулся Карпатов в сопровождении переводчика и еще одного охранника. Свалка посреди двора не могла не привлечь их внимания.

– Тебе же нельзя! – визжал Витька, хватаясь за то, что выставил на кон. – Тебе же шариат не позволяет! Люди, помогите!..

Но охранники не шутили. Толстый талиб примчался на помощь рыжему, начал выворачивать руки. Рыжий с торжествующим ревом выхватил семейный альбом Карпатова, начал судорожно запихивать его под одежду. Витьку отшвырнули в сторону.

Карпатов мгновенно все понял, смертельно побледнел. Семейная ценность в синем бархате!.. Он бросился в самую свару, схватил за руку рыжего, резко развернул. Охранники гневно загомонили, рыжий сбросил с плеча автомат, заорал нечеловеческим голосом. Альбом из-под одежды выпал в пыль, Карпатов нагнулся, рыжий оттолкнул его. Владимир Иванович опомнился, склеил дерганую улыбку.

– Вы не понимаете, – забормотал он. – Это не его, это мое. Понимаете, это мой альбом, отдайте, очень прошу.

Церберы веселились, поняли, в чем дело. Ай да картежник!.. Витька пятился к дому, глаза его испуганно бегали. Карпатов шагнул вперед, чтобы поднять альбом, толстый толкнул его, он оступился, упал на колено, поднялся, но получил пинок слева, потом справа.

– Не троньте! – Владимир Иванович свалился грудью на альбом. – Он не имел права, это мое! Там моя семья – жена, ребенок, внуки. Будьте же людьми, твари!

Витька прыжками бросился в дом, захлопнул за собой дверь. А Карпатов копошился в грязи, пытаясь сунуть драгоценность за пазуху. Его толкнули, вырвали альбом. Он с ревом загнанного тигра бросился на обидчика, рванул его на себя. Но тот перебросил приятелю. Пилот бросился на этого типа, тот со смехом спрятал вещицу за спину, и оба повалились в грязь.

Альбом проделал дугу, открылся и упал. Из него выпали несколько фотографий. Карпатов метнулся к своему сокровищу, но его схватили сразу двое, отшвырнули к колодцу. Он упрямо поднимался, рычал в бессилии, но кто-то жалостливый взмахнул прикладом, двинул в глотку, другой добавил в живот. Карпатов рухнул ничком, закашлялся, стал выхаркивать мокроту.