Жена князя Луны - Наталья Самсонова

Арфель повеселела и предложила целителю перейти на ты, "а то ты и так туда-сюда путаешься". Ричард ответил преисполненной целительского покоя улыбкой и согласно кивнул.

– Мы изучали феномен оборотнических уз на последнем курсе академии, – неспешно начал он объяснять. – Это была не самая важная тема, но довольно интересная. Ша-раарти и то-соэлен могут воздействовать на физическое состояние друг друга – доказано, что один может забрать у другого боль и наслать сон. Также эти узы способны передавать эмоции. Но только те, что касаются партнёра. Так, ты сможешь почувствовать то, что он ощущает в отношении тебя, и наоборот.

– От этого можно как-то защититься? – с интересом спросила Арфель.

– Не думаю, что кто-то из связанных таким образом оборотней пытался провернуть такой трюк, – задумался Ричард. – С другой стороны, обычный ментальный щит должен сработать.

Арфель встрепенулась и тут же поникла. Ага, обычный ментальный щит, с её-то "выдающимися" способностями.

– Что-то не так?

– У меня не хватит сил на щит, – призналась госпожа Льефф.

Ричард рассмеялся:

– Я и не предполагал, что ты тоже подвержена этой гонке за силой. Мощный колдовской очаг нужен боевикам и целителям. А ментальная магия в большей степени зависит от упорядоченности мыслей. Дисциплинированный разум слабого мага способен на большее, чем разболтанное сознание сильного колдуна. Если говорить о менталистике. Так что только от тебя зависит, позволишь ты оборотню ночевать в своей голове или нет.

– Мой разум может быть очень дисциплинированным, – прищурилась Арфель, – очень.

– Теорию знаешь?

– Выбрать главенствующее чувство, вообразить кирпичи из этого самого чувства и выстроить стену, повторять утром и вечером, – бодро отрапортовала травница и смущённо пояснила: – Я все экзамены сдавала за счёт правила золотой середины. Нельзя использовать ненависть – это разрушает разум, чувства к конкретному человеку или конкретной вещи тоже нельзя – легко угадать и подобрать ключ.

– Это как?

– Это когда за практику нулевая оценка, а за теорию отлично. Так что теоретически я суперпрофессионал, а на практике… Травница.

Ричард пожал плечами и спокойно сказал:

– Не все рождены для великих свершений. Хотя в твоём случае возникает вопрос: не ждать ли нам от тебя чего-нибудь эдакого? Первая ша-раарти как-никак.

Арфель поежилась и честно ответила:

– Я бы хотела прожить тихую и спокойную жизнь. Я ведь уже успела придумать себе очень счастливый сценарий – вдова с ребенком и сестрой, в чужом городе. Это было бы трудно, но здорово.

– Мы не всегда получаем то, что хотим.

– То, чего заслуживаем, – тоже не всегда. Хочу немного пройтись.

– Каэль наверху?

Госпожа Льефф улыбнулась, кивнула и, поддавшись игривому настроению, шепнула:

– Ей нужна компания. Поддержка, все дела. Не могу сказать почему, но оставлять ее одну нельзя. Вот только меня она уже раскусила и выгнала.

Целитель понятливо кивнул и ушел в дом, а Арфель скрестила пальцы. Ричард, в ее понимании, был похож на того, кто способен вернуть подруге веру в мужчин.

"Хотя зачем ей вера в мужчин? Достаточно веры в одного конкретного целителя. Если моя жизнь накрылась узами ша-раарти, это не значит, что Каэль должна ломать себя и оставаться со мной в Сером Доле".

Выйдя за ограду, Арфель запретила себе оглядываться. Ещё не хватало начать таиться от нид Энтана. Она должна быть сильной, смелой и решительной! Чуть сбавив шаг, травница задумалась: смелость и решительность – это синонимы или нет? Решительность – это способность быстро принимать решения. Но кто гарантирует, что решительный человек будет придерживаться собственных решений? А вот смелость… Это чувство вроде как постоянное. Или нет?

"Нет, они не синонимы", – решила она в итоге. Правда, обосновать это решение не смогла даже самой себе. Не потому, что это было так сложно, а потому, что голова была забита совершенно другими вещами. И даже обладай она запредельной решительностью и беспрецедентной смелостью – это мало что бы изменило.

"Хотя, может, я и не права, – подумала вдруг Арфель. – Каэль ведь взяла себя в руки и не сдалась. Ее жизнь не мед, но и совсем уж несчастной ее назвать нельзя".

Госпожа уверенно свернула к крошечному старому саду. Это было самое уединённое место в Ондиниума. Во-первых, яблони давно одичали (или вообще изначально выросли горько-кислыми), а во-вторых, несмотря на кажущуюся густоту кроны, там все равно нельзя было спрятаться вдвоем – так что влюбленные пары проходили мимо. Ну а детей отвадила живущая неподалеку женщина. За скверный нрав ее прозвали ведьмой, хоть магии в ней не было ни капли.

Расчет Арфель оправдался: как только она присела на поваленный яблоневый ствол, перед ней появилась белая лохматая троица. Чтобы не мучиться, она назвала их Старший, Средний и Младший. Не вслух, конечно.

– Продолжим? – спросила она и нервно стиснула пальцы. – Вы способны говорить?

Старший вновь подошёл к ней первым и вновь ткнулся мордой в живот. Ну, учитывая, что Арфель сидела, то он просто положил тяжёлую башку ей на колени. И тяжело вздохнул. В этот же момент травницу окутал свежий запах леса: поспевающие ягоды, мох, хвоя и хрустальная нотка юркого родника.

– Я люблю лес, – спокойно сказала госпожа Льефф. – И знакома с его ароматами. Не все они столь приятны, кстати.

Ответом ей стал шум ветвей и вой ветра.

–Я. Не. Понимаю, – сквозь зубы процедила Арфель и осеклась.

В вое ветра вдруг почудился смысл. Неоформленный, не облекаемый в слова. Как будто бессвязный эмоциональный речитатив: сожалею-виноват-виноват-прости-не-уходи.

– А я куда-то могу уйти? – хмыкнула Арфель. – По-моему, выбора нет. Пешком ли, верхом ли, в карете ли – все дороги ведут в Серый Дол. Или это не так?

Ветер завывал сильнее, сливаясь в какофонию прости-виноват-не-уходи. Травница зажала уши и крикнула:

– Хватит! Не будет вам моего прощения, даже если с ума сведете! За что я должна простить?! За порушенную жизнь? За ложь и насилие? Запятнали мой разум, осквернили тело – и что?! Простить? Вот так?

Ветер стих, ему на смену пришло журчание ручейка, его вкрадчивое чего-ты-хочешь манило кажущейся мягкостью, прозрачностью. Но госпожа Льефф достаточно повидала лесных ручейков и была прекрасно осведомлена, какие сюрпризы порой скрываются под обманчиво честной водой.

– Правду. И доказательств, – она пристально посмотрела в глаза Старшему, – я думала, что вы здесь из-за ребенка.

«Да», – шепнул ветер. «Конечно», – вторил ему ручей. От третьего волка не пришло ничего. Или он был нем, или болезненно честен.

– Тогда зачем вам мое прощение? Нид Энтан уже справился: узы ша-раарти – это, конечно, неведомая для меня зверушка, но они определенно существуют. Они так хорошо существуют, что фигурируют в каждом третьем любовном романе, об этих узах рассказывают в академии – мне некуда деваться. Нид Энтан может наслать на меня сон через эти узы и увезти в Дол. А там уже кричи, шепчи – от оборотней никто не уходил.