Морская ведьма - Сара Хеннинг

– Достойная невеста? Я знаю, у нас были разногласия, но зачем так жестоко, Эви? У меня есть все шансы, как и у этих девушек.

– Я не это имела в виду, Мэтти. Честно. Но это правда. Я очень за тебя болею. Однако, чтобы завоевать сердце принца, ты должна знать, с какими трудностями ему приходится справляться. Она серьезный соперник. – Я перехожу на шепот: – Твой отец король. Он бы обрадовался, если бы ты пришла домой с каким-то непонятным мальчишкой?

Гнев отступает.

– Ну, нет…

Лицо Аннамэтти бледнеет.

– Получается, даже если я останусь… со временем она узнает, что у меня нет никакого титула…

Она глядит на приезжих невест: платья из шелка, ленточки в волосах.

– В отличие от этих девушек.

– Я не говорила, что последнее слово за ней, – я дожидаюсь, пока русалка посмотрит на меня, и улыбаюсь ей. – Если Ник влюбится, он будет за тебя бороться. Но произвести на нее хорошее впечатление будет не лишним. На балу покажи королеве и этим девчонкам, кто тут настоящая баронесса.

Аннамэтти смеется.

– О, с этим я справлюсь.

Громкий зов трубы прерывает дальнейшие разговоры. Забег начинается. Мы неистово крутим головами, пытаясь что-то рассмотреть в мешанине песка и движущихся по дорожкам тел. Икер занимает лидирующую позицию. На пятки ему наступают Ник и Йохан. Удивительно, но Леопольд Кристенсен четвертый – его возраст компенсируется опытом.

Сердце колотится чаще, когда они начинают удаляться от нас. Все идут нос к носу. А потом фигуры участников становятся мелкими. С наших мест невозможно разобрать, кто первый.

Мы, как и все зрители, вскакиваем на ноги и нервно заламываем руки. С серьезными лицами пытаемся перекричать царящий шум и поддержать наших друзей.

– Давай, Ник!

– Вперед, Икер.

Справа доносится:

– Йохаааааан!

Напротив нас Мальвина с сестрами, подняв руки над светлыми головками, кричат:

– Папа! Папа! Папа! Папа! Папа!

Когда они пересекают отметку финиша, воцаряется тишина. Затем толпа разрывается ревом. Король с королевой аплодируют. Ник поднимает руки над головой. Он запрыгивает на свой камень, хлопает в ладоши и машет руками.

Принц одержал победу.

Остальные участники собираются вокруг него, пожимают руку, похлопывают по спине – да так душевно, что кронпринц чуть не теряет равновесия. Икер последним приносит свои поздравления. Он стаскивает Ника с камня и заключает брата в медвежьи объятия. Потом они бегут обратно к старту.

Девушки на платформе визжат, а толпа хохочет. Наплыв людей такой большой, что мы несколько минут не можем пробиться к братьям. Оба все еще тяжело дышат. Их брови слиплись от пота. Братья стоят, уперев руки в бока. Икер видит меня и тут же находит в себе силы озвучить свои планы на будущее.

– В следующем году я его уделаю. Негодяй!

Ник еще не может восстановить дыхание и поэтому только качает головой.

– Разрыв был минимальным, – подтверждает Аннамэтти, краснея от волнения.

– Видимо, твоя красота сыграла свою роль, Аннамэтти. Крысеныш хотел произвести на тебя впечатление.

Я слегка морщу нос.

– Полагаю, это значит, что период, когда ты стараешься впечатлить меня, мы уже прошли.

– Едва ли. – Икер наклоняется ко мне, обжигая горячим дыханием ухо. – Я планировал впечатлить тебя другим способом этим вечером.

Прежде чем я успеваю закатить глаза – или даже лучше, влепить ему пощечину – Ник оттаскивает Икера от меня. Его голос возвращается:

– Икер, если хочешь, чтобы нас четверых оставили в покое сегодня вечером, нам нужно срочно уходить отсюда. – Ник кивком указывает на ступени. С них спускается стайка украшенных лентами девушек, возглавляемых королевой.

– Глаз-алмаз, братец. – Икер хватает меня за руку и подталкивает Ника вперед. – Отступаем.

Я опускаюсь на песок пляжа Хаунештадской Бухты.

Над нашими головами мерцают звезды. Светит полная луна. Четвертые сутки Литасблота. Ее свет совсем тусклый, но отражается от гладкой поверхности воды, благодаря чему его возможно различить. Окутывающая все серебряной пеленой, такая луна идеальна для сегодняшней ночи.

Икер лежит рядом со мной. Линия его щетинистого подбородка, светящийся в глазах смех, выгоревшие на солнце пряди, вьющиеся на висках. Все это в мельчайших подробностях я могу рассмотреть, удобно устроившись на груди у моряка. Это момент из сказки. Но мои мысли все равно улетают во вторую половину бухты, отгороженную от нас скалой. Туда, где Ник и Аннамэтти. Она поет. Ее неземной сопрано уносится ввысь к звездам.

Пожалуйста, Ник, просто поцелуй ее.

Я пыталась избавиться от этих ассоциаций. Однако ее голос возвращает меня в день смерти Анны. Я вспоминаю песню, которую мы пели, прежде чем нырнуть в море. В голове раздаются слова госпожи Лизель: Несчастья идут по пятам за этой девочкой. Черная смерть. Дохлые рыбешки… Нет. Я запрещаю себе погружаться глубже в эту яму. Я слишком долго работала над тем, чтобы научиться не считать произошедшее своей виной. У меня и так много забот.

Я снова возвращаюсь к Икеру. Он планирует наш совместный выход на китовую охоту. Перечисляет города, в чьи порты мы будем заходить; описывает морских жителей, которые встретятся на нашем пути. Оказывается, не только я мечтаю.

– Что думаешь? – спрашивает он. Моряк приподнимает мой подбородок, чтобы наши глаза встретились.

– О чем? – переспрашиваю я.

– Хирсхольмене или Воерса Хаун?

– Ох, на твое усмотрение, – отвечаю я.

– Эви, где ты витаешь? Тебе это вообще нужно? – уязвленность в его голосе меня удивляет, но одновременно успокаивает.

– Да, конечно! – и я верю в свои слова. – Я просто думаю, как сказать отцу и тетушке. Ты же знаешь, как они могут принять эту новость.

– Скажи им, что тебя забирает принц. Этого должно быть достаточно. – Икер склоняется к моим губам. Я чувствую его дыхание.

– Если бы, – шепчу я. Парень целует меня, и я тону в нем. Подушечкой большого пальца Икер гладит мою скулу. Потом он кладет обе руки мне на щеки и замирает в миллиметрах от моего лица. Наши дыхания переплетаются. Глаза прикрыты в предвкушении поцелуя.

* * *

В дожде из золотых волос Аннамэтти падает на подушку. Вместе с ней в кровать падает песок. В свете свечи видно, как песчинки отскакивают и вновь опускаются на покрывало. Я тем временем вычесываю волосы у туалетного столика. Что-то не так. Глаза Аннамэтти красные, а лицо бледнеет.

– Что случилось? – интересуюсь я. – Мы ушли, когда вы затихли. Я подумала, может…