Пять жизней читера - Артем Каменистый

— Значит, детсад тебе вспомнить разрешили? — улыбнулся Рок.

— Придурок, какой детсад?! Я вообще-то студентка по возрасту, глаза разуй. То есть была студенткой. Ты хотя бы разницу между университетом и школой понимаешь или слов таких не знаешь?

— Куда нам, придуркам… А что там за шутка была насчет крестин?

— У нулевых нет индивидуального идентификатора, а без него большущие проблемы с опознаванием, не развиваются умения, получаемый опыт часто занижается, и вообще неизвестно, что происходит со скрытыми характеристиками — не проходят оповещения. Там много всего нехорошего, а у тебя и без этого жизнь, как я вижу, печальная. Самый простой способ получить идентификатор — надо найти иммунного, который на крестины согласится. Желательно взять тебя в отряд, вы должны заработать общий опыт, как бы разделить его. В смысле, если вы в группе, в настройках отряда нужно ставить равное распределение получаемого опыта. Равное, конечно, не получится, слишком большая разница уровней, но это не важно. Можно и без отряда сделать, но тогда тебе придется самому нанести какой-то урон по цели. Обычно хватает одного ходячего упокоить, пусть даже самого мелкого, после этого твой напарник может стать крестным. Понял?

— А это как — стать крестным?

— Он говорит твое прозвище, ну или считай это именем, если соглашаешься, оно к тебе привязывается. В некоторых случаях отказаться от него вообще не получится, ты это поймешь, когда увидишь неудачников с печальными идентификаторами. И как же мне тебя назвать?.. Задачка…

— А это имя, оно навсегда?

— Крестный может в течение нескольких дней поменять, одна попытка на это дается. Потом поменять тоже можно, уже без крестного, но проблемно. Как ты себя называешь? Хоть что-нибудь у тебя есть, кроме придурка?

— А нельзя ли обойтись без придурка? — не выдержал Рок.

— Конечно, нельзя, ты ведь и есть придурок.

— Вообще-то я Рок, так меня цифра из общаги называл.

— Что за цифра?

— Он первый, с кем пообщаться получилось. Нормально, привык уже, сойдет.

Няша нахмурилась, одновременно сжав губы, что при ее в высшей степени живописной мимике выглядело забавно, и покачала головой:

— Получится, что твой крестный — цифра. Такое никуда не годится, нельзя так делать, это очень плохая примета.

— А я не суеверный.

— Ага, все придурки любят так говорить перед тем, как их переваривать начинают. Даже не сомневайся, ты тоже станешь суеверным, мы здесь все на приметах живем. Рок… Значит… получается, тебе нравится Рок… Блин, непривычно как-то, у меня такое в первый раз.

— Что в первый раз?

— До этого никогда никого не крестила.

— Люблю быть первым, — с намеком произнес Рок, для усиления эффекта добавив: — Во всем, что тебе нравится. Да и вторым не против.

Няша намек вообще не оценила, с легкой печалью пояснив:

— Был однажды со мной новичок вроде тебя, но до крестин дожить не успел, там цифра не вовремя решил в камикадзе поиграть, а вы, придурки, вообще не живучие. О! А давай ты будешь Рокером? Ну это ведь от Рока.

— Я что, сильно похож на патлатого рокера?

— Ты на придурка похож, но вообще да, не рокер, слащавый какой-то для рокера, тебе только попсу про несчастную любовь под фанеру стонать.

— Да я у тебя и придурок и слащавый. На хрена вообще такого убогого крестить, пускай так корячится…

— Вот научишься вести себя не как придурок, буду называть как-нибудь иначе, а пока ты придурок и есть. Слушай, а если Рокки? Тоже похоже, и это даже имя, а не кличка собачья. Сойдет?

Эпопея с прозвищами не вдохновляла, и потому, торопясь с ней покончить, не стал перебирать харчами:

— Пусть будет Рокки, мне вообще по барабану.

Няша уставилась с укоризной, в уже привычной манере склонив голову набок:

— Если ты не понял — речь, блин, идет о твоем имени, к таким вещам серьезнее нужно относиться.

— Сказал же тебе — Рокки меня устраивает. И что теперь делать? Где там чан со святой водой, в которую окунаться надо?

Ответ проявился, как это часто бывает, в виде вспыхнувшей надписи:

Так и не проникнувшись важностью момента, равнодушно буркнул:

— Да. Что еще от меня надо?

— Ничего, — с донельзя довольным видом ответила враз повеселевшая Няша. — Все, никогда больше не называй себя Рок, это в прошлом. И выпей водички, отметь, как-никак крестины, некоторые на них до поросячьего визга нажираются, это тоже хорошая примета.

— Ну и какого мы так скромно сидим с такими-то приметами?

— А я не пью и тебе не дам.

— Строгая.

— Ага, мне это уже говорили. Пей давай, пусть хоть так — символически. Мало ли, вдруг это тоже примета, я точно не знаю. Крестины, Рокки, — это важно. Мы до сих пор не знаем насколько, но знаем, что важно. Между крестным и крестником при этом устанавливается связь, она тоже неизученная.

Рок, или уже Рокки, слегка оживился:

— Связь? Мне вообще-то высокие и светлые нравятся, с вот такой вот задней частью… но, в принципе, не против поизучать чего-нибудь и с тобой. Ты, когда чистая и нормально одетая, очень даже ничего.

Поджав губки, Няша ответила недружелюбно:

— Послушай, давай сразу определимся: я дала тебе имя, кое-чему научу, помогу отсюда выбраться и расскажу, куда тебе идти дальше. А ты очень внимательно слушаешь, что я говорю, всегда делаешь то, что я приказываю, и все это без возражений и всяких глупостей. Начнешь давать волю языку, останешься один и будешь сам себе по ушам ездить, а полезешь руками, я их переломаю в шести местах. Ты все понял?

— Вообще-то я раза в два тебя тяжелее, это как же ты мои руки ломать собралась? — ухмыльнулся Рокки.

— Ты точно уверен, что хочешь это узнать? — подчеркнуто серьезно уточнила Няша.

Покосившись, уставился в ее нехорошо сузившиеся глаза и почему-то без раздумий смалодушничал, покачав головой:

— Ладно, уговорила, не люблю с симпатичными девочками ссориться.

— Правильный выбор. Ты только-только первый свой уровень апнул, а у меня это случилось почти восемь месяцев назад. Рокки, между нами огромная разница, скоро ты это поймешь.

— Хотелось бы подробнее об этой разнице.

— Знаю, всем придуркам так хочется, в этом вы одинаковые. Для начала привыкни к тому, что Континент велик и полон тайн, которые раскрывать не всегда просто. Мы очень многое не знаем, нам еще узнавать и узнавать. Ну это тем, кто доживет…

— А выбраться отсюда можно?