Сон, ставший жизнью - Андрей Сиротенко

Степан подошёл к зеркалу и принялся беспорядочно тереть его салфеткой. Однако дом не перестал дрожать, а тень, достигнув законченных очертаний, стала приобретать некую объемную форму. Сперва она походила на огромный мешок, а затем, подобно пластилину, принялась вылеплять из себя образ старухи в платье. Степан выругался и со всего размаху ударил локтём по зеркалу. Отражающая поверхность не выдержала и с треском осыпалась на пол. Пластилиновая старуха скорчилась в беззвучном крике. Похоже, Степан принял верное решение. Раз лестницу с дверью нельзя стереть, то можно разрушить само зеркало. Вот только исчезать Пиковая Дама и не собиралась, пусть и перемещение в реальный мир застопорилось на этом плохо прорисованном образе. Она бешено размахивала руками, стараясь зацепить Степана. Мой друг зачем-то схватил самый крупный осколок зеркала и проворно прыгнул в мою сторону.

– Что дальше делать будем? – переводя дыхание и не сводя глаз с Пиковой Дамы, осведомился Степан.

Я решил не отвечать ему, сосредоточившись на размышлениях. Если честно, мы всегда ограничивались стиранием лестницы и двери, дальше никогда не заходили. Вроде бы Степан говорил о кусках, склеенных из историй, которые я записывал в своей тетради… Несомненно, я пару раз описывал обряд вызова Пиковой Дамы. Кажется, даже сон такой снился. Правда, он не был кошмарным, а потому в мои истории не попал. Допустим, это первая часть того кошмарного видения, что сейчас происходит с нами наяву. С чем её объединить? Во второй части обязательно должна быть разгадка. Я посмотрел на кусок зеркала в руках Степана, на помаду, которой рисовал лестницу и дверь с ручкой… Вход всегда обозначался на самом верху, чтобы ты испытал максимум страха, пока непонятная сущность спускается вниз. А если она будет подниматься вверх? Если обернуть всё вспять? В памяти всплыла запись из тетради, где я пытался избавиться от одного навязчивого сна, проживая день в обратном порядке. Тогда мне это казалось забавным и достойным упоминания. И, что самое важное, метод не сработал. Но сейчас я был уверен, что нарисовать картинку наоборот – это единственно верное и решение.

Я выхватил осколок зеркала из рук Степана, неровными линиями изобразил прямоугольную дверь с круглой ручкой и три кривых ступеньки. Как заставить чёрную тень переместиться обратно в зеркало? Старуха перестала размахивать руками и уверенным шагом двинулась в нашу сторону. Недолго думая, я бросил стекло под ноги Пиковой Дамы, стараясь не разбить его. Осколок натужно звякнул, но остался цел. Женщина не стала менять траекторию своего движения и наступила на осколок. Тут же дом замер, издав нечто похожее на вздох облегчения, а пластилиновая старуха пропала. Обрадоваться мы не успели. Осколок заходил ходуном на полу, а Пиковая Дама вновь появилась в зеркале, выйдя из нарисованной мною двери.

– Стирай! – истошно завопил я.

Степан едва не упал, запутавшись в своих собственных ногах, но всё же успел подбежать к осколку и стереть лестницу с дверью. Вместе с последней частичкой красной помады исчезло и напряжение в доме Гаврилы. Вот теперь Пиковая Дама точно вернулась обратно в своё заточение. У меня в голове ненароком всплыл ещё один обряд, на котором присутствовал один мой знакомый из города. Напросился тогда со мной в деревню. Я и брать не хотел… Чтобы отвадить его от совместных поездок сюда, первым делом было решено показать ему обряд вызова Пиковой Дамы. Вспомнилось, как он громко верещал от испуга: «Пиковая Дама, уйди!». Может быть, и сейчас надо было сказать такие слова? Или вся эта ситуация – наказание мне за ту издёвку над другом? Остаётся только гадать…

– Готово, – Степан закончил собирать осколки в простынь, взятую с одной из кроватей, и завязал её на узел.

– Что с этим делать будешь?

– У Гаврилы святая вода всегда была. Надо найти бутылку.

На полу ничего не было. Даже на том месте, где стоял стол, который мы пододвигали к двери. Единственные места, которые мы ещё не обыскали, это кровати. Я поднял обе подушки и под одной из них обнаружил пластмассовую бутылочку с неподписанной этикеткой. Степан буквально вырвал её из моих рук, быстро открыл крышку и вылил половину содержимого на завернутую простыню. Я ожидал, что осколки зашипят под действием святой воды или, хуже того, начнут вырываться из завязанной ткани, однако никаких эффектов от проделанного Степаном действия не последовало. Удовлетворенно кивнув головой, мой друг подошёл к тому месту, где раньше стоял стол, отодвинул ближе к стене керосиновую лампу, чудом не разбившуюся во всей этой кутерьме, и электрическую плитку, нащупал углубление в полу и откинул деревянную дверь, ведущую в подпол. Я поспешил подойти к Степану: мало ли будет что-то интересное в открывшемся пространстве. Первым передо мной из темноты вынырнул самодельный деревянный ящик, стоявший на подпорках и предназначавшийся для хранения картошки в холодную зимнюю погоду. Мой друг спрыгнул вниз и принялся осматривать дальний угол. Я последовал за ним, только мне хотелось обследовать ящик. Вывалив его содержимое и не обнаружив ничего постороннего, я разочарованно цокнул. Степан отыскал маленькую лопатку, вырыл небольшую ямку и поместил туда простынь с осколками. Постояв несколько секунд в одной позе и шёпотом прочитав слова молитвы, Степан торопливо забросал ямку землей, воткнул лопату рядом и выбрался из подпола. Я задержался на мгновение, изучая стены и потолок, но в итоге ни с чем вернулся в хату, закрыв за собой деревянную дверь.

– Думаешь, мы окончательно избавились от старухи Анны и её семейки? – спросил Степан, отряхивая колени и руки.

– Сам раздумываю над этим вопросом, – я подошёл к выбитому окну и выглянул на улицу.

Луна висела на одном и том же месте. Да и в целом, казалось, что время будто застыло на одной отметке, не двигаясь вперёд. Мы должны постоянно находиться в темноте? Снаружи всё пребывало в спокойствии и безмятежности. Прежде чем продолжить свой ответ Степану, я подошёл к двери, выдохнул и открыл её нараспашку. На крыльце никого и ничего не было: ни пепла от сгоревших кукол, ни следов животных или людей.

– Мне как-то не верится, хотя и очень хочется. Просто если бы мы избавились от них, то подарок, вероятнее всего, разрушился бы. И мы вместе с бабой Юлей вернулись бы обратно в дом? – последняя фраза Степана была вопросительной, намекая на то, что здорово было бы услышать и моё мнение.

– Думаю, это не взаимосвязанные вещи. Новогодний шарик уже создан. Вряд ли он привязан к жизням кого-либо из семьи старухи Анны. То есть даже если чисто теоретически предположить, что каким-то способом нам удалось избавиться от ведьмы и её детей, это совершенно не означает, что спасать из заточения бабу Юлю не нужно. Я считаю, что все они – это какой-то мой очередной кошмарный сон, который я не особо помню…

– А твои заметки? – перебил Степан.

– Я писал кое-что о ней и её детях, но в моих снах их вроде бы никогда не было. Думаешь, это всё те же склеенные фрагменты?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Степан.

– Гадать сейчас нет смысла. Полагаю, что они в любой момент могут появиться…

– А могут и нет, – многозначительно поднял указательный палец вверх мой друг.