Женщина-сфинкс - Лана Синявская

– Ты надоела мне, маленькая выскочка. – Голос Селии долетел до нее как будто издалека. «Господи, когда же она перестанет меня мучить?» – с досадой подумала Анна. И обернулась, чтобы сказать ей об этом. И увидела нож, со свистом летящий в ее сторону, который Селия успела метнуть. Инстинкт самосохранения заставил ее вскинуть руки, защищаясь, и чисто случайно ей это удалось. Лезвие, направленное ей в горло, отскочило, ударившись плашмя о ребро ладони, но в ту же секунду Анна, даже не успев осознать факт своего спасения, потеряла равновесие и рухнула на затрещавший лед. Сквозь образовавшуюся трещину стала сочиться вода. В ту же секунду на девушку сверху навалилось чужое тело. Селия распустила руки.

Однако задушить Анну не удалось. Жуткий скрежет раздался одновременно со всех сторон. Опора стремительно ускользала. Анна видела лицо Селии совсем близко и видела, как меняется выражение этого лица. Ярость, безумие, страх…

Отчаянно визжа, обе женщины нырнули в ледяную воду.

Чувствуя себя героиней «Титаника», Анна отчаянно заколотила руками по месиву из ледяных крошек. Студеная вода обжигала, сдавив колючим кольцом грудь, мешая дышать, парализуя руки и ноги судорогой. Анна испытывала нечеловеческие мучения и все визжала на одной ноте.

– Анька, держись, я уже иду! – Анне показалось, что она бредит. Она завертелась, цепляясь обледеневшими пальцами за острые края проруби, и вдруг увидела Ясю. Та ползла по льду, неуклюже извиваясь всем своим щуплым телом. Яся ползла к полынье и выкрикивала:

– Я здесь! Я скоро! Не смей идти ко дну!

Их руки встретились, пальцы сплелись в одно целое. Тщедушная Яся, сопя как паровоз, упорно вытягивала отяжелевшую в холодной воде подругу, совершая почти невозможное!

– Держись! Не разжимай пальцы. Так! Молодец! Теперь ползи. Ползи, я сказала!!! Двигай ногами! Куда? Не сметь вставать! Ты что, рехнулась?!

Отбуксировав Аню на безопасное расстояние, Яся вдруг сделала невероятную вещь: ОНА ПОПОЛЗЛА ОБРАТНО! Анна поняла, что женщина возвращается за… Селией!

Бормоча проклятия, Аня как-то доползла до подруги и уцепилась за край ее мокрой насквозь куртки.

– Не надо, пойдем, – уговаривала она, одновременно радуясь, что американки не видно. – Где она? Утонула?

– Нет, – покачала головой Яся. – Смотри.

Анна посмотрела в ту сторону и ахнула. Из-под льда на нее смотрели два широко раскрытых глаза. Потом она увидела разинутый в немом крике рот. Это была Селия. Только она была по ту сторону ледяной толщи, как диковинная рыба в аквариуме. Неожиданно Селия моргнула.

– Господи, она жива! – рванулась Аня, позабыв о своих недавних мыслях. Теперь уже Яся остановила ее, проговорив тихо, но твердо:

– Не надо, девочка. Похоже, она сама решила там остаться. Ей уже не помочь. Давай-ка потихоньку выбираться. Сюда бегут люди. МЫ СПАСЕНЫ.

Встреча с Максом была не слишком приятной: он сердился на Аню, так как был далеко не в восторге от всего происходящего.

– Кстати, ты нашел то, о чем я тебя просила? – спросила Аня.

– Не только нашел, но и привез.

Макс полез во внутренний карман пиджака и осторожно извлек пакет. Сквозь прозрачный полиэтилен просвечивал сложенный вчетверо кусочек ткани, обшитый по краю кружевом.

– Что это ты вдруг вспомнила о платке? – поинтересовался Макс, передавая ей пакет.

Аня не ответила, разглядывая старинный платочек, который аккуратно разложила на коленях.

– Боже, какая прелесть! – протянула Яся руку к антикварному платочку. – Кружева, вышивка – просто загляденье! – Она наклонилась, чтобы лучше разглядеть, да так и застыла буквой «Г» с вытянувшимся от удивления лицом. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, – попросила она сдавленно. – Это ведь… единорог?

– Ага, – мрачно подтвердила Аня.

– ТОТ САМЫЙ?

Аня снова кивнула и добавила со вздохом:

– Тот самый, с кривыми ножками.

– Но как такое может быть?!!! Откуда это?!

– Платок у нас давно, – пояснила девушка, обращаясь к Ясе. – Это единственное наследство моей прапрабабушки Магды. Она была цыганкой. – Анна повернулась к Максу: – Вышивка на платке – кривоногий единорог – непонятным образом копирует уникальный рисунок водяного знака из того самого сборника «Жертва любви»…

– Но этого не может быть, – недоверчиво усмехнулся Макс.

– Не может, – легко согласилась Аня, – но есть.

– Может, твоя прапрабабушка что-то рассказывала? – с надеждой спросила Яся.

Аня грустно покачала головой:

– Нет. Магда умерла молодой. Ее убили. Убил отец ее ребенка. Девочку Магда успела спрятать. В пеленках малышки был медальон, осколок хрусталя от ее магического шара и этот платок.

– Магда умела колдовать? – проявила Яся проницательность.

– О, да! Умела! – воскликнула Аня с жаром, но тут же погрустнела. – Правда, ее искусство не спасло Магду от смерти…

– И поэтому ты так не любишь все, что связано с магией, – догадалась Ярослава Викторовна. Анна устало прикрыла глаза и кивнула.

Очень осторожно Яся протянула руку и взяла кусочек батиста, едва ощутив пальцами его вес.

– Этот единорог здорово смахивает на герб, – пробормотала она задумчиво. – Анна, ты что, аристократка?

– Нет! – неожиданно резко выпалила Анна. – Отцом ребенка Магды действительно был граф, – сказала она с ненавистью. – Надеюсь, этот ублюдок в данный момент доходит до кондиции на адской сковородке. – Голос девушки предательски дрогнул, но она все же договорила, прочитав вопрос в глазах подруги: – Это не его герб.

– Странная нить, – проговорила Яся наконец, осторожно поскребла вышивку ногтем. Анна придвинулась ближе, и обе склонились над платком, голова к голове.

– Действительно. Как же я раньше не обращала внимания? Хотя меня всегда удивляло, почему Магда вышивала черными нитками? Я думала, что это потому, что она была очень бедная, использовала то, что смогла достать. А на самом деле…

– На самом деле это и не нитки вовсе. Это волосы, – подтвердила Ярослава Викторовна. – Думаю, что не ошибусь, если предположу, что это волосы Магды.

Брови Макса поползли вверх:

– Вы хотите сказать, что цыганка вышила рисунок собственными волосами?

– А что тебя так удивляет? – обиделась Анна. – В старину вообще было модно иметь сувениры из своих волос.

– Или из волос любимого человека, – добавила Яся, с иронией наблюдая, как Макс пытается побороть брезгливость.

– Почему она вышила этого единорога? – снова и снова спрашивала девушка. – Где она могла видеть этого уродца? Где?

Тут пришел Снежко, нагруженный кипой распечаток и парочкой справочников. При виде их Анна немного оживилась. Все вместе, толкаясь и отпихивая друг друга, они нашли и сравнили изображения. Рисунки совпадали вплоть до мельчайших деталей, что полностью исключало возможность ошибки. Рисунок на платке Анны и водяной знак начала семнадцатого века были сделаны по одному образцу, в странах, которые отделяли друг от друга десятки тысяч километров.