Распутницы - Алексей Наст

Добравшись до пятиэтажного панельного дома, построенного ещё при Брежневе, Геннадий сел на лавочку у подъезда. Дверь в подъезд была закрыта, мигал красный огонек домофона. Так, на каком это этаже находится лежбище бандюганов? Судя по номеру, выходило, что на самом верху. Это ему опять придется пешком на пятый этаж подниматься!

Пропиликал зуммер, дверь подъезда отворилась. Геннадий подобрался весь, но это выходила девочка-школьница. Было бы, вообще, странно сверх всякой меры, если бы снова вышел Тетеря.

— Девочка, придержи дверь! — попросил Геннадий.

Оказавшись внутри, Геннадий стал подниматься на верхний, пятый этаж. Как заставить, чтобы открыли дверь? Что сказать? Они, бандюганы, всегда на стрёме. Ничего не придумав, решил, что скажет то, что придёт в голову, когда из-за двери отзовутся.

Вот она, дверь, за которой ждёт возмездия придурок, не побоявшийся так надругаться над следователем. Геннадий аккуратно постучал костяшкой пальца:

— Тук-тук-тук-тук.

Тишина. Никакого движения внутри.

Постучал сильнее:

— Дум-дум-дум.

Снова тишина.

Спят днем, что ли? Может, напились, валяются бесчувственные?

— Бам-бам-бам-бам! — уже ногой, не щадя двери, стал долбить Геннадий. — Бам-бам-бам-бам!

Нет, нету отзыва. Что же ему так не везёт с этим Тетерей? Какой-то он неуловимый! Конечно, неправильно он поступает, желая выловить негодяя случайными наскоками. Надо всё делать по правилам — сесть и ждать часами, пока субъект не проявит себя. Только нет у него такой возможности.

Геннадий вздохнул. Ладно, Тетеря, живи пока. Дело Ондатра сейчас самое важное. Все силы надо приложить к устранению проблемы с компроматом на отца и узнать тайну сумок Игошина…

* * *

— Есть мысли на тему, о чём сейчас думает Егоров? — Ребров, не отрываясь от окуляров бинокля, ощерил рот в усмешке.

Лиза потянулась — они сидели в старенькой «тойоте» оперативно-следственного отдела УВД. Ребров напряженно следил за воротами виллы Ондатра.

— О чём думает? О чём-нибудь приятном, — отозвалась Лиза.

— Что для него приятное? — не отставал Ребров.

— Мысли о том, как ты вычислишь БМВ с номером 666.

— Одоева, ты обладаешь даром предвидения.

— В смысле?

— Сказала о желании Егорова, и пожалуйста — ваш БМВ.

— Дай-ка бинокль, — оживилась Лиза.

Она приникла к окулярам. Крутое авто приближалось к имению Ондатра. За рулём сидел молодой пижон. Сбавив скорость, БМВ медленно въехал в открывшиеся ворота виллы.

— Отлично, — обрадовалась Лиза. — Птенец в ловушке.

Опустив бинокль, она толкнула Реброва плечом в плечо:

— Как думаешь, парень, сразу отзвониться Егорову или подождать развития событий?

— Эта тачка его сильно волнует?

— Много будешь знать — плохо станешь спать, сынок.

— Ой, мамаша!.. Я не сынок, я оперативный работник.

— Смотри на ворота! — Одоева передала бинокль Реброву. — Я ещё покемарю.

— Могла не ехать со мной — я бы один прекрасно справился с наблюдением.

— Без чуткого руководства? Ты себе льстишь. К тому же в лесу так романтично. Деревья, листва. Поспать на таком пейзаже — одно удовольствие.

— Ночью надо спать, дома в своей постели.

— Не ворчи, оперативный работник. Ночью мне спать некогда — я женщина замужняя, развлекаю супруга всяческими способами, в том числе и исполнением супружеского долга.

Ребров радостно заулыбался:

— Чё, он у тебя крепкий мужик, не даёт расслабиться?

— Не твоё дело! Смотри в бинокль. Разве можно замужней женщине такие нескромные вопросы задавать?

— Я же в шутку. О, Лиза, он уже выезжает.

— Быстро он свои дела обделал… Заводи колымагу, будем его вести.

Ребров впихнул бинокль в пустой бардачок, повернув ключ, выжал сцепление. БМВ вихрем пронесся по трассе мимо низины, где таилась «тойота» следователей. «Тойота», надрывно заревев, по круче взобралась на дорогу.

— Не догоним, — с сомнением произнёс Ребров, прибавляя газу.

— Давай, давай, Севастьян!

— Степа-ан!

— Степан слишком буднично, а Севастьян — круто!

— Издеваешься?

«Тойта», дребезжа всеми частями кузова, выжимала из своего потрёпанного движка сто километров в час, медленно приближаясь к БМВ.

— Там поворот — видишь, он тормозит.

— Не слепой. Не говори под руку, — сердился Ребров.

— Стёпка, его бы здесь в лесочке придавить к обочине! Раскололи бы гада.

— Мечтать не вредно.

После поворота БМВ опять набрал скорость и легко ушел от хвоста. Гнать со скоростью больше ста Ребров не решился.

Настигли беглеца за постом ГИБДД. По улицам города вести БМВ было не сложно.

У пивной «Пьяный матрос» иномарка притормозила. Водитель ушёл в кирпичный павильон. Припарковавшись рядом, Ребров подмигнул Лизе:

— Пивка попьём?

— Нет, сделаем проще. Ты встань у двери, а я поглажу его колымагу. Думаю, всё пройдёт как по маслу.

Одоева подождала, пока Ребров поудобнее устроился у двери пивной, вышла из пахнущей кислятиной бывалой «тойоты» и ласково опустила руку на капот БМВ. Мгновенно сработала сигнализация.

Через две секунды из распахнутой ударом ноги двери вылетел обалдевающий водитель иномарки. Увидев у машины молодую бабу, он сразу расслабился.

— Э, мымра, руки убрала с машины! Чего надо? Ты не в моём вкусе. Пошла на хрен! — зарычал он улыбающейся Лизе.

— Тихо, козёл. — Ребров ткнул пистолетом в его затылок. — Пошёл к машине! Быстро.

— Эй, ты что!

— Молчи, падла. Рыпнешься — убью. Открывай.

Водитель, нервно подрагивая, пиликнул замком.

— Это прокол, ребята. За машину вам шею свернут. Это не моя машина, а очень-очень важного дяди.

— Мы знаем, чья это машина. Лиза, садись за руль. А мы с тобой, умник, сядем сзади.

Ребров с водителем поместились на заднем сиденье. Лиза села за руль — БМВ сорвался с места, вошел в поток движения.

— Тебя как зовут? — спросила Лиза.

— Саша, — жалобно отозвался водитель.

— Семёнов?

Зрачки у Саши забегали — он перепугался ещё больше.

— Окунев.

— А я думала — Семёнов…

Тут его озарило — это не братья-бандиты.