Граница. Таежный роман. Карты - Дмитрий Алейников

— Жуки-то всякие, что деньги перевозят, они, вишь, одеваются-то победней, но места берут хорошие, — наставляли все те же опытные люди. — Иной прощелыга чуть не в рванине в поезд садится, а билет у него — в мягкий. Думает, что в таких вагонах безопаснее. А лихие люди его по этой одежке да по замашкам барским и узнают. Он запрется в отдельном купе и спит спокойно, а они ночью — цап-царап! Ему и помочь-то некому. Так что, паря, езжай хоть на подножке, целее будешь. По ресторанам не гуляй, подарки свои не перекладывай на людях. Ну и деньги не свети. Отложи сразу, сколько надо, на дорогу, а остальное — запрячь поглубже.

Все инструкции Шурка соблюл. Купил билет на боковую полку, повесил деньги на брюхо и, как только поезд тронулся, залег на свою полку спать.

Поначалу все шло гладко и тихо. Только ведь восемь суток кряду не проспишь. Пробовал в окно глядеть. Пробовал мечтать о будущей своей жизни. Чего только не пробовал, но на третий день стал загибаться от тоски. Хуже карцера ему на своей полке показалось.

Внизу играли в подкидного. Шурка свесился, наблюдая за игрой. Играли парами. Через какое-то время женщине, чьи карты были видны Шурке, игра надоела, и пара распалась. Женщину попытались уговорить, но она ни в какую. Взгляд одного из игроков встретился со скучающим взглядом Шурки.

— Сядешь?

— Можно.

Играли до полуночи, пока глаза не защипало от тусклого свечения дежурной лампы. Так третий день и прошел.

Назавтра у соседей снова был комплект, и Шурка снова скучал на полке. Потом встал, прошелся взад-вперед по вагону. Играли много где. Он попросился в какую-то компанию, его приняли.

Здесь играли в «тысячу». Поначалу игра шла бодро, интересно, но вскоре один парень стал зарываться. Без конца перезаказывал, подрезал всем бочку…

Шурка на правах гостя помалкивал в тряпочку, остальные игроки до поры до времени тоже не кипятились но в конце концов один не выдержал:

— Хватить дурью маяться, Малай! Ты если б на деньги так играл, давно бы уже без штанов ушел!

— Да? Может, попробуем? — огрызнулся этот самый Малай, в очередной раз срезая бочку и расписывая.

— Да давай, давай! Только потом не плачься!

— Да, — поддержал третий игрок. — Давайте хоть по копеечке, а то никакого куража нету. — Он повернулся к Шурке. — Ты уж извини, приятель, мы тут…

— А я что? По копеечке можно сыграть, — отозвался Шурка. Очень уж не хотелось ему обратно на полку. Да и сколько он проиграет, если на то пошло? Не больше червонца. А что такое один червонец из четырехсот двадцати трех, которые лежали в его кошеле?

— Тогда играем.

Поначалу Малай не изменил своей тактики, должно быть и впрямь рассчитывая, что она может привести его к успеху. Потом уже поздно было догонять. К вечеру он проиграл восемнадцать рублей, Шурка выиграл семь.

Прошел еще день.

А на следующий день один из давешних мужиков сам нашел Шурку.

— Слышь, пойдем рубанемся?

— По копеечке? — осторожно спросил Шурка, которого инструктировали и насчет карточных шулеров, орудующих в поездах.

— По копеечке, по копеечке. А там как пойдет.

Шурка пошел. А чего скучать?

Компания была прежняя, да добавился еще один игрок. Когда народу много, то и игра азартнее. Правда, на пятерых сдавать неудобно, зато раздачи быстрые и никому особенно не прет.

Погоняли до вечера, пока не выключили свет в коридоре.

Малай продулся в пух, просадив что-то за сорок рублей. Шурка выиграл девяносто копеек.

Еще день прошел.

А на следующий день Малай не стал играть вовсе. Тот, пятый, предложил перейти к нему в купе: там и спокойнее, и со светом беды нет, хоть всю ночь играй.

Пошли в купе.

Полдня прогоняли карты впустую. То один выигрывает, то другому фортуна улыбается. Потом один мужик вроде начал проседать. Не идет ему прикуп, хоть тресни. А вот Шурка, наоборот, полез в гору. Сначала убрал обратно в карман принесенный с собой червонец, потом второй положил туда же, третий.

Мужик чертыхался, нервно дергал козырек своей огромной кепки, с досадой шевелил усами. Вот он проиграл уже четвертную, вот полсотни.

Время шло к вечеру, скоро пора было сворачиваться.

— Давайте хоть по алтыну! — дернул свою кепку мужик. — Вы-то уж нагребли, а мне хоть бы отыграться.

— А если еще больше продуешься? — смеясь, спросил хозяин купе.

— А! — махнул рукой мужик в кепке. — Раздавай!

Шурке с выигранными шестьюдесятью рублями было неудобно отказывать проигравшему.

Только что по копейке, что по алтыну — мужику не везло по-прежнему. Правда, теперь он проигрывал втрое быстрее. А Шурка выигрывал знатно. Почти пять сотен за полтора часа. Знал бы он, что такой везучий, не горбатился бы во Владивостоке.

— Давай по пятаку! — хлопнул мужик кепкой по столу.

— Давай, черт с тобой, — поддержал хозяин купе.

Тут уж мужику совсем карта не пошла. Сто рублей в пять минут доложил. Потом два раза с бочки падал. Потом они на бочку залезли вместе с Шуркой. Деньги на кону были уже нешуточные — больше тысячи.

Мужик в кепке на сто сорок потянул. Шурка подумал было бросить, но потом решил испытать судьбу. Если повезет, выиграет аж две тысячи! Если нет, тоже не останется внакладе, зато мужик поправится. А то больно смотреть на него. Сразу видать, что работяга, небось не одну мозоль натер, пока заработал столько.

— Сто пятьдесят! — вякнул Шурка. Перевернул прикуп, а там марьяж червовый в полном составе!

Шурка от такого выигрыша аж захмелел. А мужик в кепке мрачнее тучи стал.

— Давай по гривеннику, — пробормотал он. — Последнюю.

— Последнюю можно, — согласились игроки, а Шурка-то и не спорил, и вопроса не слышал.

Стали играть. Слово за слово, Шурка весь свой выигрыш на кон сложил. Пять рублей только и осталось от двух «косых». На столе — страшно сказать — одиннадцать тысяч!

Опять мужик в кепке до бочки добрался. Не сыграл. Тут к нему Шурка присоседился. Слезать страшно. Уж пусть лучше этот в кепке все заберет, тогда Шурка хоть при своих останется. Но что ты сделаешь, если везет? Шурке три туза пришло, марьяж бубновый, да десятка к червонному тузу. Как тут не сыграть?

Объявил игру.

Мужик в кепке аж затрясся весь.

У Шурки руки тоже прыгают. Одно дело на чужие играть, а то как придется сейчас свои доложить?! Куда как жалко.

Перевернул Шурка прикуп. Сразу карты перевернул, не стал душу тянуть. Что такое?! — червовый марьяж в полном составе! Вот так игра! Деньги страшные выигрались!

Мужик в кепке побледнел весь. Сидит под своим «аэродромом», трясется.