Искусство семейного воспитания - Шалва Амонашвили

В чём выражается свобода?

В выборе, в свободном выборе пути, в свободном выборе всего, что перед нами, в свободном творчестве, в свободе совести.

Но что же я выбираю в тех педагогических процессах?

Я не выбираю ваши воспитательные методы, я не выбираю методы обучения в школе, не выбираю, чему меня учить. Всё это вы решаете сами вместо меня. И я стою перед необходимостью подчиниться вашей воле.

А страсть к свободе, которая всё больше усиливается по мере моего взросления, не даёт мне покоя, а я раб своей страсти. Потому и стараюсь защитить себя, а вы это называете нарушением порядка и дисциплины. И опять между нами возникают конфликты: ваши добрые намерения в связи с моим будущим, в силу их авторитарности, я принимаю как агрессию против моей свободной воли.

Я понимаю, что должен принимать необходимость. Но познать эту истину пока не могу, страсть к свободе затмевает моё сознание и даёт волю эмоциям и переживаниям.

Как же быть?

Выход есть. Я подскажу вам путь.

Но сперва попытайтесь понять природу моей страсти к свободе. Во мне как будто происходит вселенское движение от Хаоса к Космосу. В Хаосе, который возник сразу после «первого взрыва», уже изначально был записан тот порядок, тот Космос, который образовался спустя эоны. То Звёздное Небо, которое восхищает нас своей красотой и порядком, когда-то ведь было заложено внутри Хаоса! Помните, как говорил Эммануил Кант: «Меня восхищают две вещи: звёздное небо надо мною и нравственный закон во мне».

Так вот: во мне – хаотическом существе – уже заключён нравственный закон, который приведёт меня в порядок. Только нужна будет ваша помощь: не лишайте меня выбора, а точнее – чувства свободного выбора.

Что это – чувство свободного выбора?

Вам поможет понять это чувство моя игровая жизнь.

Вы знаете – я очень люблю играть. Но знаете ли, почему? Потому что игра доставляет мне чувство выбора.

Представьте такую картину: во дворе играют дети. Вы отпустили меня тоже играть с детьми. Одни играют в кошки-мышки, другие – в прятки. «Давай с нами играть!» – зовут меня ребята из той или другой группы. Силой никто не сможет принудить меня играть. Это будет уже не игра, а неволя. Я один могу решать – во что играть. И я выбираю: меня тянет игра в прятки. А теперь назовите игру, в которой нет правил! Такую игру вы не назовёте, потому что её не существует: игра бывает только с правилами. И раз я выбрал игру в прятки, то готов подчиняться всем правилам, которые действуют в этой игре. Что же будет, если я нарушу хоть одно правило? Будет то, что ребята, с которыми я играю, возмутятся и, в конце-концов, выгонят меня из игры, скажут: «Уходи, ты не умеешь играть, ты нам мешаешь!»

На что я хочу обратить ваше внимание?

На два обстоятельства.

Первое: я выбираю игру; я выбираю из того, что уже есть; во мне страсть к свободе не возмущается, она удовлетворена чувством свободного выбора. Я чувствую себя свободным.

Второе: я вступаю в игру, которая с правилами; я обязан им подчиниться; потому я уже не свободен; но я осознаю необходимость подчинения, это происходит на основе моей доброй воли. Получается, что я обретаю свободную несвободу, и моя страсть к свободе не протестует, она довольна.

Это и есть действие нравственного закона во мне совместно с законом моих актуализированных возможностей.

Какой же я подсказываю выход, чтобы в воспитательном процессе, в котором действует объективный закон принуждения, я не чувствовал принуждения, а ощущал в себе свободу?

Вот выход:

– В воспитательном процессе действует закон принуждения; но вы не усугубляйте этот закон, не стройте методы, которые подкрепляют принуждение; так вы лишите меня чувства свободного выбора, и моя свободная воля восстанет против вас; конфликты, – открытые или скрытые, – будут неминуемы; а конфликты, если они решаются авторитарными способами, станут помехой воспитанию. Этот путь не годится.

– Найдите в себе мудрость сгладить закон принуждения; сделайте так, как будто сам выбираю то, что вам необходимо преподнести мне, уберегите во мне чувство свободного выбора; я не требую самого выбора, а только бережное отношение к моему чувству свободного выбора. Когда я сижу на палочке, как на лошадке, и бегаю по комнатам, вы можете сказать мне: «Это же палочка, это не лошадка!», я отвечу вам: «Сам знаю, это не лошадка, но как будто лошадка!» Вот это «как будто» и есть чувство свободного выбора. Уберегите во мне это чувство, и закон принуждения в воспитании не станет для меня принуждением; я его приму так же, как принимаю правила игры, когда мне хочется играть.

Вот какой я подсказал выход, и надеюсь, что вы не будете этим злоупотреблять, чтобы притупить мою волю и навязывать то, что недостойно для моего воспитания. Воспользуйтесь советами:

– умейте договариваться со мной,

– при необходимости пытайтесь отвлечь моё внимание от соблазнов,

– научитесь просить меня понять вас, следовать за вами,

– если чувствуете, что в связи с вашим намерением во мне может возникнуть конфликт, предупредите меня заранее,

– заинтересуйте меня тем, что вы хотите, чтобы я сделал, усвоил, покажите мне лучшие стороны той деятельности или того предмета,

– сделайте меня соучастником ваших дел, ваших намерений по отношению ко мне,

– призовите мою страсть к взрослению, попросите меня помочь вам,

– «соблазните» красотой того, что предлагаете,

– научитесь искусству общения со мной.

Но никогда не предлагайте «взятку» или какое-либо вознаграждение за то, чтобы я проявил воспитанность, прилежание, честность. Думаю, вы сами поймёте, почему.

Если вы будете стараться уберечь моё чувство свободного выбора, тем самым вы познаете прелесть и романтику моего воспитания.

Мы прекрасно знаем, что школьные отметки не могут определить личность нашего Ребёнка, они не годятся для гадания судьбы. Тем не менее, им позволяем столько, что те действительно омрачают нашу с Ребёнком жизнь. Можно даже вообразить, как государство само воздвигло идол в виде цифры «5» или в виде таинственных баллов, и велит всем нам, чтобы мы непрестанно, в течение всей школьной жизни, приносили ему в жертву наших детей – их радости, их устремления и свободы, их творчество, приносили в жертву наши добрые отношения с Ребёнком. Главным становится – получить хорошие отметки, ибо только на них можно купить место в жизни.

Отметки за знания?

Кого мы обманываем – себя или других! Неужели серьёзно думаем, что у кого есть аттестаты и дипломы о так называемом образовании (среднем, высшем), только они и есть образованный народ, и знания, набранные ими, превышают гималайские и кавказские горы?

Многие миллионы среди этих аттестатов и дипломов и выеденного яйца не стоят.