Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Но в этой обстановке науки прогрессировали сравнительно медленно. Сам Мехмед интересовался астрономией, но главным образом как фоном для астрологии. Он никогда не предпринимал важных шагов, особенно в военном деле, не проконсультировавшись сначала у любимых астрологов при дворе. Дата и даже час события должны были быть точно определены положением планет. Все еще малоразвитой у турок оставалась медицинская наука, и личные медицинские советники султана были по большей части евреями из Италии. Известной личностью среди них был Джакопо де Гаете, который под именем Якуб-паши достиг должности визиря и на протяжении более чем тридцати лет пользовался большим влиянием при дворе султана не только в медицинских, но и в финансовых вопросах и сопровождал султана во всех его военных походах. Венецианцы, постоянно стремившиеся убить Мехмеда, за двадцать лет предприняли через своих агентов не менее четырнадцати попыток отравить его и с этой целью пытались заручиться поддержкой Джакопо, но безуспешно.

Здоровье Мехмеда не было крепким. Повод для тревоги появился в тридцать лет, когда он стал сильно полнеть, результатом чего явились острые проявления наследственного артрита, которые временами делали слишком болезненным пребывание в седле, что было для него привычно во время военных кампаний. Очень любивший хорошо поесть и — в этом отношении он был плохим мусульманином — выпить, султан с годами становился все более тучным. Он страдал от острых приступов подагры и колик, зачастую в течение долгого времени не мог покинуть свой дворец. В последующих поколениях средняя продолжительность жизни османских правителей сократилась. За полтора века только одному из них удалось прожить чуть больше пятидесяти лет. В 1479 году, когда Мехмеду было за сорок, у него появилась опухоль на ноге, озадачившая врачей. К концу следующего года, когда Беллини писал его портрет, султан был явно больным человеком.

Весной 1481 года Мехмед переправился со своей армией в Азию и начал продвижение на юг, ведя кампанию, назначение которой, в соответствии с его привычкой, держалось в секрете. Возможно, он планировал лично возглавить еще один поход на Родос. Или у него имелись планы относительно владений мамлюкского султана в Египте. Но по пути у Мехмеда началось сильное обострение колита, усилившее проявления подагры и артрита, от которых он мучительно страдал. Личный врач султана — перс по национальности — дал ему лекарство, оказавшееся неэффективным и которое, как заявили его недруги, было чрезмерной дозой опиума, предписанной по указанию его сына Баязида. Когда Якуб-паша наконец добрался до постели своего господина, он объявил, что эта доза была фатальной. Ничего нельзя было сделать. Мехмед Завоеватель скончался 4 мая 1481 года, в час полуденной молитвы, в возрасте сорока девяти лет.

«Великий Орел мертв». Так посыльный передал эту новость в Венецианскую республику. Запад мог снова вздохнуть, освобожденный от страха перед Востоком. Он оставался свободным от угроз с этой стороны еще сорок лет. На деле султан Мехмед II, несмотря на большое число военных кампаний, не слишком расширил границы империи. Он потерпел неудачу под Белградом, на Родосе и под Отранто. Тем не менее он утверждал, что стал хозяином двух морей и двух континентов. Как завоеватель, султан Мехмед окончательно закрепил основы великой исламской империи; как государственный деятель, он создал внутри империи структуру нового и прочного исламского государства со своими институтами, традициями и политикой, достойными того, чтобы наследовать имперским цивилизациям классического Рима и христианской Греции. Мехмед на деле был ревностным защитником ортодоксального христианства и уже только за это главное достижение может оцениваться в исторической перспективе как выдающийся монарх Средних веков.

XVI веку было суждено увидеть величайшего из всех османских султанов, Сулеймана I, известного миру как Сулейман Великолепный, а его собственным подданным как Сулейман Законодатель. Правнуку Мехмеда II предстояло расширить Османскую империю и поднять ее выше, чем помышлял сам Завоеватель. Но пока еще порок братоубийства, присущий Османской династии, после смерти Мехмеда вырвался на свободу, положив начало продолжительному периоду борьбы между двумя его сыновьями, Баязидом II и его младшим братом принцем Джемом.

Султан Баязид, полная противоположность своему отцу, был миролюбивым человеком, вдумчивым ученым, мистиком в убеждениях, строгим в привычках и терпимым во взглядах, не стремившимся к завоеваниям. Современные писатели называли его «соблюдающим законы». Он был первым османским султаном, отказавшимся от практики обязательного личного руководства армиями на поле боя. Джем, напротив, будучи на двенадцать лет моложе, был человеком действия, увлекающимся и романтичным, сильным и храбрым, имеющим вкус к наслаждениям прелестями жизни. Он любил искусство и, живя среди поэтов, сам стал незаурядным поэтом. «В его руке, — писал биограф, — чаша Джамшида заменила печать Соломона, и с ним вместо барабана победы был слышен голос менестрелей».

После смерти Завоевателя Джем немедленно взялся за оружие и заявил свои претензии на трон, к чему благосклонно относился его отец. Однако порядок престолонаследия у османов постепенно стал зависеть от власти янычар, а они предпочли Баязида, как более явно выражающего традиции гази. Пользуясь поддержкой некоторых чиновников и народа, янычары резко выступили против последнего великого визиря Завоевателя, Караманлы Мехмед-паши, и его политики. Джем, который поддерживал его, был губернатором Карамана со столицей в Конье, расположенной ближе к Стамбулу, чем Амасья, где губернатором был Баязид. Но Баязид, при поддержке оппозиции, сумел первым достичь столицы. Здесь он обещал янычарам требуемые ими дары и уступки и таким образом гарантировал свое восхождение на трон.

Янычары, ожидая прибытия Баязида, захватили контроль над столицей и, сговорившись с некоторыми придворными, умертвили великого визиря, после чего пронесли его голову на копье по улицам города. Затем они перехватили и посадили на колья эмиссаров, которых визирь направил к Джему. В благодарность Баязид дал обещание отказаться от непопулярной практики девальвации денег, проводимой его отцом, и вернуть земли, которые тот отделил под фьефы, их частным владельцам и религиозным учреждениям. В общем, Баязид был склонен изменить политику отца и вернуться к политике деда — Мурада II.

Однако Джем был боец и не хотел сдаваться. Подняв знамя восстания против Баязида, при поддержке войска Карамана и туркоманских племен Тавра, он захватил Бурсу, где провозгласил себя султаном. В Бурсе Джем отчеканил собственные монеты, заставил читать публичную молитву в свою честь и правил восемнадцать дней. Он предложил своему брату разделить империю между ними, так чтобы Баязид правил в Европе, а Джем — в Азии. Но войска Баязида выступили против Джема под командованием Гедика Ахмед-паши, лучшего командира его отца и героя янычар, который ради этой цели отменил возобновление своей кампании против Италии из Албании.

Он нанес поражение Джему в двух последовательных кампаниях, всякий раз упуская возможность взять его в плен, но все же вынудил его удалиться в изгнание. Сначала Джем бежал от османов на территорию мамлюков, через Алеппо, Дамаск и Иерусалим в Каир, где его гостеприимно встретил и оказал покровительство Каитбай, мамлюкский султан Египта. Оттуда Джем совершил паломничество к святым местам Мекки и Медины. Вернувшись с помощью своего покровителя в Анатолию, он опять собрал вокруг себя сторонников в Карамане, но был вновь разбит, когда армия покинула его перед Ангорой. Ему пришлось бежать в Киликию.