Собачья работа - Лев Пучков

– Этак скоро брошу курить, потом перестану потреблять алкоголь, чуть позже завяжу с киллеризмом и… и замуж выйду, – вслух нарисовала перспективу Ли, наблюдая за несколько расплывчатым изображением на экране телевизора. – Красота! Уж замуж невтерпеж. Замуж… Вот за такого, например, – Ли потыкала сигаретой в сторону телевизора и нажала на «лентяйке» паузу, взыскательно рассматривая ракурс, по ее мнению, наиболее отчетливо и полно передающий черты лица запечатленного на пленке человека. Перевела взгляд на фотографию, приколотую булавкой к стойке этажерки, в очередной раз убедилась, что сходство практически полное.

– А что? Здоровый, симпатичный, интеллекта – ноль, потолок эстетических притязаний – на уровне плинтуса. Блеск! И с утра до вечера готов журчать между ног… Угу… Зверь, короче – как раз то, что нужно избалованной светом женщине…

На экране телевизора застыло изображение Рудина. Лицо Пса, снятое видеокамерой с инфракрасной насадкой и восьмикратно увеличивающим объективом, несколько расплывалось в зловещих красноватых пятнах – однако было вполне узнаваемо, если присмотреться повнимательнее. Кроме того, Ли прекрасно знала, что, если пленкой займутся специалисты, которые уберут все посторонние помехи и побочные эффекты, ни у кого не останется сомнений, что мальчишка на пленке – не кто иной, как Серега Рудин собственной персоной. Эти же самые специалисты смогут подтвердить, что пленка подлинная, монтажом тут даже отдаленно не пахнет.

– Ннн-да, скверно, малыш, – посочувствовала Ли, перематывая кассету на начало, и с надрывом продекламировала:

– Не журчать тебе между ног моих, не ласкать рукой попку гладкую! Ты. – ры-ты ды-ды, ты-ры-ты ды-ды, засажу эмм… этот, как его… О! Жакан. Ага: засажу жакан в рожу гадкую… Черт-те что, короче. Ннн-да, малыш, извини, так получилось…

Запустив кассету еще раз. Ли внимательно просмотрела содержание видеоролика. Средний план – господин Толхаев, пьет из фляжки, затем наблюдает в бинокль за усадьбой. Плавный переход по линии кустов и спуску с холма на усадьбу, наезд, увеличение, яркая вспышка, щелчок, затем – хорошо различимые в освещенном окне полуподвала незадачливые насильники. Любой специалист прокомментирует вспышку и последовавший за ней щелчок однозначно – оператор напоролся на яркий источник освещения и на время снял насадку, чтобы не травмировать высокочувствительную диафрагму. Ни о каком монтаже не может быть и речи. Далее: плавный переход по линии забора в темноту, опять щелчок, экран осветился бледно-красным свечением. Вновь Григорий Васильевич – смотрит в сторону, приложил к глазам ночной бинокль. Чего он там увидел? Плавный перевод объектива в сторону соседнего холма. Так – стоп!

Ли чуть-чуть отмотала пленку назад и на несколько секунд задумалась, взвешивая все «за» и «против». Три дня она сомневалась, как следует поступить с первой частью своего ролика. Теперь сомнения позади – нужно действовать.

– Дыши глубже, приятель, – пробормотала Ли, включая реверс и запись. – Нету на тебя компры – радуйся…

Вычислить, что Толхаев является посредником между Вторым альянсом и Мартом, не составило особого труда. В ходе разработки акции Ли выяснила, что за последний месяц никто, кроме Толхаева, в Москву не выезжал. А этот типчик посетил первопрестольную аж два раза – с перерывом в три дня.

Далее события, кажущиеся на первый взгляд совершенно случайными, развивались не совсем так, как того ожидала Ли. Вернее, она ничего вообще не ожидала. В воскресенье после представления в собачьей школе они пили чай у Алисы – сестренка взахлеб рассказывала о своем новом приятеле, Борька баловался с непутевыми псами в зале, а Ли рассеянно размышляла, каким образом ей выкрутиться из создавшейся ситуации. Когда Алиса – под страшным секретом, разумеется! – поведала, чем сегодня ночью собирается развлечься Рудин с командой, Ли напряженно замерла и капнула вареньем на блузку. В сознании авантюристки как будто что-то щелкнуло, словно крикнул кто-то визгливым голосом: «Вот оно!!! Держи!!!» Задав несколько вопросов, Ли заторопилась – необходимо было определиться с планом развития ситуации и посмотреть поближе на этого славного парня Рудина. В этот момент зазвонил телефон – Алиса сбегала в прихожую, спустя минуту вернулась и выдала сногсшибательную информацию по поводу каких-то там приятелей, в данный момент находящихся у некоего Улюма.

– У тебя неприятности? – потерянно спросила Алиса, заметив, что Ли вскинула брови и недоуменно покрутила головой. – Я ему сказала, что ты в розыске, но он, кажется, не поверил…

Покинув квартиру сестры, Ли посетила три достопримечательных места: район расположения усадьбы Улюма; окрестности промзоны, где на третьей минуте наблюдения с элеватора нащупала биноклем «уазик», стоявший у полуразрушенного здания, и, наконец, подъехала к дому Толхаева, нагло встав в пятидесяти метрах выше по улице. Усомниться в том, что «уазик»., обнаруженный в промзоне, принадлежал школе, было трудно: потрепанный тент машины был испещрен гротескно изломанными песьими мордами. Похоже, парни не скрывали свою принадлежность к славному собачьему делу.

Когда стемнело, из усадьбы Толхаева выпрыгнул «Форд-Мустанг» и с такой скоростью рванул по улице вверх, что Ли тут же отказалась от мысли «вести» его на почтительном расстоянии. Какое там «вести»! Однако столь детальное наблюдение и не требовалось: по дороге от промзоны к городу Ли уже продумала порядок действий на сегодняшний вечер и все тщательно взвесила. Вне всякого сомнения, Алисе звонил Толхаев – более кандидатов на благоденствие подобного рода не наблюдалось.

– Значит, вынюхал, вычислил и теперь дрожишь, как бы твои приятели по недомыслию не провалили общее дело, – пробормотала Ли, натягивая перчатки и выходя из машины. – И наверняка поехал посмотреть, как это будет выглядеть со стороны. Ну что ж, получишь ты что хотел…

Забраться в дом Толхаева было несложно: собаки отсутствуют, дверь – настежь, домовой с порученцем, пользуясь отсутствием хозяина, на террасе режутся в нарды и попивают пивко. Готовя акцию, Ли изучала не только личности заказанных, но и особенности гипотетических клиентов: в этом она была педантична на протяжении всей своей неблаговидной деятельности. Нельзя работать черт знает на кого – владеть информацией о клиенте необходимо и для обеспечения собственной безопасности, чтобы знать потом, от кого в случае нужды потребуется экстренно удирать. Так вот, Ли знала, что Толхаев – заядлый охотник, и рискнула забраться в его дом исключительно для того, чтобы взять оружие для предстоящей ночной работы. Трудностей не возникло: пробравшись в его кабинет, Ли обнаружила металлический шкаф, рядом, на кресле, валялась одежда. В штанах нашлись ключи – какая непростительная беспечность!

– А я уж вскрывать собралась, – удовлетворенно пробормотала Ли, пряча в сумочку универсальный набор отмычек и открывая замок родным ключом. – Спасибо, Григорий, ты настоящий френд…

Забрав «зубр» с оптикой и горсть патронов к нему, Ли благополучно выбралась из дома и прокатилась на окраину города – несмотря на то что время поджимало, необходимо было выполнить одну процедуру, которой Ли никогда не пренебрегала. Оружие было чужое – оно требовало пристрелки, к нему необходимо было привыкнуть.