Мертвоград - Алексей Калугин

– Вы никогда не думали о том, что умершие могут находиться здесь же, рядом с нами, только мы их не замечаем?

– Нет, – честно признался Игорь. – Не думал.

Марина посмотрела на него снизу вверх и чуть-чуть искоса. Должно быть, именно поэтому взгляд ее показался Игорю немного хитрым.

– А почему?

– Не знаю, – пожал плечами Игорь. – Просто не думал, и все. Почему я должен думать о мертвецах?

– А вы представьте хотя бы на минуточку, что вокруг нас толпятся мертвые. Их так много, что было бы не протиснуться, если бы они имели тела. Разве не жутко?

Игорь представил.

– Жутко. Только какой в этом смысл?

Он еще хотел сказать, что ему нет нужды представлять себе мертвецов, потому что он и без того видит их едва ли не каждый день. Но вовремя сдержался. Непонятно, с чего вдруг они вообще заговорили на столь неуместную в любой ситуации тему?

– Где вы работаете?

– В кондитерском магазине.

– В кондитерском магазине?

– Вас это удивляет?

– Вы сказали, что недавно вернулись с работы…

– Ну да, это ночной кондитерский магазин.

– Ночной кондитерский магазин?..

Опять же, к этому хотелось добавить: «Что за бред!» – но Игорь смолчал. Может быть, он чего-то не понимал? На всякий случай он посмотрел на часы.

– Разве бывают ночные кондитерские магазины?

– А вы полагаете, что ночью только сигаретами и пивом торгуют?

– Ну, честно говоря…

Марина улыбнулась. Так, будто ей нравился его растерянный вид.

– Бывают.

– И что, много покупают?

– Достаточно.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтобы я не бросала эту работу.

– Ах, вот как…

Последняя фраза была очень красноречива. Так говорят всегда, когда понимают, что пора уже закончить разговор, но не знают, как бы поделикатнее это сделать. Поэтому говорят: «Ах, вот как…» – В надежде, что собеседник отреагирует должным образом.

Вообще-то Игорь не имел в виду ничего такого. Он сказал: «Ах, вот как…» – лишь потому, что ему на самом деле больше нечего было сказать. Но девушка поняла его именно так, как и следует. Она быстро поднялась на ноги, провела ладонями по юбке, коснулась кончиками пальцев волос и смущенно улыбнулась. Как будто хотела поправить прическу, но вдруг вспомнила, что забыла ее сделать.

– Спасибо вам за помощь. – Игорь сделал жест, мол, не стоит. – Нет, правда, я очень вам благодарна. Пойду домой, может быть, Семка и в самом деле уже вернулся.

– Пойдете? – Он ослышался, или это снова подмена понятий?

– Ну, да. Метро ведь еще закрыто.

Игорь живо представил себе, как девушка идет по ночным улицам, уводящим ее все дальше, все глубже в бесконечную круговерть нереальной имитации жизни. Ночью на улице можно было встретить кого угодно, от безобидного чудака, вообразившего себя Иисусом Христом, до маньяка-убийцы, уверенного в том, что он-то как раз и есть истинный Спаситель. Причем зачастую непросто бывает отличить одного от другого. А между ними – масса промежуточных типов, в той или иной степени себялюбивых, агрессивных и ненормальных. Для того чтобы в это время суток отправиться через полгорода пешком, нужно самому быть не в своем уме. Что, в общем, было вполне нормальным в нынешние времена.

«Покажите мне абсолютно нормального человека, и я докажу вам, что он идиот!» – Слоган из рекламы таблеток от дислексии.

Должно быть, Игорь был именно таким идиотом. Потому что вместо того, чтобы пожелать девушке счастливого пути и распрощаться с ней, он сказал:

– Я тут на машине. Если хотите, могу вас подкинуть.

Девушка недоверчиво сверкнула глазами:

– Серьезно?

– Ну а почему нет? – натянуто улыбнулся Игорь.

Он только сейчас подумал, что машина не вымыта – глупо было даже надеяться на то, что Верша сделал это в одиночку. Но отказываться было поздно. Так, по крайней мере, считал сам Игорь.

– Идемте?

– Да, конечно! Спасибо! Даже не знаю, как вас благодарить!

– Не нужно меня благодарить. – Игорь переложил пластиковый стаканчик в другую руку, подхватил девушку под локоток и повлек ее в коридор, ведущий к выходу на задний двор. – Я только по пути в особое отделение заскочу на пару минут… Это здесь, рядом с хирургией… Нужно с медиком словечком перемолвиться…

Честно говоря, Игорь и сам уже не помнил, что ему было нужно в особом отделении. Ну да, собирался зайти. А вот зачем – забыл напрочь. И все же он хотел это сделать. Непременно. То ли для того, чтобы не отступать от намеченного плана, то ли на Марину впечатление хотел произвести?.. Да, в общем, какая разница? Много времени это не займет. Можно даже медика не искать, а у патрульных, что в предбаннике сидят, спросить, как дела у лейтенанта Ширшова. Как он, выкарабкается или уже нет?.. Точно! Так он и сделает!

А через несколько минут после того, как чистильщик с девушкой покинули приемную, после очередного истеричного крика «Да жесть вашу! Когда же наконец покойника уберут?», с каталки, долгое время служившей громоотводом для того негатива, что, подобно грозовым разрядам, скапливался над головами толкающихся в переполненной приемной людей, слетела проштампованная синей типографской краской простыня. Лежавший под ней пожилой мужчина приподнялся, посмотрел по сторонам и сел, свесив ноги с каталки. Безнадежно вздохнув, он пригладил ладонями растрепавшиеся остатки седых волос, довольно живенько спрыгнул с каталки и, недовольно ворча: «Сдохнешь здесь, пока врача дождешься!» – направился к выходу.

О да, это было зрелище!

А люди… Ну что ж, по сути, они ведь были совсем неплохими людьми. Ничем не хуже тех, с которыми можно было столкнуться в фойе театра – когда театры еще работали. В смысле, нормальные театры, в которых Шекспира ставят, а не где полуголые телки на сцене ноги задирают да записные комики бородатые анекдоты рассказывают. Люди вообще в душе добрые. Все. Ну, или почти все. А если вдруг услышите от кого, что он, мол, людей не любит. Вообще. Не верьте ему. Потому что уж к себе-то он точно неравнодушен.

Восемь столичных больниц имели особые отделения, в которых работали чистильщики. Чем они там занимались, никто из персонала больницы не знал. Чтобы попасть в особое отделение, нужно было пройти через тамбур с наглухо закрытыми дверями, занятый спецгруппой патрульных.

Патрульные сидели на банкетках, обтянутых ярко-малиновым дерматином, низеньких, неудобных – когда сидишь на них, в сон не так клонит, как на стуле, – и читали журналы. Раскладывали ма-джонг на тифонах. Или, расстелив большой лист бумаги, рисовали на нем таблицу для стремительно набиравшей популярность игры со странным названием «капоте». Казалось, им тут вовсе нечего делать. Однако все патрульные были при оружии. И это были не табельные пистолеты, а десантные «СЮ-20». Что они прятали в подсумках, оставалось только гадать.