Город мертвецов - Альбина Нури

«Дура ты, что сюда приперлась. Гиблое место» – такими словами молодую учительницу встретила тетя Сима, у которой Тамара жила первый год.

Она приехала в Старые Поляны по распределению, окончив пединститут, и была полна радужных надежд.

– Нам-то уж деваться некуда, а вы чего лезете? Моло- дые-то? Не пойму! – Тетя Сима была на пенсии, но подрабатывала в поликлинике санитаркой. Женщина она была хорошая, только очень ворчливая.

На ее брюзгливый характер Тамара и списала эти слова о Старых Полянах, но со временем поняла, что тетя Сима была права.

Всюду в России пили, но не так люто. Везде дрались и ссорились, но не так остервенело. Изменяли, изводили близких, издевались над животными, били детей тоже по всей стране, но в этом городишке все было демонстративно, бестрепетно, бесстыдно, что ли. Как будто люди не скрывали плохое в себе, а, наоборот, пестовали, взращивали, выставляли напоказ. Все, что было плохого в человеке, проявлялось с удвоенной, утроенной силой и требовало выхода.

– Колдуны морочат, – уверенно говорила тетя Сима, – под руку толкают. Шепчут дурное. Мы ж их с места согнали, вот они и не уймутся. Хотят, чтобы мы тут поубивали друг дружку.

– Но они ведь умерли давно. – Тамара, хотя и была нормальной советской женщиной и мировоззрение имела материалистическое, все же волей-неволей втягивалась в инфернальные, мистические разговоры.

– А может, и не умерли – покойников-то не было! Кто их хоронил?

– Как же тогда?

– Очень просто. Души свои продали, бесами сделались и бродят среди нас, смущают.

Это была уже полная ерунда. На том все беседы обычно и заканчивались.

У Тамары был жених Котя. Константин Сяпкин. Они познакомились, когда она училась на последнем курсе. Тамара уговорила его переехать в Старые Поляны, потому что на местном предприятии, кормившем горожан, открылась хорошая денежная вакансия. Кстати, открывались они тут постоянно: люди умирали, увольнялись, уезжали.

Сначала все было хорошо. Спустя четыре года супруги решили обзавестись наследниками, и тут выяснилось, что Тамара не сможет родить – сказалось воспаление, которое перенесла в юности, и понеслось…

Котя, прежде ласковый и чуткий, понимающий и тонкий, стал грубым, равнодушным, даже жестоким. За последующие годы Тамара перетерпела все: постоянные оскорбления, измены, пьянство. Разводиться не хотела – все еще любила Котю, все еще верила, что любимый муж снова станет прежним.

Тетя Сима, у которой Тамара давно уже не жила, но с которой продолжала общаться, качала головой и поджимала губы:

– Хороший же мужик-то. Говорила я тебе, это место такое. Темно тут, и вся темень из человека лезет. Ехали бы вы отсюда. Церкву бы хоть построить, так и время-то бесовское. Нету церковки и не будет.

Теперь уже ее слова не казались Тамаре такой уж глупостью. Слишком многого она успела навидаться в Старых Полянах за минувшие годы, слишком сильно изменился Котя – иногда Тамаре казалось, что это вовсе не он.

Несколько раз она предлагала мужу переехать. Но он был против: получил повышение, на работе его ценили.

Закончилось все печально. В одном из цехов случился пожар, пять человек погибли. В том числе и Костя Сяпкин.

Тамара, скрывая это от себя, в глубине души почувствовала облегчение. Развестись с мужем она не смогла бы, заставить его уехать и начать все сначала – тоже. Оставшись одна, стала жить спокойно, без ругани, ревности, подозрений.

Почему не уехала? Все просто – некуда было ехать. Раньше надо было, когда еще имелся шанс на новом месте хорошо устроиться. А сейчас… Сначала полным ходом шла перестройка, потом подступили девяностые. С работой везде стало туго. А здесь у Тамары был хороший дом, руководящая работа, уважение коллег.

«Дом продам – если еще продам! – за копейки», – рассуждала Тамара.

В Уфе придется искать жилье и работу, а найдешь ли? На рынок идти, тряпками трясти не хотелось. Обычным учителем в школу – тоже.

Так и осталась. Думала, все образуется. Но становилось только хуже. Зарплату то и дело задерживали, люди делались все более дергаными и злыми, а отношения между ними – все более непредсказуемыми.

Тамара поднялась на крыльцо. Прямо на нее смотрел детский портрет в траурной рамке, и слезы подступили к горлу. Господи, как же так…

– Зайдите, пожалуйста, ко мне, Тамара Олеговна, – услышала она.

Инна Валерьевна. Оказывается, она шла следом.

Тамара обернулась, поздоровалась. Глаза у директрисы красные, вид измочаленный до крайности. Тоже, видно, не спала.

– Хотите кофе или чаю? – предложила Инна Валерьевна, когда они оказались в ее кабинете.

Тамара терпеть не могла кофе, но тут почему-то попросила именно его. Инна Валерьевна открыла окно, в кабинете стало свежо и прохладно.

– Хоть немного голову проветрить. Вам не дует?

– Все хорошо, – откликнулась Тамара. – Да уж, вот так конец учебного года.

Они пили кофе, сидя в винно-красных кожаных креслах. На столе стояла вазочка с печеньем, но ни та, ни другая к еде не притронулись.

– Я с Кораблевым разговаривала, – сказала Инна Валерьевна. Кораблев был местным милицейским начальником. – Эта скотина протрезвела. Плачет, в себя прийти не может.

– Еще бы. До смерти забить собственного девятилетнего сына. Чтоб ему в аду гореть.

Инна Валерьевна смахнула слезу.

– Гарик такой хороший мальчик был. Просто не могу… – Она запнулась.

Тамара чувствовала то же, что и директриса.

Гарик Киселев много повидал в жизни. Он с родителями переехал сюда лет шесть назад. Мать продавщицей в киоске работала, отец был рабочим. Бил, пил – обычный сценарий. Киселева из травмпункта и милиции не вылезала, но каждый раз заявление забирала, мужа за решетку отправлять не хотела.

Примерно полгода назад женщина умерла, но виноват был не муж. Вернее, косвенная вина была, конечно. Подрались накануне, он ей почки опять отбил, но причиной смерти был инфаркт, так что в тюрьму он не сел.

Какое-то время после смерти жены Киселев ходил паинькой. Многие даже думали: исправила-таки горбатого могила супруги, за ум человек взялся. Но нет. Все пошло-поехало по-старому, только Гарику стало еще хуже: теперь он остался с отцом один на один.

– Как там Ева и Сева? – спросила Тамара.

Гарик Киселев был единственным, с кем дружили двойняшки Панкратовы. Тамара знала, что директриса постоянно общалась с этими детьми. Им повезло больше: мать смогла преодолеть кризис, пришла в себя и перестала обижать сына и дочь. Уже года два прошло с последнего инцидента.

По лицу Инны Валерьевны пробежала тень.

– Как они все это воспримут, как переживут смерть Гарика? Тем более после той истории.