Когда пируют львы - Уилбур Смит

«Надо бы попрощаться с Адой», – подумал Шон. Он посмотрел вниз, на долину, в которой лежал Тёнис-крааль. Огней не видно. Коснулся конверта в кармане.

– Отправлю почтой из Питермарицбурга, – вслух сказал он.

– Нкози? – переспросил Мбежане.

– Я сказал: «Дорога впереди длинная, тронулись».

– Да, – согласился Мбежане. – Тронулись.

Они повернули на север от Питермарицбурга и начали подъем по травянистой равнине к горам.

На третий день на фоне неба показался Дрейкенсберг, иззубренный и острый, как зубы древней акулы.

Было холодно. Завернувшись в каросс, Мбежане намного отстал от Шона. После выезда из Питермарицбурга они не обменялись и десятком слов, потому что Шон думал и мысли его были угрюмыми. Мбежане старался держаться от него поодаль. Он не роптал – человек, бросивший свой дом и скот, имеет право на раздумья. Но чувствовал печаль: чтобы пойти за Шоном, он оставил толстую женщину в своей постели.

Мбежане достал маленькую тыквенную бутылку с табаком, взял понюшку и осторожно затолкал в нос. Он смотрел на горы. Снег на вершинах закат окрасил в розовый цвет. Немного погодя они сделают привал. А может, и не сделают. Неважно.

Давно стемнело, а Шон все ехал. Дорога пересекла очередную складку вельда, и в долине под собой они увидели огни.

«Данди», – равнодушно подумал Шон. Не подгоняя лошадь, он позволил ей неторопливо приближаться к городу. Теперь он чувствовал запах дыма из угольных шахт, смолистый и горький в глубине горла. Они вступили на главную улицу. Город в такой холод казался пустынным. Шон не собирался останавливаться – привал они сделают на той стороне, выехав из города. Но прочитав на вывеске «Гостиница», он заколебался.

Внутри тепло, там смех и голоса, и Шон неожиданно почувствовал, как оцепенели от холода его пальцы.

– Мбежане, возьми мою лошадь. Остановись за городом и разожги костер, чтобы я не пропустил тебя в темноте.

Шон спешился и вошел в бар. В комнате было полно народу, в основном шахтеров, судя по въевшейся в их кожу угольной пыли. Когда он прошел к прилавку и заказал бренди, они без любопытства посмотрели на него. Шон медленно выпил, не пытаясь вступить в общий громкий разговор.

Подошедший к нему пьяница был низкорослым, но сложенным, как Столовая гора – коренастым и плотным. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы обнять Шона рукой за шею.

– Выпей со мной, деревенщина.

От него несло перегаром.

– Нет, спасибо.

Шон не был настроен пить с пьяницами.

– Давай, давай, – настаивал тот; он пошатнулся, и бренди Шона пролилось на прилавок.

– Отвяжись.

Шон отбросил его руку.

– Ты что-нибудь имеешь против меня?

– Нет. Просто хочу выпить в одиночестве.

– Может, тебе мое лицо не нравится?

Пьяница приблизил свое лицо к лицу Шона. Шону это не понравилось.

– Будь добр, отодвинься.

Пьяница ударил кулаком по прилавку.

– Чарли, дай этому амбалу выпить. Двойную порцию. А не захочет, я залью это ему в глотку.

Шон не обратил внимания на протянутый стакан. Он допил бренди и повернулся к выходу. Пьяница выплеснул свою выпивку ему в лицо. Спирт обжег Шону глаза, и он ударил пьяницу в живот. Когда тот начал падать, Шон ударил его снова, в лицо. Пьяница упал на пол, из его носа потекла кровь.

– За что ты его ударил? – Другой шахтер помогал пьянице сесть. – Тебе ничего не стоило выпить с ним.

Шон почувствовал враждебность собравшихся – он был здесь чужаком.

– Этот парень напрашивается на неприятности.

– Крепкая обезьяна.

– Ну, мы знаем, как обращаться с обезьянами.

– Давайте разберемся с этим ублюдком!

Пьяницу Шон ударил чисто рефлекторно. И пожалел об этом, но сейчас, когда он увидел направляющихся к нему людей, чувство вины испарилось. Подавленность прошла, и он испытал облегчение. Вот что ему было нужно.

Их было шестеро, они надвигались на него плотной группой.

Шесть – подходящее число. Заметив у одного в руке бутылку, Шон улыбнулся. Они громко говорили, набираясь храбрости и ожидая, когда кто-нибудь начнет первым.

Шон краем глаза заметил движение сбоку и чуть повернулся, прикрываясь руками.

– С этой стороны все в порядке, – успокоил его мужской голос с хорошим английским произношением. – Я подошел предложить свои услуги. Похоже, вы можете поделиться противниками.

Говоривший встал из-за столика за Шоном. Высокий, с худым костлявым лицом, в безукоризненном сером костюме.

– Мне нужны они все, – сказал Шон.

– Очень неспортивно. – Новый участник событий покачал головой. – Я возьму трех джентльменов слева, если вам не слишком жалко.

– Дарю двоих, и считайте, что вам очень повезло.

Шон улыбнулся, и незнакомец улыбнулся в ответ. Они почти забыли о противниках, радуясь этой встрече.

– Вы очень любезны. Позвольте представиться – Даффорд Чарливуд.

Он переложил легкую трость в левую руку и протянул Шону правую.

– Шон Кортни.

Шон пожал протянутую руку.

– Вы, ублюдки, собираетесь драться или что? – нетерпеливо спросил один из шахтеров.

– Собираемся, мой дорогой, собираемся, – ответил Дафф и легко, как танцовщик, двинулся к нему, взмахнув тростью. Трость тонкая, но удар по голове вышел звучный, словно били бейсбольной битой.

– Осталось пятеро, – сказал Дафф. Он опять взмахнул тростью; утяжеленная свинцом, она свистела в воздухе. Дафф сделал выпад, как фехтовальщик, и попал в горло второму шахтеру. Тот лег на пол, издавая такие звуки, словно задыхался.

– Остальные ваши, мистер Кортни, – с сожалением сказал Дафф.

Шон низко пригнулся, развел руки и сгреб в охапку четыре пары ног. Потом нагнулся над упавшими и принялся раздавать удары.

– Как неаккуратно, – неодобрительно заметил Дафф.

Крики и проклятия постепенно сменились тишиной, и Шон выпрямился. Губа у него была разбита, воротник оторван.

– Выпьем? – спросил Дафф.

– Бренди, пожалуйста. – Шон улыбнулся элегантной фигуре у стойки. – Не откажусь от второй порции за вечер.

Они отнесли стаканы к столику Даффа, переступая по дороге через лежащих.

– Ваше здоровье!

И принялись с откровенным интересом разглядывать друг друга, не обращая внимания на операцию по расчистке, которая началась в баре.