Экипаж. Команда - Андрей Константинов

– Вот, учитесь, салаги, как надо работать!..

Гурьев собирался было позвонить веселому старичку, однако где-то посеял пачку от сигарет, на которой записал номер Костомарова. Каково же было его удивление, когда Валерий Иванович, спустя пару дней, сам позвонил ему домой. Они условились встретиться на углу Литейного и Чайковского, и лишь после того, как Костомаров решительно толкнул дверь «Большого дома», Антон, наконец, врубился, что за работу ему предлагают и кто такие «они». Сразу сбежать было вроде как неудобно. Поэтому они поднялись в отдел кадров, где их уже встречал какой-то мужик в штатском, с полчасика посидели, потрепались и… Короче, Антон неожиданно для самого себя согласился. Решающим аргументом, пожалуй, стало то, что на предлагаемой службе не нужно было ходить в форме. В тот раз Антон постеснялся спросить у Валерия Ивановича, каким образом тот смог узнать его телефон. Впоследствии он догадался об этом сам – Костомаров, как настоящий профи, даже пребывая в постпохмельном состоянии, успел срисовать и запомнить номер машины Гурьева. Ну а дальше, как говорится, дело техники.

…Когда Ладога узнал о том, куда вписался Антон, то помрачнел, вызвал брата и слегка отчитал его: «Ну что? Такого правильного пацана – и в мусарню упустили. Твоя вина, Игореха, не доглядел. Знал же, что твой лучший кореш год без работы блыкает. А ты в это время о чем думал? Проспал беспробудно, как совесть прокурорская». Но попыток отговорить Антона предпринимать не стал. Ладога всегда считал, что каждый человек свою дорогу должен выбирать самостоятельно.

Темно-зеленая «Мицубиси-галант», которую бригадир сразу же окрестил «лягушкой», колесила по центру города в поисках достойной парковки. Нестеров поставил Паше условие, чтобы стояночка находилась в тихом, малолюдном месте и располагалась не ближе, чем в трех кварталах от здания конторы. Минут через сорок таковая обнаружилась. Козырев поднялся в будку охранника, заполнил необходимые бумаги, заплатил за месяц вперед и не без сожаления закатил машину на отведенный ему пятачок. Была б его воля, он вообще не вылезал бы из «Мицубиси». Ему так понравилась машина, что он готов был жить в ней, экономя тем самым на охране (ценник на парковку в центральной части города был задран запредельно). После этого распрощались и разошлись, каждый в свою сторону. И никто из разведчиков, даже многоопытный Нестеров, не заметил, что не далее как двадцать минут назад их уже срисовали. Какое там срисовали – расшибли.[52]Просто никому и в голову не могло прийти, что такое может случится в первую же поездку их «засекреченного» автомобиля.

А срисовала экипаж Ольховская. Они с Камышом не спеша ехали по запруженному Литейному, болтали про всякие разности, как вдруг прямиком в их «БМВ» резко перестроилась зеленая «Мицубиси» (это дорвавшийря до «классной тачки» Паша слегка потерял голову, забыв, что в свободное от службы время непроверяйка ему не полагается). Камыш чудом успел увернуться, возмущенно посигналил и выругался. Будь он в данный момент один, то обязательно бы ломанулся за «этими уродами», однако присутствие Полины обязывало его быть сдержанным. Впрочем, на ближайшем светофоре они их и так почти догнали. Полина с интересом всмотрелась в сидевшую в салоне троицу, ожидая увидеть нечто быкообразное, однако вместо этого обнаружила в тачке свой родной экипаж с Козыревым на руле. Сказать, что Полина удивилась – ничего не сказать. Загорелся зеленый свет, и, взвизгнув, «Мицубиси» быстро ушла направо по Жуковского. Камыш снова тихонько ругнулся и поехал прямо. Полина же интуитивно потянулась за мобильником и, сделав вид, что ей понадобилось срочно отправить SMS, забила в память телефона номер машины. Логическому объяснению случайно увиденная ею картина пока не поддавалась.

На следующий день «карманная» тема для экипажа закончилась – смену Нестерова поставили на работу по линии НОН. День прошел в высшей степени халявно. Объект, совсем зеленый семнадцатилетний пацан, кличка которому была дана Доходяга, выполз из дома лишь в начале двенадцатого и, судя по своему неадекватному поведению, предварительно успел ширнуться. Работать за объектом, пребывающим в таком состоянии – одно удовольствие. Можно с ним хоть под ручку ходить, ему все будет по барабану, а после расставания, уже минут через пять, он никогда больше не вспомнит лица своего провожатого. Кстати, практика показывает, что обычный человек лишь в течение суток способен опознать «грузчика», которого видел мельком. Максимум, в течение двух. Если же «грузчик» в своей деятельности умудрился чем-то привлечь к себе внимание объекта, тогда срок «злопамятности» может увеличиться до недели-двух. Впрочем, все это вещи сугубо индивидуальные – скажем, у того же Нестерова была исключительная зрительная память на лица. Правда, этот его природный феномен нивелировался абсолютной неспособностью запоминать цифры общим числом более пяти. По этой причине Александр Сергеевич постоянно таскал с собой записную книжку – он вечно забывал номера телефонов, включая и свой собственный.

Словом, наразвлекались по полной. И снимков наделали, и пару адресов срубили, а уж на метро покатались – впечатлений хватит на неделю вперед. А в верхнем вестибюле «Маяковской» бригадир даже спас Доходягу от неминуемого обезьянника: Нестеров принимал парня на выходе с экскалатора и боковым зрением увидел, как к тому лениво направляется метрополитеновский сержант. Пришлось незаметно для объекта перехватить сержанта на полпути и замолвить словечко, дабы в этот раз дядя в погонах не трогал убогого. В принципе, ничего страшного не случилось, если бы Доходягу задержали – все должно идти естественным путем, и моделировать искусственные преграды на пути объекта в большинстве случаев нецелесообразно. Однако до конца смены оставалось каких-то полтора часа, и бригадир рассудил, что в случае, если парня повяжут, то вполне может статься, что экипаж перекинут на другой участок. А сегодня Нестерову задерживаться на работе было нельзя – предстояла встреча с майором Касторским.

Все получилось на редкость удачно: пока Полина с Иваном отписывали сводку, Нестеров пошел покурить и в коридоре нос к носу столкнулся с Нечаевым. «На ловца и зверь бежит», – подумал бригадир, которому вчера так и не удалось застать Василия Петровича на месте. «Я после совещания показывал вашу инициативку Конкину, – сказал Нечаев. – Так вот, Андреич просил передать, что вы молодцы. Я, кстати, присоединяюсь». Василий Петрович обычно был скуп на похвалы, из чего Нестеров заключил, что с эпизодом на Каменноостровском они, похоже, действительно попали в масть. «Но скорее всего, эта тема не наша, а старших братьев, – продолжил Нечаев. – Кстати, ты предупреди своих, чтоб пока помалкивали. Вдруг там, и правда, какие-то шпионские страсти-мордасти. Чем черт не шутит?…»

На волне столь благодушного настроения начальства Нестеров выклянчил для смены на завтра выходной, чтобы наконец смотаться к дочке в Рощино, а узнав, что Нечаев едет в Главк, напросился с ним – мол, опаздываю, до Кирочной подбросьте, если место есть. Место нашлось. Нестеров заскочил к своим, не читая, поставил закорючку под еще незавершенной сводкой и попрощался с Полиной. Затем он отвел в сторонку Лямина, предупредил, чтобы вечером они с Павлом взяли со стоянки «лягушку» и были на связи, после чего побежал догонять Нечаева.