Страсть и расчет - Эмилия Остен

– Домик очень маленький, – торопливо объяснял он, – всего одна спальня, одна гостиная, она же столовая, кухня с чуланом для продуктов. Ваши слуги смогут спать в гардеробных или же уходить на ночь в гостиницу. Кухарку я нанял, сейчас жены арендаторов берутся за любую работу, ведь поля пока нельзя обрабатывать, а деньги на еду нужны. Вот, заплатил за уборку девушкам из деревни, теперь несколько семей не будут голодать неделю.

– Все прекрасно, Кук, – заверил управляющего Руперт. – Мы приехали без слуг, так что пришли кого-нибудь, дадим людям шанс заработать.

– Одна спальня? – переспросила Луиза, едва мистер Куку закрыл за собой входную дверь.

– Да. Мы же будем жить как муж и жена, – напомнил Руперт.

– У мужа и жены обычно отдельные спальни.

– Представим, что мы – небогаты, – развел руками Руперт. – Это ведь частично правда.

– Хорошо, – согласилась Луиза. – Но если ты будешь толкаться и храпеть…

– Я не храплю! – возмутился Руперт.

– Зато толкаешься, я отлично помню! И одеяло стягиваешь!

– Да? – Руперт улыбнулся, эта тема разговора ему нравилась. – Обещаю, больше не буду.

Луиза изо всех сил старалась не покраснеть, чтобы Руперт не понял, насколько она взволнована. Пусть графиня закрыла перед ним двери своей спальни, это не значило, что мысль о совместных ночах с мужем под одним одеялом была ей противна. Собственно, если не считать краткого мига помешательства в начале отношений, когда у Луизы вырвались слова любви, единственными безусловно прекрасными моментами были именно ночи, проведенные вместе с Рупертом. И только воспоминания о них подтолкнули Луизу согласиться на это безумное пари, которое привело к заключению контракта и к появлению графини у порога этого скромного флигеля.

– Что ж, – наконец совладала с голосом Луиза, – дам тебе еще один шанс.

– Еще раз спасибо, – не смутившись и не отведя взгляда, произнес Руперт.

Прекрасно!

Вскоре появились парень и девушка, похожие, как близнецы, и представились братом и сестрой, Мэг и Питером Вин. Они и были слугами, которых обещал прислать Кук. Расторопные брат и сестра ловко разложили багаж и накрыли легкий ужин. После того как стол был сервирован, Руперт отпустил слуг.

Луиза изо всех старалась унять стук сердца: она наедине с мужем, без посторонних. Прислушавшись к себе, графиня поняла, что это ее скорее радует, чем пугает. Может быть, действительно не все потеряно для их брака, пусть и начавшегося не совсем удачно. Может быть, и после свадьбы можно жить счастливо, что бы там ни говорилось в сказках. Несмотря на то что за весь день у нее не было во рту ни крошки, Луиза не ощущала голода, только непонятную пустоту внутри. Как странно… Она уже была близка с этим мужчиной, у них были совместные ночи, но все это вспоминалось как сон, как будто это было не с ними. Сейчас все совершенно иначе. Наверное, это и есть ее первая настоящая брачная ночь. Во рту пересохло. Луиза сделала глоток чистой воды из бокала и замерла, забыв поставить фужер обратно.

Руперт, казалось, не замечал ее состояния, но потом графиня увидела, что он тоже задерживает дыхание, словно боясь спугнуть изменчивое счастье. И тогда она улыбнулась ему. Улыбнулась искренне, отринув все сомнения и все то, что встало между ними.

Когда Луиза улыбнулась, у Руперта чуть сердце не остановилось. Уже достаточно давно ему казалось, что он больше никогда не увидит такой улыбки. Улыбки, предназначенной именно ему, только ему. Медленно, стараясь не делать резких движений, словно она была птичкой, которую легко спугнуть, Руперт обошел стул и протянул Луизе руку, она доверчиво подала свою. Десяток шагов до маленькой спальни показались Руперту нескончаемой дорогой.

Крючки и ленты, шнуровка, ворох кружев и тонкий батист сорочки – все это было бесконечным, как и тугие пуговки жилета, плотно сидящие сапоги и затянувшийся узел галстука. Луиза помогла мужу с пуговицами, но пальцы плохо слушались ее. А когда он прикоснулся к ее губам, нежно и даже спокойно, Луиза тихо застонала, словно не имела больше сил сдерживаться. Словно не могла дождаться того, что последует дальше. И, как и все прошлые ночи, проведенные вместе, эта тихая и полная летних ароматов южная ночь унесла их куда-то в бесконечную тьму, заполненную лишь страстными вздохами, горячими прикосновениями и объятиями, которые так трудно разжать.

Утром Луиза проснулась одна. На кухне тихо шуршала Мэг, протирая посуду и расставляя ее по местам. На вопрос, не видела ли она графа, служанка ответила, что его светлость ушел еще до ее прихода, судя по всему, взяв скромный завтрак с собой. Луиза попросила заварить чаю и подать его с тостами в гостиную. Пока Руперта нет дома, у нее есть время немного побыть наедине с собой и попытаться все обдумать. Ночь была чудесной, но породнила ли она графа и графиню хоть сколько-нибудь? И как такое может быть: близость тела без близости душ? Ведь Луиза до сих пор была уверена, что Руперт ей даже не нравится. То есть перестал нравиться. Теперь же она окончательно запуталась. И принесут ли ясность новый день или новая ночь?

Ночью Руперт почти не сомкнул глаз. Сон бежал от него, даже когда Луиза уснула, доверчиво прижавшись к его груди. Жена открылась ему навстречу, откликнувшись на зов плоти, но в душе Луиза оставалась настороженной и даже отстраненной. Если бы он мог все свое время посвятить только ей, приложить все силы, чтобы вернуть ее доверие – или завоевать его? Но мысль о том, что он недостаточно сделал для Рэйвенвуда, что время утекает сквозь пальцы, не давала ему покоя и мешала поверить в то, что он чувствовал.

Графу двадцать пять, у него богатый опыт в отношениях с женщинами. И он не привык себе врать. Поэтому Руперт даже не пытался убедить себя в том, что то, что он чувствует к Луизе, – это не любовь. Это она и есть. Но как можно одновременно и любить, и расчетливо строить планы на деньги жены? И может ли любовь вообще возникнуть вот так, среди полностью фальшивого и разыгранного как по нотам романа? Или же граф просто был так убедителен, что увлекся и сам? И сколько это продлится, если это всего лишь наваждение, вызванное его собственным актерским талантом, – вот уж чего Руперт в себе не подозревал.

Граф каждый день вспоминал слова Луизы о том, что она любит его, несмотря ни на что. Что это было? Секундный порыв? Чистая правда?

И если это была правда, то как могло так получиться, что Луиза едва ли не возненавидела его? А он – ее? И как все исправить?

Но все личные переживания оставляли достаточно времени для мыслей о долге перед Рэйвенвудом и перед людьми, его населяющими. Руперту срочно нужны были деньги. И как бы искренен он ни был с Луизой, когда она поймет, чего он хочет, она больше никогда ему не поверит. Никогда и ни единому слову.

Что же делать?

Время шло к обеду, Мэг и Питер накрыли на стол, а Руперта все не было. Чтобы скоротать время, Луиза принялась расспрашивать слуг о состоянии дел в поместье. Картина складывалась неутешительная. Луизе до зуда в ладонях захотелось полистать бухгалтерские книги Рэйвенвуда, чтобы понять все до конца. Можно будет завтра попросить у Кука бумаги и заняться ими в следующий раз, когда Руперт исчезнет по своим делам.