Осеннее преступление - Андерс де ла Мотт

— Ты станешь звездой, Симон. — Она повернулась и стала быстро спускаться к разворотному кругу.

Внизу Джо уже высек искру, и мотоцикл взревел.

Таня едва успела перекинуть ногу через седло, как Джо рывком тронул мотоцикл с места по лесной дороге. Последним, что они увидели, была вытянутая над головой рука Джо с торчащим вверх средним пальцем.

Симон вернулся на плато. Бумбокс с “Роксетт” начал хрипеть — батарейки садились. По брезенту палаток застучал дождь. Сначала упало несколько капель, потом все чаще, гуще. Холодный дождь. Совсем не такой, как летние дожди, он вскоре потушил догоравший костер. Остальные стояли полукругом на краю лба и поджидали Симона. Капли осеннего дождя падали все чаще, превращая мир в острые штрихи.

— Ну, — Симон легонько пожал плечами, — на сегодня, наверное, все? Что скажете?

Карина высвободилась из объятий Мари и подошла к Симону.

— Предатель! — выпалила она. Лицо пылало от злости, под глазами чернела размазавшаяся тушь.

— Почему?

Не отвечая, Карина дала ему пощечину. От боли и неожиданности Симон взялся за щеку.

— Но я только хотел… — Он поискал слова, но не нашел подходящего продолжения. По брезенту застучало громче.

— Как ты мог? — выкрикнула Мари и встала рядом с Кариной. — Как ты мог защищать такого типа? Насильника?

— Но я… — Симон поднял руки.

— Ты с ней трахался? — Карина шагнула вперед. — Ну конечно, да. — Она повернулась к Алексу и Бруно. — Симон трахался с этой шалавой, пока ее братец пытался меня изнасиловать. Поэтому и дал им смыться. — Карина уже почти кричала.

— Сволочь, предатель, — зарычал Бруно и тоже шагнул вперед. — Решил, что лучше нас, да? Всыпать бы тебе как следует.

— Давайте все немного успокоимся. — Симон так и стоял с поднятыми руками; он сам расслышал страх в своем голосе. Бумбокс внезапно замолчал. Дождь припустил еще сильнее. По палаткам уже не стучало — гремело.

Ресторан оказался просторнее, чем выглядел снаружи; в нем царила поблекшая атмосфера былых времен. Под высоким потолком нашлось место для балкона в форме подковы, который начинался у короткой стены и тянулся вдоль длинной почти до самой сцены, где джазовое трио играло что-то жизнерадостное. За семьдесят лет праздников сигаретный дым въелся в стены, смешался с кухонным чадом из буфета и парфюмом гостей.

Просто-Лассе купил Анне и Агнес приглашения на ужин и отказался взять с них деньги. Эрику и Агнес, похоже, было неплохо вместе — они что-то оживленно обсуждали, набирая еду у шведского стола. Маленькие таблички сообщали, где какое блюдо, и так как у половины, а то и больше, блюд были итальянские названия, Анна заключила, что они происходят из семейного ресторана Сорди. Ее подозрения подтвердились, когда она увидела Бруно Сорди, который нервно отдавал распоряжения официантам.

Алекс Морелль и две его дочки сидели на почетном месте, рядом с ними родители, Бенгт Андерсон и супруги Сорди. В какой-то момент Алекс и Анна встретились глазами. Анна уже готова была помахать ему, но ограничилась улыбкой и кивком.

После главного блюда Агнес и Эрик куда-то убежали. Анна решила воспользоваться случаем и поговорить с Просто-Лассе начистоту.

— Элисабет Видье…

— Да?.. — Он подождал продолжения, чтобы понять, куда она клонит.

— Почему она вдруг взяла да и сдала Табор? Он же пустовал годами.

— Я уже говорил. Она решила, что сейчас самое время пустить недвижимость в дело.

— Но почему именно сейчас? Почему — именно нам?

— А почему нет? — Просто-Лассе выдал улыбку “славный малый”, которая наверняка подействовала бы на кого угодно. Но не на Анну.

— Ответьте, пожалуйста. Зачем понадобилось так быстро ремонтировать Табор и почему его сдали именно нам?

Просто-Лассе посерьезнел.

— Элисабет позвонила мне где-то с месяц назад, примерно в то время, когда стало известно, что вы займете должность. Попросила меня связаться с вами и рассказать о Таборе.

— И вы не спросили почему?

Просто-Лассе покачал головой.

— Я уже давно имею дело с Элисабет и знаю: спрашивать бесполезно.

— Но какие-то подозрения у вас появились? Насчет того, почему Элисабет Видье так хотела, чтобы я поселилась в Таборе. Из-за Симона, да?

— Элисабет Видье — моя клиентка, — сказал Просто-Лассе после короткого молчания. — Вряд ли я должен объяснять вам, что такое профессиональная тайна…

— Ладно. — Анна поняла, что дальше не продвинется. — А если я спрошу так: почему она попросила вас заняться сдачей дома? Обычно в таких случаях обращаются к риелтору.

Просто-Лассе, казалось, обдумывал, как лучше ответить

— У Элисабет Видье есть несколько доверенных лиц. Я — один из таких людей.

— Вы, Брур Клейн — а кто еще?

Просто-Лассе пожал плечами и откинулся на спинку стула; вид у него был немного обиженный.

— Я думал, мы пришли сюда отдохнуть, а не чтобы вы меня допрашивали насчет моих клиентов. Можно же поговорить о чем-нибудь другом. — У него на лице расцвела приветливая улыбка. — Например, о вас, Анна. Почему вы оставили Стокгольм ради этой дыры? От чего пытаетесь скрыться?

Попадание в десятку.

— Мы сд-д… — Во фразу прорвалось мучительное заикание, и Анна сжала губы, чтобы не пустить его дальше. Задержала дыхание, перемещая воздушную пробку из горла ниже, глубоко в живот. Неужели Просто-Лассе что-то знает? Если да, то с кем он говорил? А вдруг он вообще знаком с ее адвокатом?

— Ладно, признаюсь как на духу… — Она медленно завела руки за голову. — Мы с Агнес в бегах. На самом деле мы сестры, нас разыскивают за ограбление банка.

Алекс Морелль понял бы шутку сразу, но Просто-Лассе лишь через несколько секунд сообразил, где тут надо смеяться.

— Ха, я так и знал, что с вами дело нечисто. На самом деле вы Сельма и Луиза. — Он запрокинул голову и расхохотался.

Тельма, прошептал Хокан. Но смотри не исправляй его. Nobody likes a smartass![25]

— Мне нравится ваше чувство юмора, — сказал Просто-Лассе. — Может, еще вина? Сидите, я принесу. И постарайтесь никого не ограбить, пока меня нет.

Анна растянула губы в улыбке. Дождалась, пока он повернется к ней спиной, и лишь тогда позволила себе выдохнуть.

За кофе Бенгт Андерсон произнес речь. Когда высокий харизматичный мужчина поднялся на возвышение, зал быстро затих, хотя гости уже подвыпили. Андерсон говорил о том, как Неданос прошел путь от маленького промышленного района до того, что Бенгт не меньше трех раз назвал “местом динамичных встреч”. Анна предположила, что с этой броской фразой муниципальному совету помогло какое-нибудь рекламное бюро. За спиной у Бенгта сменялись слайды, изображавшие прошлое и настоящее и демонстрировавшие прогресс, которого достигла коммуна.