Боярская честь - Юрий Корчевский
Шрифт:
Интервал:
Мы уселись за стол, доели и допили. А как же? Нам завтра в седло, чай — не дома, кушать надо. Мы расплатились с трактирщиком.
— Господин хороший! Поостерёгся бы ты. Знаю я эту публику. Мстить будут.
— Подавятся — не таким рога обламывал.
Трактирщик лишь пожал плечами — мол, я предупредил, моё дело маленькое.
Купцы тоже встали из-за стола, подошли, поблагодарили.
Мы отлично выспались, поели щей с пирогами, творожных ватрушек с парным молоком, сели в сёдла и выехали со двора. Уже проскакали версты две-три, как Федька предупредил:
— Боярин, не иначе — впереди засада, вчерашние забияки мстить собрались.
— С чего решил?
— Смотри сам — впереди, за поворотом, птицы над лесом летают. С чего бы? Кто-то вспугнул.
— Приготовься, коли с оружием они — руби сразу, не жди, когда они нападут.
И точно — только мы проехали поворот, как увидели посреди дороги стоящего коня, и на нём — боярского сына. Он оглаживал рукой обнажённую саблю, лежавшую поперёк седла. Холопов рядом с ним не было.
— Федька, холопы наверняка в лесу — сзади нападать будут, присмотри.
Когда мы сблизились, противник мой тронул коня и стал разгонять его. Сабля в его руке была наготове для удара.
Я выхватил обе сабли, провернул в руках. Увидев перед собой обоерукого, противник мой как-то замешкался, но расстояние было уже столь мало, что уйти в сторону или просто остановиться он не успевал. Недоросль взмахнул саблей и остался без руки. Убивать я его не стал, пожалел — русский всё-таки, но руку с саблей отсёк, чтобы всю жизнь помнил урок.
Конь со всадником промчался мимо, я резко остановил свою лошадь, развернулся и бросился вдогон. Как там Федька? А он уже бился с обступившими его холопами. Туго ему приходилось — одному против троих.
Я мигом подлетел и сбоку полоснул саблей по груди одного холопа, левой рукой уколол в живот другого. Оставшийся в одиночестве против двоих противников холоп бросил саблю на землю, поднял руки.
— Не виноват я — хозяин велел.
— Собери всё оружие, отдай ему, — кивнул я на Федьку.
Холоп соскочил на землю, подобрал свою саблю, оружие убитых и всё отдал Федьке.
— Иди — вон там, на дороге подбери саблю хозяина, принеси! — распорядился я.
Холоп послушно побежал по дороге, вернулся с серым лицом.
— Там…
— Говори яснее.
— Сабля на дороге с рукой лежит.
— Это рука хозяина твоего; мне она не нужна, а саблю неси.
— Боюсь я. — замялся холоп.
— А со спины, ровно тать лесной, нападать не боялся? Сгинь с дороги, предупреждал вас вчера, чтобы на глаза более не попадались. Срубить бы тебе башку, да видак нужен, коли хозяин твой жаловаться начнёт.
Мы тронули коней, доехали до сабли молодого боярина. Она и впрямь лежала в пыли, а рукоять её сжимала кисть отрубленной по локоть руки.
— Федька, подними. Сабля вроде неплохая, только дураку досталась. Не дело оружию в пыли лежать.
Федька спрыгнул, прижал ногой обрубок, выдернул из пальцев саблю.
— Эх, жаль, что ножен нету.
— Ты что, хозяина догнать хочешь да ножны попросить? Съезди, я подожду, думаю — он сильно возражать не будет.
Я засмеялся. Федька обмотал саблю тряпьём и сунул все четыре сабли в перемётную суму. Мы поехали дальше.
Когда мы ещё только выезжали с постоялого двора, нечто подобное я предполагал. Обычно такие людишки злопамятны, коварны и стараются напакостить, особенно когда имеют численное превосходство. Достоинство, вишь ли, у них выросло, только мозги сильно отстали. За нападение на дороге я мог убить всех, и ни один суд меня бы не осудил, да перестраховался — оставил недоумка в живых, да ещё и с видаком в придачу.
Дальше мы ехали спокойно, и вскоре впереди показалась Москва.
— Ну что, Федька, давай переночуем в столице, глядишь — завтра утром на торгу и ножны подобрать сможем. Продавать сабли не хочу, привезу трофеи, думка есть — ещё людей набрать.
— Ты хозяин справный, боярин, почему бы и не набрать, — деликатно ответил Федя.
В саму Москву мы не въехали — все ведущие в город дороги оказались запружены телегами с товаром. К вечеру все старались успеть попасть в город. Пробка была, как на Садовом кольце в наше время в час пик.
— Боярин, а может — ну её, эту Москву? Мы же верхом, махнём напрямки — по полям да перелескам, выберемся на Ярославский или Тверской тракт, там и заночуем.
И действительно — что мы в Москве не видели?
Я решительно съехал с дороги. Фёдор — за мной. Дышится в полях хорошо — не то, что на дороге: пыль столбом стоит, вдохнуть полной грудью невозможно, сразу кашель забивает.
Часа через два, перейдя вброд пару речушек, мы выехали на широкую, укатанную дорогу.
— По-моему, тракт на Ярославль, — неуверенно сказал Федька.
— Давай доберёмся до постоялого двора, переночуем — там и узнаем.
Вскоре на перекрёстке дорог показался постоялый двор.
Сытно поужинав и узнав про дорогу, мы улеглись спать. Мне показалось, что спал я всего ничего и проснулся оттого, что меня тормошит Федька.
— Боярин, боярин, просыпайся.
— Чего баламутишь — за окном ещё темно. Дай поспать.
— Неладно что-то, боярин. Лошади копытами стучали, потом ровно вскрикнул кто-то.
— Тебе не примнилось?
Федька перекрестился, хоть и было темно.
— Так, обуваемся, одеваемся, вещи оставляем в комнате, опоясывайся саблей.
Мы обулись-оделись. Я перепоясался поясом с саблей, заткнул за пояс пистолет. Подошёл к двери, прислушался. Тихо. Да нет, в коридоре послышались осторожные шаги, причём — двух человек, невнятный шёпот. Я достал пистолет, отошёл немного от двери. Федька, глядя на меня, медленно вытащил саблю. Нельзя её в тишине быстро из ножен тащить — зашелестит, ночью этот звук чётко слышен.
От сильного удара дверь соскочила с деревянный петель и рухнула в комнату. В проёме возникла тёмная фигура, слегка подсвеченная тусклым светом масляного светильника, что висел в коридоре на стене.
Я приподнял пистолет и выстрелил. В тесной комнате, среди полной тишины громыхнуло так, что заложило уши. Непрошеный гость ещё падал, как Федька ужом скользнул в дверной проём, и тут же раздался чей-то вскрик.
Я выхватил саблю и выпрыгнул в коридор. Федька стоял с окровавленной саблей, а на полу валялся убитый. Я схватил труп нападавшего за волосы, поднял голову: похоже — татарин или ногаец, кто их разберёт, да и свет тусклый. Мне вот что было подозрительно. Пистолетный выстрел был громкий, на такой звук уж точно хозяин прибежал бы сам или прислал бы слугу, а тут — никого. И двери соседних номеров закрыты, никто не выглянул даже.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!