Четвёртая - Екатерина Нагорная

плечами и кивали на Щитов, мол, это известно только им. Мой друг был занят в то время какими-то своими изысканиями, часто отсутствовал. На мои вопросы он отшучивался, что строит свою башню в одном из королевств. Среди остальных ходили разговоры, будто бы моего друга в очередной раз не взяли в придворные маги. Я им не верил, мне тогда казалось, что это слишком мелко для него.

Перед его очередным возвращением я поймал в библиотеке одного из Щитов и не давал ему уйти, пока он, наконец, не дал ответ на мой вопрос. Это было большой наглостью, но мне тогда позволялось чуть больше, чем остальным — Щиты не теряли надежды познать магию Мир-Махема, доселе от них скрытую.

«Светлые берут силу у светлой стороны Синей звезды, — сказал мне он, — а тёмные, соответственно, у тёмной».

Это было так просто и глупо, что я растерялся. Щит ускользнул и больше никто не соглашался отвечать на этот мой вопрос и ничего не уточнял.

Понимаешь, Сольге, у Викейру, как у любой другой звезды, нет тёмной и светлой стороны. Они плавают там, далеко в небе и поворачиваются вокруг своей оси. Каждая сторона может стать светлой и тёмной.

— Откуда ты это знаешь? — тихо спросила Сольге. Такого доселе она никогда не слышала, а о звёздах знала не больше, чем любой октльхейнец или, к примеру, виникрисец, или житель северных княжеств.

— Этот же вопрос задал мне мой друг. В нашем доме была обсерватория…

— Что это? Обсерва… как ты сказал? — Сольге впервые услышала это слово. Янкель, едва заметно шуршавший до сих пор страницами, вдруг затих, словно тоже слушал.

— Обсерватория. Это… Оттуда мы наблюдали за звёздами. Долгие годы в наше семье жил Джар-Соэ, какой-то дальний родственник матери. Он был звездочётом. Он…

— Считал звезды? — Сольге решила, что маг шутит, но ничего ни в его словах, ни в голосе на шутки не намекало.

— Можно и так сказать. У него была такая огромная труба, со множеством приближающих стёкол — дальногляд. Очень древняя. Джар-Соэ говорил, что это наследие старого Мир-Махема. Через неё мы смотрели на небо, на Сестёр. Я видел их почти так же близко, как сейчас, только не такими обжигающими и не ослепляющими. Я видел Глаза Рийин и другие звёзды, которые не видны без этого дальногляда… Для меня это было просто забавой. Иногда я просил Джар-Соэ повернуть дальногляд так, чтобы можно было увидеть королевский дворец. Звездочёт сердился, кричал, что я превращаю серьёзное дело в игрушки для глупых детей… Он учил меня, Сольге. Жаль, что я почти ничего не усвоил. А теперь учить некому и нечему…

— Почему?

— Долгое время мне казалось, что всё идёт как обычно, — продолжил Шо-Рэй, словно не слыша вопроса. — Я учился, мой друг то появлялся, то снова куда-то уезжал. Мучивший меня вопрос я решил пока оставить. Тем более, что мне предстояла поездка домой, а уж там бы я вытащил из Джар-Соэ всё, что он об этом знает. Я впервые вспомнил о бесчисленном количестве книг и старых свитков, хранящихся в обсерватории — в них, наверняка что-то было, думал я тогда.

Мой друг уехал незадолго до меня, как обычно не сказав, куда. Но вот странное дело: где бы я ни останавливался в пути, мне рассказывали о маге, проезжавшем незадолго до меня. Сам не знаю почему, но вскоре меня охватила смутная тревога. Я стал реже останавливаться в пути, едва не загнал коня, но когда оказался на земле мореплавателей, оказалось, что маг снова опередил меня. Теперь меня гнала не тревога, а ледяной ужас. Я не мог его себе объяснить, но и ждать тоже не мог. Следующий корабль должен был отправиться через три дня. Я умолил одного из местных отвезти меня хотя бы завтра. То ли его напугали мои бешеные глаза, то ли он просто сжалился, то ли сам хотел выйти в море, я не знаю, но утром мы покинули берег.

Шо-Рэй замолчал, словно задохнувшись, потёр руками лицо и продолжил. И в голосе его уже не было жизни.

— Запах гари мы почувствовали задолго до того, как показался берег. Если бы я мог — побежал бы по воде. Наш остров… От него осталось только одно огромное пепелище, Сольге… Я не помню, что там было. Говорили, что я упал в воду, пытаясь утопиться, кричал, бил любого, кто пытался ко мне подойти… Я не помню всего этого. Меня отвезли на второй наш остров.

Мне рассказали… Люди видели, что пожар начался в обсерватории. Решили, что это Джар-Соэ ставил какие-то опыты, хотя, по правде, раньше за ним никогда такого не водилось. Почему огонь перекинулся на весь дом — никто не знал. Как оказалось, что никто не смог спастись… Никто не спасся, Сольге, никто. Ни родители, ни братья, ни маленькие сёстры, ни слуги… Даже лодки… нет, лодки потом нашли утопленными у остатков причала. Словно кто-то ещё до пожара сделал так, чтобы спастись было невозможно. Мосты? Они так были покорёжены жаром, что ступить на них было невозможно — опасно.

А потом я узнал, что один человек, всё-таки, спасся. Незадолго до пожара по мосту, что вёл к острову родителей моей невесты, бежал маг. Этот маг в последнее время часто приезжал в наш дом. Знакомился с соседями. Говорили, даже пытался попасть в королевский замок. Не исключено, что попал.

Сомнений у меня не было. Это мог быть только один человек. Но зачем моему другу тайком от меня посещать моих родителей, зачем?.. Я потребовал отвезти меня к соседям. Я должен был понять…

Меня не пустили в дом. Отец моей невесты орал из-за запертых ворот, что я мерзавец и подлец, и вообще самозванец, что-то ещё оскорбительное… Я сказал, что разнесу его ворота, если он не откроет и не выдаст мне своего гостя. То, что маг здесь, я узнал ещё на причале. Мой друг, — эти слова Шо-Рэй словно выплюнул, — поднялся на крышу и велел мне убираться, иначе он не оставит от меня даже праха. И чтобы дать мне понять, что он не шутит, заклинанием распылил одного из моих провожатых. Просто так.

Я приготовил ответное заклинание и предложил ему выйти за ворота, чтобы другие люди не попали под наши заклинания. Он расхохотался и сказал, что эти люди виновны в смерти моих родных не меньше, чем он. Уж больно по нраву были соседу наши острова. И он промолчал. Сосед.

Потом вышел на крышу. И попросил об одном —