Мата Хари. Авантюристка или шпионка? - Борис Соколов

Тут надо добавить, что Ладу и следователь Бушардон просто не хотели ее слушать. Им гораздо выгоднее было разоблачить неприятельскую шпионку, пусть и мнимую.

Как указывает Ваагенаар, Бушардон в своем отчете о ходе следствия трансформировал отрицательные ответы в положительные показания. Капитан Ладу, к примеру, настаивал, чтобы Мата Хари рассказала ему что-то о «Фрейлейн Доктор». Ее отрицательный ответ наткнулся на глухие уши. Она ведь просто должна была быть знакома с фрейлейн-шпионкой в Антверпене, потому что капитан Ладу так это себе представлял. А капитан Ладу был вне подозрений и непогрешим – пока сам однажды не оказался в тюрьме.

Бушардон рассматривал такие качества Маты Хари, как свободное владение пятью европейскими языками и наличие у нее любовников во всех европейских столицах (тут капитан явно преувеличивал – такого количества любовников у нашей героини все-таки не было; нет, например, никаких сведений, что у нее были любовники в Петербурге), как косвенные доказательства того, что она является шпионкой, причем непременно немецкой.

Пока Мата Хари ожидала суда, к ней наконец пришло несколько писем. В конце мая голландское консульство через директора тюрьмы переслало ей первое письмо, датированное 9 мая. Оно было от фирмы «К. Х. Кюне и сыновья» в Гааге и касалось неоплаченного ею счета за платья и меха. 23 мая по этому же поводу написал адвокат Маты Хари в Гааге Хейманс. Он пытался отстоять интересы своей клиентки. К письму он приложил тот же счет фирмы «Кюне и сыновья». Полагая, что «вам, возможно, известен адрес мадам Зелле», Хейманс просил голландского консула в Париже передать Мате Хари этот счет. В том случае, если она не сможет его оплатить, адвокат тревожился по поводу судьбы ее имущества. Он писал: «Так как фирма „Кюне“, вероятно, собирается компенсировать причиненный ей ущерб за счет вашего имущества, я был бы вам очень обязан, если бы вы дали мне свой ответ как можно быстрее». 14 июня Хейманс послал еще одно письмо. Мата Хари все еще верила, что не останется в тюрьме надолго. И пыталась защитить свое имущество в Голландии. 22 июня она написала довольно раздраженное письмо в голландское посольство, где просила проинформировать все стороны конфликта вокруг неоплаченных счетов о ее теперешнем положении. Только с этого момента голландское правительство заинтересовалось ее делом.

30 июня генеральный секретарь министерства иностранных дел Голландии Ханнема отправил в Париж телеграмму, где указал, что «приветствовал бы, если бы его постоянно держали в курсе событий», поскольку «различные голландские газеты публикуют статьи об аресте вышеупомянутой дамы».

Но только утром 24 июля адвокат Клюне, отвечая на запрос из посольства, сообщил, что он «приобщил к делу своей клиентки оба послания из посольства» и что «она сегодня в час дня предстанет перед Третьим военным судом в министерстве юстиции». Как полагал адвокат, процесс продлиться два дня.

Эмиль Массар, встретившийся с Эдуардом Клюне на суде, так характеризовал его: «Во время перерыва, ко мне подошел защитник. Если воспользоваться словами Дюма из его „Нельской башни“, это была благородная голова старика. У него на груди была медаль за войну 1870 года, и он проявил себя очень крупным специалистом по международному праву. Он доверял… Он всегда доверял! Даже прежде чем открыть ее дело, он утверждал о невиновности Маты Хари. Он настолько был убежден в ее невиновности, что именно поэтому, в системе военного правосудия, он сам, как стало известно, попросил председателя коллегии адвокатов назначить его официальным ее защитником.

Адвокат с большим талантом, он желал защитить эту женщину, которой он восхищался уже давно, поэтому у него было, без сомнения, внутреннее и абсолютное убеждение, что она невиновна. Его чистосердечность была трогательной, его самоотверженность – волнующей и достойной лучшего применения.

– Что же вы думаете об этом, господин майор? – спросил он меня с улыбкой, полной надежд.

– Я думаю, что она большая плутовка, и скверная!

Я тотчас же пожалел о моей искренности, так как почувствовал, что огорчил его.

– Подождите хотя бы свидетелей защиты! Но главное – дождитесь моей речи в суде!

Его судебная речь, очень теплая и искренняя, вызвала у нас, конечно, волнение, но со свидетельствами у нас было много неожиданностей, они нам показали, насколько эта женщина была виновна и опасна.

Она смогла, действительно, завязать отношения – чисто сентиментальные, и это правда, – но тем не менее отношения с могущественным чиновником министерства иностранных дел и даже с самим военным министром.

Имена этих деятелей тут не представляют большой важности, потому что инциденты, в которых они были замешаны, не имели никакого военного значения. Мы упомянули о них только потому, что они показывают отвагу большой шпионки».

Тут столкнулись две веры: Массар свято верил в виновность Маты Хари, а Клюне столь же свято был убежден в ее невиновности.

Суд над Матой Хари прошел 24 июля 1917 года при закрытых дверях. Ее обвиняли в передаче противнику сведений, приведших к гибели нескольких дивизий солдат, что, конечно же, полный абсурд. Материалы суда засекречены до 2017 года, хотя и были некоторые публикации в прессе. Однако проверить их аутентичность не представляется возможным.

Общая обстановка во Франции не благоприятствовала вынесению оправдательных приговоров по делам о шпионаже. В апреле-мае 1917 года бесславно провалилось «наступление Нивеля», названное так в честь главнокомандующего французской армии Робера Нивеля, после провала снятого со своего поста. Затем последовал знаменитый «бунт ста полков», когда французские солдаты захватывали грузовики и поезда, чтобы отправиться в Париж. Они шли с пением «Интернационала» и с красными флагами. Более двадцати тысяч военнослужащих дезертировало. По стране прокатилась волна забастовок. Это восстание удалось подавить только с большим трудом. Русская армия после Февральской революции начала быстро разлагаться и не сумела перейти в заранее согласованное с союзниками наступление одновременно с наступлением Нивеля. Русское наступление началось только 1 июля (18 июня) 1917 года и к моменту начала процесса над Матой Хари тоже полностью провалилось. В такой обстановке особенно активизировались поиски виновников военных неудач, которые стремились списать на «предателей» и «шпионов». И когда понадобилось объяснить неудачи на фронте, французская контрразведка представила публике «роковую красотку-шпионку». История с Матой Хари подоспела как нельзя кстати.

В обвинительном заключении Бушардон характеризовал Мату Хари как женщину, у которой «знание языков, незаурядный ум и врожденная или приобретенная аморальность только способствовали тому, чтобы сделать ее подозреваемой. Бессовестная и привыкшая пользоваться мужчинами, она тип той женщины, которая создана для роли шпионки». Это заключение представляется совершенно неточным. Для роли шпионки она как раз не была создана!

В 1933 году французский писатель Поль Аллар написал книгу «Тайны войны», где коснулся и дела Маты Хари. Он встретился со всеми людьми, хоть как-то связанными с процессом, по крайней мере со всеми теми, кого он смог найти и кто пожелал с ним встречаться. Полковник Лакруа, в 1932 году являвшийся председателем Военного суда, признался Аллару, что ознакомился с досье Маты Хари и не нашел «ни одной конкретной, прямой, абсолютной и неопровержимой улики». Бушардон, беседуя с писателем, не смог однозначно ответить на вопрос об ее виновности. Сам же Аллар пришел к такому выводу: «Я прочел все, что было написано о знаменитой танцовщице и шпионке, но нисколько не продвинулся с начала моих поисков. Я до сих пор не знаю, какое преступление совершила Мата Хари на самом деле! Спросите среднего француза или даже французского интеллектуала, в чем состояло преступление, и вы убедитесь, что это ему неведомо. Он лишь убежден, что она была виновна. Но почему виновна, он себе не представляет».