Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар

тринадцать лет уже был связным в Хагане, а затем подделал свое свидетельство о рождении, прибавив себе два года, чтобы его взяли в Пальмах («штурмовые отряды» Хаганы). Майк принимал участие в самых громких акциях Пальмаха, включая рейд на лагерь Атлит, где британцы держали нелегальных мигрантов. Кроме того, он отметился в операции символического характера «Ночь мостов» — тогда все мосты, соединяющие Палестину с соседними странами, были взорваны бойцами Пальмаха. Майка арестовали и бросили в тюрьму. По освобождении он отправился в Италию, откуда тайком вывозил переживших Холокост в Палестину, обходя жестокую британскую блокаду. После создания Государства Израиль он служил в нескольких секретных организациях, вступил в Моссад, выполнил несколько секретных заданий во Франции и Эфиопии и, наконец, попал в «Кесарию». Там он основал подразделение «Кидон» («Штык») — отряд спецназа, выполнявший большинство опасных задач, включая убийства. А в 1970 году новый рамсад Цви Замир, товарищ Майка по Пальмаху, назначил его начальником в управлении «Кесария».

Худой черноволосый Майк с огромным квадратным лбом над хитрыми глазами был выдающейся фигурой в Моссаде. Он прославился в организации стремлением вербовать в «Кесарию» и продвигать по службе бойцов иностранного происхождения. Вместе с Замиром они провели масштабные реформы в кадровой политике Моссада. Замир говорил, что, когда он принял пост начальника спецслужбы у своего предшественника Меира Амита, управление «Кесария» состояло из «славных парней, которые говорили только на иврите и идише». Поэтому они решили вербовать людей с нетипичной для Израиля внешностью, свободно владеющих иностранными языками и родившихся по преимуществу в Европе или других, англоязычных странах. Только таким образом, по мнению Замира, можно было действовать под прикрытием за рубежом, не опасаясь разоблачения.

Одним из основных достижений Майка было то, что женщин стали назначать на опасные миссии на переднем крае во вражеских странах. Майк лучше, чем его предшественники, умел оценить огромный потенциал и уникальные способности своих амазонок. Он вербовал молодых женщин в свое управление, вел с ними долгие и искренние беседы по душам, помогая им почувствовать, что их ценят и берегут. Он всегда говорил им, что отменит любую операцию, даже самую важную, при одном только подозрении, что жизнь или свобода агентов-женщин находится под угрозой. Майк стал кем-то вроде отца для целого поколения амазонок; они всю жизнь чувствовали к нему особую привязанность и всегда отзывались о нем с большой теплотой и глубоким уважением. Вот так ему удавалось вырастить молоденьких девушек, родившихся в Израиле или — в большинстве случаев — за его пределами, в великолепных бойцов спецслужб.

Одной из них, которой было суждено стать известнейшей амазонкой Моссада, стала Сильвия Рафаэль.

11. Сильвия Рафаэль (I). Самая знаменитая из них

Одним январским утром в 1974 году король Иордании Хусейн вошел в столовую своего амманского дворца и сел за стол, сервированный к завтраку. Прислуга налила ему крепкий черный кофе и подала его любимые блюда. Он развернул утреннюю газету и внимательно прочитал первую полосу. И обмер.

На фотографии была женщина, которую он знал. Она несколько раз посещала королевский дворец, фотографировала его семью и самого короля. Особенно часто она снимала маленького Абдаллу, будущего наследника престола. Женщина была фотокорреспондентом, а работавшие во дворце прозвали ее неофициальным придворным фотографом — так часто она бывала в монаршей резиденции. Король Хусейн знал ее как Патрисию Роксборо, канадку, живущую в Париже. Но в газете, которую он держал в руках, ее называли Сильвией Рафаэль, агентом Моссада. Как это вообще возможно? Очаровательная Патрисия — вражеский агент? Она же приехала в Иорданию по официальному приглашению правительства! Патрисия, добрая и милая Патрисия — израильская шпионка?

(По другой версии, король узнал об этом от своих спецслужб, а не из СМИ, но это представляется маловероятным.)

Сильвия была умной, привлекательной, очень высокой женщиной, а ее глаза выдавали озорной характер и тонкое чувство юмора. Родилась она в 1937 году в Грааф-Рейнете — маленьком южноафриканском городке неподалеку от Кейптауна. У нее было два брата, ее отец был иудеем, мать — кальвинисткой. По еврейской традиции сама Сильвия еврейкой не считалась, поскольку ее матерью была нееврейка. Ситуацию осложняло еще и то, что отец ее был атеистом. Однако для нее стало болезненным столкновение с антисемитизмом в раннем возрасте, когда она увидела, как целая компания детей издевается над девочкой-еврейкой. Ее, заливающуюся слезами, куда-то везли в тележке и кричали: «Сейчас тебя Гитлеру отдадим!»

Родители решили отослать потрясенную дочь подальше и отправили ее в престижную закрытую школу для девочек в городе Порт-Элизабет, где она и провела несколько лет. Сильвия выросла жизнерадостной, счастливой, любопытной, остроумной девушкой — и непоколебимой сионисткой. Ей было одиннадцать, когда был образован Израиль. У нее сложилось наивное, идеализированное представление о еврейском государстве, которое казалось ей спасением от таких проявлений антисемитизма, как то, что шокировало ее в детстве. В шестнадцать лет Сильвия уже организовала в Порт-Элизабет празднование пятой годовщины Израиля. Она собрала большой слет молодежных сионистских движений, на котором дрожащим голосом продекламировала «Серебряное блюдо» — знаменитое стихотворение о самопожертвовании израильской молодежи в сражении за независимость. Она даже подняла израильский флаг над родительским домом и завела разговор об иммиграции в Израиль.

Но у Сильвии были и другие планы на будущее. Она хотела стать актрисой, и одноклассницы часто видели ее в школьных коридорах с жаром декламирующей Шекспира. Рафаэль продолжила свое образование в университетах Южной Африки и Родезии. Ей нравилось делать наброски и рисовать акварелью. Отучившись, Сильвия, полная энтузиазма, отправилась в Европу, исколесила ее вдоль и поперек и в конце концов обосновалась в Англии. Она провела там много месяцев, перепробовала множество работ, кроме той, которая привлекала ее больше всего, — барменом… В это время в сердце девушки зародилась новая мечта — поехать в Израиль и внести вклад в национальную оборону. Она только что прочитала «Исход», новую книгу Леона Юриса, которая тронула ее до глубины души.

Вернувшись в Южную Африку, девушка познакомилась с молодым и успешным адвокатом Аври Симоном, отпрыском уважаемой еврейской семьи из Порт-Элизабет. Молодой человек сделал ей предложение, а его отец-предприниматель даже построил для молодой пары дом мечты. Однако Сильвия не дала своего согласия. «Не сейчас. Сперва я хочу съездить в Израиль на год или два. Давай со мной!» — сказала она Аври. Он отказался, и тогда она поехала в Израиль одна, вооруженная подарком своего отца — фотокамерой.

Сильвия Рафаэль мечтала принять участие в борьбе Израиля за независимость, но, приехав туда, она столкнулась с иной действительностью. Поначалу двадцатидвухлетняя сионистка поселилась