Славься! Коронация «попаданца» - Михаил Ланцов

— Джон, что с тобой? — Елизавета была встревожена потерянным видом мужа.

— Ты знаешь, дорогая, иногда мне кажется, что я устроился на работу к дьяволу. — Морган хмыкнул и залпом опрокинул бокал с виски. — Да. Определенно в этом что-то есть. Не переживай, — он натянуто улыбнулся жене, — все будет хорошо.

* * *

Тремя неделями раньше.

Лондон. Букингемский дворец.

— Ваше Королевское Величество. — Александр вежливо поклонился королеве Виктории.

— Александр, вы выглядите взволнованным, — слегка обеспокоенно посмотрела на него королева. — Мне сказали, что у вас возникло какое-то срочное дело, не терпящее никаких отлагательств.

— Я чувствую поразительное беспокойство. Мне кажется, что кто-то хочет поссорить наши державы и готовит покушение на меня в то время, что я буду пребывать на корабле Вашего Величества.

— Вы уверены в своем предчувствии?

— Оно меня еще никогда не подводило… и, несмотря на все старания недругов, я смог пережить весьма приличное количество покушений. Сейчас же все мое тело буквально кричит о том, что там ловушка. Настолько сильно, что я едва могу заснуть. — Саша сделал небольшую паузу, взглянул прямо Виктории в глаза и продолжил: — Кое-что я все же смог проверить. Несколько дней назад на кораблях, милостиво предложенных Вашим Императорским Величеством для моего путешествия на родину, произошло несколько неприятных инцидентов.

— В самом деле? — оживилась Виктория, до того находящаяся буквально в ступоре от подобных откровений.

— На всех кораблях без исключения заболело по пять-семь человек, в том числе офицеры. Мои люди пытались их разыскать и побеседовать, мало ли, я смог бы им посодействовать в выздоровлении. Но все якобы заболевшие отказались общаться с ними, ссылаясь на плохое самочувствие, хотя никаких признаков не выказывали. Наблюдение подтвердило предположение о том, что они здоровы и по какой-то иной причине отказались идти в плавание.

— Я думаю, мы сможем быстро поменять всех офицеров и моряков, которых взяли взамен заболевших. Это очень просто разрешаемая задача. Даже не понимаю, для чего вам понадобилась я?

— Все дело в том, что я самым решительным образом не хочу лезть в эту петлю. Поэтому я прошу содействия.

— Какого рода?

— Вы любите театр? — посмотрел Александр на Викторию и улыбнулся.

В ходе последующего непродолжительного разговора было решено отправить на корабле в Санкт-Петербург помощника Императора, имеющего близкую комплекцию и переодетого в его одежду. Сам же Александр инкогнито уезжал окольными путями. Само собой, ради безопасности сведения никому о том, по какому именно маршруту Император будет выезжать, не стали озвучивать. Даже королеве, сказав ей лишь то, что Александр станет петлять, пытаясь уйти от слежки, а потому заранее маршрут еще никому не известен.

* * *

В тот же вечер. Букингемский дворец.

— Сэр, — слегка рассеянно улыбнувшись, спросила королева. — Какие у нас есть ресурсы для наблюдения?

— Кого вы хотите выследить?

— Александра. — На лице Бенджамина выступила гримаса непонимания. — На корабле пойдет подставное лицо «из опасений покушения», сам же Император будет выбираться из Великобритании инкогнито… окольными путями. Вы понимаете, чем это нам будет грозить?

— Честно говоря, не очень… Вы считаете, что никакого покушения не предвидится, а Александр просто желает с кем-то встретиться?

— Да. Мне кажется, этот затейник опять что-то задумал.

— Вы понимаете, в его положении это не так просто. — Бровь королевы поднялась, желая пояснений. — Вы провели официальный ритуал произведения в достоинство рыцаря Подвязки. То есть формально он стал вашим вассалом. Кроме того, мы приняли его в масонскую ложу, тем самым встроив в довольно развитую общеевропейскую систему. Он теперь часть ее.

— Вы же сами не так давно говорили, что он такой человек, что ему на формальные моменты плевать.

— И не отказываюсь от своих слов. Но зачем он все это сделал? Он ведь преследовал какую-то цель, согласившись на столь невыгодную для него интеграцию. Фактически мы не сможем на него давить, но в случае выступления с какой-либо проказой против нас он очень сильно может потерять в престиже. А мне кажется, «общественное лицо» для него весьма важно. Много важнее ваших с ним отношений.

— Иными словами, вы рекомендуете за ним не следить?

— Отнюдь. Просто не делать преждевременных выводов. Я не исключаю того, что на него действительно готовят покушение. Ведь он пережил их великое множество. Так сказать — профессионал в этом деле.

— Хорошо. В ваших доводах есть много разумного. Давайте так и поступим. Следите за Александром, но не предпринимайте никаких резких движений. Посмотрим, что и как он будет делать.

* * *

Спустя две недели. Москва.

— Ваше Императорское Величество, — не унимался Виктор Вильгельмович. — Зачем был нужен этот экспромт? Мы ведь серьезно перепугались.

— Мне нужно было навестить оппозицию в Ирландии, и вы это отлично знаете.

— Можно было найти другие способы. Ведь этот взрыв…

— Он был подстроен мною же. Если быть до конца честным, то я просто не стал пресекать попытки одного «французского патриота». Напротив, я ему даже помог. Ведь если бы этого взрыва не получилось, то обстоятельства могли скомпрометировать меня Ведь сейчас Ее Королевское Величество понятия не имеет, как именно я выезжал из Великобритании, и убежден, что ее это мало волнует, ибо все руководство Туманного Альбиона всерьез обеспокоено этим наглым покушением. Это такой удар по престижу! — улыбнулся Александр.

— Честно говоря, я не понимаю, зачем вообще вся эта авантюра, — покачал головой фон Валь.

— Да тут нет ничего сложного — я пытаюсь убедить руководящие круги Великобритании в том, что пока являюсь если не их союзником, то не противником точно. Я принял награду из рук королевы Виктории, став рыцарем ордена Подвязки, и формально стал ее личным вассалом. Конечно, фактически это ни на что не влияет, но этот посыл однозначно указывает на то, что я ищу поводов для сближения и диалога.

— А зачем вы вступили в масонскую ложу? Зачем вам эта возня?

— То же самое. Вся элита Великобритании состоит в этой организации, поэтому, вступая туда я формально отношу себя к ее элите. То есть маркирую себя как «своего». Конечно, все это мало о чем говорит, и вряд ли все это будут принимать всерьез, однако подобные шаги дезориентируют противника. Снижают его бдительность.

— У нас хорошая разведка и контрразведка, мы можем уже на равных играть с англичанами в этом плане. Зачем разводить подобное представление перед тем, кого мы можем легко переиграть?

— Виктор. — Александр улыбнулся. — Во всем этом деле есть несколько нюансов. Во-первых, наша внутренняя оппозиция. Вы думаете, что после событий осени-зимы 1867 года она исчезла? И люди, которые были убежденными сторонниками наших оппонентов по внутриполитической игре, изменили свое мнение, радостно приняв и меня, и предлагаемую программу модернизации государства и общества? Было бы наивно считать это таковым. Осенью 1867 года я своими жесткими, решительными действиями просто предотвратил гражданскую войну, которая бы расколола общество. Но внутренние враги и им сочувствующие у нас остались. Я не уверен, что это известно в Лондоне, но поймите меня правильно, недооценивать противника нельзя. Тем более такого. Если они начнут копать под этих слегка напуганных и выжидающих людей, ситуация в государстве очень сильно дестабилизируется.