А еще я танцую - Жан-Клод Мурлева

Поразмыслив, я беру назад написанное вчера. Я не оставлю тебя в покое. Во всяком случае, не раньше, чем выскажу пару-тройку замечаний, которые тебя наверняка заинтересуют.

Первое. Бесстыжие выражения, которые ты шептал мне в левое ухо, пока мы катались по твоему ковру, отныне записаны в алфавитном порядке и сохранены в отдельном файле моего компьютера. Файл называется: «Устное творчество Пьера-Мари Сотто». Подзаголовок: «Личная жизнь лауреата Гонкуровской премии». Список открывает выражение: «Давай, давай, давай, ну!», а закрывает: «Съешь меня скорей». Стилистическое убожество бросается в глаза. Могу выслать тебе весь файл по первому требованию.

Второе. За белые трусы, которые я бережно сняла с тебя по твоей просьбе (см. выражение на букву С: «Сними с меня это, я больше не могу»), ты мог бы выручить недурные деньги на каком-нибудь сайте, специализирующемся на торговле «винтажными» шмотками 1960-х. Если с новым бестселлером выйдет промашка, ты всегда можешь их продать — полученной суммы хватит на уход за бассейном.

Третье. При более внимательном прочтении и в свете того, что мне теперь известно, я пришла к выводу, что «Возвращение зверя» — это женоненавистническая книга, написанная бездарным мужчиной, который боится женщин. Как ни печально, но я отказываюсь от попытки привнести в текст дикую страсть, которой ему так не хватает, из-за чего его название выглядит невыполненным обещанием.

Четвертое. Я никого не насиловала. Ты был наготове еще ДО ТОГО, как разлетелись мои листки. У меня отличное зрение, и я располагаю некоторым опытом, чтобы суметь различить шишку в штанах.

На сегодня все.

22 апреля 2013

От кого: Макс

Кому: Пьер-Мари

Привет, старина!

Тебе не понять, что такое прочная семейная жизнь — у тебя она всегда была бурной. Представь себе парня и девушку, которые поженились в 20 лет и прожили бок о бок сорок — как мы с Жози. Откуда тебе знать, что значит вместе пережить молодость, зрелость и первые признаки подступающей старости? Ты и вообразить себе не можешь, до какой степени такие люди, как мы, начинают воспринимать себя единым целым и делят не только постель, но и почтовый ящик.

Мы — те две собаки, что едят из одной миски (спасибо за сравнение). Но и это еще не все! Порой мне кажется, что у нас один мозг на двоих. И — никакой отдельной жизни ни у нее, ни у меня. Странное ощущение, особенно если осознаешь этот факт вдруг, неожиданно для себя.

Честно признаюсь, я с нетерпением ждал понедельника, когда Жози уедет на свой бридж и я смогу спокойно тебе написать, не боясь, что она встанет у меня за спиной и будет, заглядывая через плечо, читать мое письмо.

Ты совершенно прав, именно так это у нас и происходит. Стоит мне включить компьютер, как она уже тут как тут: кому это ты пишешь? Старина, начиная с 1970-х у меня вообще нет никакой личной жизни, и это отвратительно. Что с нами случилось? С тех пор как у меня забарахлило бедро, кажется, что все вокруг катится в тартарары.

Сегодня утром я проснулся весь в слезах. В старой глупой башке крутилась одна и та же фраза. Хочешь знать, какая? Пожалуйста. «С меня хватит. Все, конец».

Ты спросишь: что это означало?

Сам пока не понимаю. Но между нами с Жози как будто черная кошка пробежала. И я паршиво себя чувствую.

Эта история с Лисбет что-то такое вскрыла, Пьер-Мари. После твоего письма, адресованного нам обоим, в наших с Жози отношениях появилась трещина, и эта трещина не желает затягиваться. Жози больше на меня не злится (на тебя тоже), но целыми днями висит на телефоне, часами что-то обсуждает со своей подружкой. Похоже, они что-то замышляют. Я сижу в своем инвалидном кресле и молча за этим наблюдаю. И ноги болят, как будто их пилой пилят. Сейчас бы прыгнуть на велик или хотя бы в тачку и укатить куда глаза глядят, а вот фигушки. Я тут в заложниках. Хорошо, что есть понедельник. Глоток кислорода.

Ты будешь смеяться, но я тебе завидую. Завидую твоей свободе. Тому, что ты расстался с несколькими женами. Тому, что с тобой произошло после исчезновения Веры, я тоже завидую. Глупо, понимаю.

Как можно завидовать чужому горю? Но я завидую твоим страданиям! Я завидую даже тому, что ты переспал с этой истеричкой!

Лучше так, чем паралич, в котором нахожусь я.

Мне надо было бросить Жози двадцать лет назад. Но ты же меня знаешь. Я буду шуметь, фанфаронить, бахвалиться и… ничего не делать. А я ведь любил другую женщину. Молодую и очень красивую. Мы познакомились на воскресных курсах для учителей. Она, как и я, преподавала физкультуру — в лицее неподалеку от Кольмара. Далеко и неудобно. Я звонил ей из автомата, когда водил гулять собаку. Писал ей письма. Она отвечала мне, но вкладывала свои письма в фирменные конверты банка «Касден», чтобы Жози не догадалась. Представляешь? Мы встречались тайком, всего раз пять или шесть, но, когда я об этом вспоминаю, дружище, у меня до сих пор почти встает.

Как же все это далеко! Все потеряно, все упущено. Все кончено.

Хочешь знать правду? Я живу тоскливой жизнью. И виновата в этом не Жози. И не я. Просто так сложилось. Только до сегодняшнего дня я не осмеливался признаться в этом самому себе. Но сейчас все изменилось. Все начало рушиться, и до меня вдруг дошло, что на самом деле я подыхаю со скуки.

Не знаю, что буду делать. Наверное, лягу на вторую операцию. (Ее перенесли на 16 мая.) А потом… Если не помру на операционном столе, может, возьму ноги в руки и умотаю куда-нибудь подальше.

Учитывая, в каком настроении в последнее время Жози, мне сдается, она вздохнет с облегчением, если я больше не буду маячить у нее перед глазами. А ты как думаешь? Ты веришь, что я сумею выжить без нее?

Прости, Пьер-Мари, за жалостливый тон письма. Разрешаю тебе потешаться надо мной сколько душе угодно. Мне уже все равно. В воздухе веет катастрофой, аж жуть берет, но… мне даже нравится. Короче, что бы там тебе ни плела Жози, лично я тебе благодарен за то, что навел тут у нас шороху.

Хлопаю тебя по спине — ты знаешь, как я это умею! От моих приветов мертвый проснется!

Р. S. Сейчас удалю это письмо. Если только не забуду… Что там на эту тему говорил старик Фрейд?

22 апреля 2013

От кого: Макс

Кому: Пьер-Мари

В тот же вечер, 10 минутами позже.

Пьер-Мари, я это сделал! Я совершил первый акт неповиновения: взял и создал себе СОБСТВЕННЫЙ почтовый ящик. Блин, даже дышать легче стало! Ясное дело, первое же письмо пишу тебе.