Чем черт не шутит - Татьяна Казакова

Вечером, дождавшись, когда Таня ушла, Наташка заклеила защелку на двери, чтобы не слышно открывалась, а я постелила постель на диване, и положила мобильный под подушку. Вроде страх куда-то ушел, появились азарт и нетерпение. Было интересно. Наташка крутилась волчком, жутко завидовала и негодовала по поводу Петькиной ревности. Потом мы все вышли на улицу. Димон стоял в дверях и смотрел, как Наташка с Лариской садятся в «Лексус», а я пошла на улицу, ловить такси. Все как обычно. Покрутившись на углу Костянского переулка, посмотрела на часы. Так, сейчас Наташка позвонит Димке и попросит его проверить подвал. Все. Пора. Я быстро прошла проходным двором и вернулась к нашему клубу. Вокруг никого. Я быстро прошмыгнула через черный ход и, сняв туфли, поднялась наверх. Закрыла дверь и прислушалась. Ни черта я так не услышу. Надо дверь приоткрыть. Как здесь непривычно тихо. Сейчас Димон должен сдать на пульт и уйти. Хлопнула входная дверь. – Все в порядке, не волнуйтесь, – услышала его голос. Наверное, Наташке отчитывается. А вот это уже не Наташке.

– Давай, приходи, все ушли, я проверил. – Ничего себе! Рапоряжается, как у себя дома. Интересно, кого это он приглашал. Вероятно, девушку. Вот скотина! А мы-то решили, что кто-то наш клад ищет. Оказывается, Димочка с девочками развлекается. Я влезла в туфли и хотела идти вниз, но потом раздумала. Дождусь девушку и тогда выскажу ему все. Сидеть просто так было скучно. Я огляделась. Никакого журнальчика нет, приемник, правда, стоит. Он всегда включен, когда Татьяна работает. Она говорит, что плохо переносит женскую болтовню, в основном, жалобы на своих мужей, и поэтому предпочитает слушать музыку. Прошло минут десять. Мне надоело ждать, я решительно открыла дверь, услышала Димкин голос и замерла.

– Думаешь, мне не надоело? Ищем, не зная что… Да они сразу ушли. Две на «Лексусе» укатили, а твоя любовь пошла такси ловить… Ну, что, может, по коктейлю или лучше по рюмочке? – Вот это да! Наум Григорьевич тоже хорош, не видит, что у него в баре творится. Стоп! Он сказал «твоя любовь»? Выходит второй – это Руслан, а «любовь», стало быть, я. Очень мило. У них что здесь, свидание? Нет, это невозможно, ведь Руслан влюблен в меня. А может, он любит и тех и этих. Как это называется? Трансвестит, кажется. Точно, трансвестит. Рано я туфельки надела.

Разувшись, осторожно выглянула в коридор. Там, конечно, никого не было. Они прохлаждались в баре. Стоя здесь, я ничего не услышу, а может, и слушать нечего. А вдруг они будут… Фу! Гадость какая. Я остановилась посередине лестницы. Голоса слышны, но о чем говорят, непонятно. А если мне в маленькую гостиную пройти? Туда уже затащили диваны, за любым можно спрятаться. А вдруг там дверь закрыта? Все равно надо проверить. Что без толку стоять здесь, как дура.

Осторожно спустилась по лестнице, подошла к двери в гостиную. Ура! Открыта! Ну подождите, голубчики, я вас выведу на чистую воду. Только вот местечко найду поудобнее. Но, услышав приближающиеся шаги, заметалась и спряталась за первый попавшийся диван. Присев на корточки, поняла, что долго так не высижу, и встала на четвереньки. Они вошли радостные такие и уселись прямо на мой диван, то есть, тот, за которым я стояла в оригинальной позе.

– Знаешь, Димыч! Надоело мне это до чертиков, – раздраженно произнес Руслан. Судя по стуку, поставил на столик стаканы. Что еще за Димыч? Откуда он взялся?

– Думаешь, мне не надоело? – Ответил Димка и причмокнул, видимо, выпил, скорее всего, коктейль, после водки так не причмокивают. А, так Димыч, это Димка.

– Я и так несколько раз засветился. Танька прицепилась, кто у нее мебель двигал, почему в кабинет без нее заходили, а Зоя, та вообще так орала из-за морозилки, ну, ты слашал. Я им говорю, откуда мне знать, а они – ты охранник. Наверняка трем девицам нажаловались, – он опять отхлебнул и причмокнул. Вот сволочь! Что он пьет? Я бы тоже сейчас не отказалась от того, вишневого.

– Да, Димыч, если бы не обещанное вознаграждение, ни за что не стал бы по чердакам и подвалам шляться. Но, согласись, такие бабки…Кто-то из них задвигался. Если встанет и случайно посмотрит за диван, я пропала. Спокойно, без паники. Раз не заметили сразу, есть шанс остаться незамеченной. Собственно, для чего им за диван заглядывать.

– Слушай, Русик, сколько же стоит та икона, если за нее такие деньжищи обещали?

– Сказано, семейная икона, дорога как память. Заливает, конечно. А икона старинная, значит дорогая. – Руслан закурил, невкусно запахло дымом. Что-то последнее время меня раздражает табачный дым, и курить совсем не хочется. Вот черт! Так противно стало! Может позу поменять?

– Дим, ты на кухне все посмотрел?

– Да я, блин, там все излазил, весь пол простучал. Ничего там нет. – Я пошевелилась, пытаясь как-то поудобнее устроиться, но, услышав «голубки», замерла. Ну, вот, пока я тут корячилась, самое главное пропустила.

– Не могут «голубки» эти на полу сидеть, – раздраженно заметил Руслан.

– А за фигом я по полу ползал? – обидчиво спросил Димка.

– Это так, для очистки совести. Скорее всего, искать надо в старой мебели. Там что-то вырезано, может, как раз птички.

– И рухлядь я всю проверил, ни хрена там нет.

Они еще выпили. Это уже что-то крепкое, потому что чокнулись, сказали «за успех» и закусили. Потом разговор перешел на девушек. Лучше бы мне этого не слышать. От грязных ругательств меня чуть не вырвало. Нет, явно надо поменять положение. Я отклячила зад и руками подперла голову. Вроде легче стало.

– Русик, а если мы иконку найдем, может нам того… Ну, самим ее сплавить?

– Дурак, кому мы ее сплавим? Еще засветимся и погорим, а так деньги приличные получим. – Они опять выпили.

– А мы с тобой молодцы, – сказал заплетающимся языком Димон. – Бутылец убрали, и хоть бы хны. Нет, еще не все убрали, еще по рюмашке осталось…

– Хорош пить, в подвал сходить надо.

– На хрена туда идти, ведь были уже.

– Были, когда про «голубков» не знали. Я подумал, там старик этот, дядя Коля какое-то старье с чердака перетащил. Вот мы и посмотрим. Давай, поднимайся.

Димка упирался, но Руслан все-таки его потащил. Выждав некоторое время, я еле выпрямилась. Все туловище ныло, руки, ноги затекли. Какие же мы дурищи, ведь видели в подвале у дяди Коли старую мебель. Так, нет же! Даже в голову не пришло посмотреть. Что там было-то? Кресло. Оно точно старинное. Столы просто старые и еще два стула, непонятного происхождения. А если они найдут икону, что мне делать? Не представляю даже. Может наверх подняться и девчонкам позвонить? Пока я буду звонить и бегать туда-сюда, они вернуться, я не успею спрятаться и ничего не узнаю.

Взглянув на стол, обнаружила недопитую бутылку финской водки 0,75, пустые бокалы и почти не тронутая закуска. Ничего не скажешь, очень культурно. Тут тебе и семга с лимончиком и мидии с оливками. Ой! Помидорчики маринованные. Я не стерпела, полезла в банку прямо рукой. Кисловатые немного, но все равно вкусно. Сделав себе симпатичный бутерброд с семгой, стала искать, чем бы запить. Но бутылка с водой была пуста. Жуя на ходу, я пошла в бар и тут услышала голоса. Вернулись! Первым побуждением было спрятаться за стойку, но я все-таки бросилась обратно в гостиную за диван, только диван выбрала другой, который стоял напротив. Вот черт, бутерброд свой оставила прямо на барной стойке. Голоса были радостные и возбужденные, выражения нецензурные. Нашли! Неужели правда нашли? Наташка не переживет… Да, они были очень веселы. Ввалились и плюхнулись на тот же диван.