Мой милый плут - Элис Дункан

Чарли пожевал губами, то порываясь что-то ответить, то сдерживая себя. Одри с интересом следила за его поединком с самим собой.

Сказать по правде, Одри немного слукавила, расписывая преподобного Топпинга как несравненного оратора. На самом деле его проповеди всегда были настолько скучны, а самое главное – длинны, что могли и ангела привести в бешенство. Впрочем, разве не может леди слегка слукавить, если ей это очень нужно? И, с другой стороны, разве может настоящая леди не слишком лестно отозваться о священнослужителе?

Чарли с надеждой посмотрел на Лестера, явно ожидая найти в нем единомышленника, готового на все, лишь бы только избежать церковной службы, но не нашел. Его верный друг с головой ушел в свою тарелку и, казалось, ничего не замечал, кроме лежащего перед ним ломтя свинины.

Айви выразительно улыбнулась Лестеру, и сердце Одри кольнула неожиданная ревность – ведь у тетушки, в отличие от нее самой, похоже, не возникало никаких проблем с ее молчаливым рыцарем. Правда, ревность эта была мгновенной и тут же улетучилась, уступив место радости за тетушку Айви, которой посчастливилось наконец найти своего избранника. К тому же сегодня воскресенье, а разве может настоящий христианин в воскресенье плохо думать о ком-либо из своих близких? Ему и в другие-то дни недели нежелательно это делать.

А если уж говорить совсем начистоту, то Одри и не хотелось бы всю жизнь иметь под боком такого мужчину, как Лестер, – но не потому, что он ей не нравился. Просто…

– Мисс Адриенна!

Одри слегка тряхнула головой, возвращаясь к реальности.

– Да, мистер Уайлд?

Чарли прищурился – так, словно хотел получше рассмотреть ее, и Одри мысленно порадовалась тому, что на ней сегодня одно из самых лучших ее платьев – голубое, с белым воротничком и накрахмаленными оборками. Может быть, это платье, по большому счету, и не было очень красивым, но оно было стильным. В нем Одри всегда чувствовала себя девушкой из далекой славной Джорджии. Да и голубой цвет очень шел к ее глазам.

– Э-э… – начал Чарли, затем замолчал, покрутил головой и растерянно закончил: – Н-ничего.

– Так вы едете с нами в церковь, мистер Уайлд? Мы всегда ездим на службу в воскресенье, и всегда – в закрытой коляске, чтобы не запылиться дорогой. А после службы для прихожан всегда накрывают стол с чаем и бисквитами.

– Благодарю за приглашение, мисс Адриенна, однако боюсь, что сегодня мне будет лучше остаться дома.

Одри очень хотелось возразить, переубедить Чарли, но она сумела сдержать свой порыв. Леди никогда не должна уговаривать джентльмена – это неприлично. И не должна никуда тащить его – даже в церковь. Впрочем, почему – даже? Особенно – в церковь, так будет правильнее. Конечно, жаль, что Чарли не услышит проповеди преподобного Топпинга, который, как правило, выбирает для воскресных выступлений темы, связанные с семейной жизнью и счастливым браком, – есть у него такой конек. Но что делать…

– Хорошо, – сдержанно ответила Одри и выдавила на лице улыбку. – Не полЪжить ли вам еще ветчины, мистер Уайлд? Или блинчиков?

Чарли посмотрел на нее с таким изумлением, словно обнаружил на лице Одри невесть откуда взявшийся второй нос. Одри едва сдержалась, чтобы не нахмуриться, однако справилась с собой. Чарли тоже некоторое время сражался с собой – это было заметно по его лицу, и наконец промямлил:

– Нет-нет. Благодарю вас.

Тогда Одри опустила глаза и занялась ветчиной и блинчиками, лежавшими в ее собственной тарелке.

– Ты сегодня просто как картинка, – прервала установившуюся за столом тишину тетушка Айви. – Это платье удивительно идет тебе.

– Спасибо, тетушка, – ответила Одри, не поднимая глаз. Ей не хотелось, чтобы Чарли мог подумать, будто она падка на комплименты.

И все же…

И все же сердце забилось чаще, когда Чарли сказал, присоединяясь к тетушке Айви:

– Действительно, вы превосходно выглядите сегодня, мисс Адриенна. Просто превосходно.

– Благодарю вас, мистер Уайлд, – все также потупив глаза, откликнулась Одри. – Это так любезно с вашей стороны.

– Мисс Адриенна… – начал было Чарли и запнулся, словно не мог найти подходящие слова.

– Да?

Он сделал над собой усилие и выпалил:

– Вы сердитесь на меня, мисс Адриенна?

– Сержусь? Конечно, нет, мистер Уайлд! С чего вы взяли?

– Как вам сказать, мэм… Вы упорно зовете меня мистером Уайлдом.

Теперь замешательство охватило Одри. Она смущенно откашлялась, покачала головой и наконец заговорила – осторожно, тщательно подбирая слова:

– Мне показалось, что я стала слишком забегать вперед, мистер Уайлд. С первой минуты нашего знакомства я позволила себе обращаться к вам с той простотой, которая принята у нас здесь, на Диком Западе. Вчера вечером я обдумала свое поведение и поняла, что с таким воспитанным джентльменом, да еще к тому же южанином, как вы, я должна обращаться на должном уровне. – Одри чувствовала, как начинают краснеть ее щеки, но тем не менее гордо вскинула голову и бодро закончила: – Надеюсь, вы сможете простить мне мои ошибки, мистер Уайлд. Здесь, в своем медвежьем углу, мы никогда не имели счастья видеть воочию настоящих джентльменов – таких, как вы и мистер Фрогг.

Услышав это, Лестер резко откинулся на спинку своего стула и ошеломленно посмотрел на Одри и Чарли.

“Плохо дело, – мелькнуло в голове Лестера. – Ничем хорошим такие разговоры не кончаются”.

– Что с тобой, Лестер? – спросил Чарли.

Лестер покраснел, уставился на протертую клеенку, которой был застлан стол, и пробурчал:

– Церковь.

– Церковь? Ты едешь в церковь? – поразился Чарли. Лестер утвердительно кивнул.

– Он едет со мной, – уточнила Айви, улыбаясь Лестеру. Тот попытался улыбнуться в ответ и состроил при этом невообразимую гримасу, после чего покраснел еще больше и совсем смутился.

– Ах, как приятно это слышать, мистер Фрогг, – проворковала Одри, выразительно глядя при этом на Чарли, и спросила, обращаясь уже напрямую к своему рыцарю: – Вы уверены в том, что не сможете поехать вместе с нами, мистер Уайлд?

На самом-то деле Чарли, пожалуй, был бы даже рад составить им всем компанию. Возможно, именно этого и не хватало его измученной душе – посетить церковь вместе с очаровательной девушкой и старинным другом. Может быть, после этого память отпустила бы его и он перестал бы вспоминать то свое детство, то войну, то своих родных, которых потерял, – и сердце его наконец успокоилось бы и перестало болеть.

Но – нет. Память-то он, может быть, при этом и потеряет, но не потерять бы ему вместе с нею и головы – уж больно опасно для него находиться рядом с этой соблазнительной мисс Одри даже в церкви. “Будь мужчиной, Чарли, – приказал он самому себе. – Будь мужчиной и стой на своем до конца”.