Холодная рука в моей руке - Роберт Эйкман

– Может, мне стоит сходить за фонарем? – предложил Фолкнер.

Итак, у них действительно имелся фонарь. Мейбери вспомнил о синей офисной папке с его именем на обложке; открыв дверь машины, он убедился, что папка, как он и предполагал, лежит на водительском сиденье, надписью наверх. Мейбери бросил ее на заднее сиденье.

Электрический фонарь Фолкнера оказался мощным приспособлением, отбрасывающим широкий круг холодного белого света.

– Вы разрешите сесть рядом с вами, мистер Мейбери? – осведомился Фолкнер, подходя к машине.

Мейбери уже включил фары, так что в фонаре не было особой нужды, и нажал на кнопку стартера, которая почему-то не поддалась.

Не похоже, что у машины возникли неполадки, подумал он; скорее, что-то не так с ним самим. Ощущение было такое, словно он видит дурной сон. Он включал зажигание сотни, а может, даже тысячи раз; но теперь, когда это было особенно важно, у него ничего не получалось, словно он непостижимым образом утратил этот элементарный навык. Ему часто снились кошмары, в которых творилось нечто подобное. И сейчас какая-то часть его сознания ставила под сомнение реальность происходящего, вопрошая, не сон ли все это. Но нет, дело было наяву, иначе он давно бы очнулся, как это бывает с человеком, осознавшим, что он спит.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь, – сказал Фолкнер, выключая ненужный фонарь. – Я совершенно не знаком с автомобилями подобной марки и принесу больше вреда, чем пользы.

Как и всегда, тон Фолкнера был исполнен доброжелательности и любезности.

На Мейбери вновь накатила волна раздражения. Марка машины относилась к числу самых распространенных: иных его фирма своим сотрудникам не предоставляла. Тем не менее он прекрасно сознавал, что не может завести машину по своей собственной вине, а отнюдь не по вине Фолкнера. Казалось, он сходит с ума.

– Не представляю, что теперь делать, – пробормотал он и добавил: – Тем более, вы говорите, никакой авторемонтной мастерской поблизости нет.

– Возможно, вам сможет помочь Кроми, – заметил Фолкнер. – Кроми работает у нас уже давно, и он настоящий маг и чародей по части всех технических неполадок.

Никто не мог бы сказать, что Фолкнер оказывает на Мейбери давление, убеждая остаться в «Приюте» на ночь или, как того можно было ожидать, хотя бы намекая на подобную возможность. Не исключено, решил Мейбери, это странное заведение забито постояльцами до отказа. Да, скорее всего, дело обстояло именно так. Впрочем, Мейбери не испытывал желания здесь остаться; ни малейшего желания.

– Мне очень неловко беспокоить кого-то еще, – вздохнул он.

– Кроми работает по ночам, – сообщил Фолкнер. – Он всегда работает по ночам. Именно для этого мы его и наняли. Пойду приведу его.

Он снова включил фонарь, вылез из машины и скрылся в доме, плотно прикрыв за собой дверь, дабы холодный воздух не проникал внутрь.

Через некоторое время дверь отворилась, пропустив Фолкнера. Он так и не удосужился накинуть пальто поверх вечернего костюма и, казалось, не замечал холода. За ним следовала какая-то крепкая, но бесформенная и неуклюжая фигура, неясный силуэт которой Мейбери с трудом различал в льющемся из дома свете.

– Кроми быстро разберется, что к чему, – заверил Фолкнер, открывая дверцу машины. – Правда, Кроми?

Можно было подумать, что он разговаривает с добродушным ретривером.

Однако Кроми, как показалось Мейбери, отнюдь не отличался добродушием. Стоило этому человеку появиться, Мейбери, еще не успев разглядеть его толком, ощутил приступ смутной тревоги.

– Так в чем заключается неполадка, мистер Мейбери? – спросил Фолкнер. – Расскажите Кроми.

Сам Фолкнер не стал садиться в машину, но Кроми протиснулся внутрь и развалился на пассажирском сиденье, там, где обычно сидела Анжела. Он был здоровенный, как гора, и Мейбери избегал смотреть на него, хотя в машине было светло благодаря проникающему внутрь свету фар.

Мейбери не мог признаться, что не может включить стартер по какой-то таинственной причине; сообщив, что зажигание не в порядке, он счел за благо этим ограничиться. Не в силах смотреть на громадные, уродливо деформированные желтые лапы Кроми, он отвернулся, но, когда тот принялся со страшной силой давить на кнопку, воскликнул:

– Пожалуйста, осторожнее. Вы ее окончательно доломаете.

– Осторожнее, Кроми, – подхватил стоявший у машины Фолкнер. – Кроми привык действовать силой, – объяснил он, обращаясь к Мейбери. – Такая уж у него работа.

Как это нередко бывает, применение грубой силы принесло нужный результат. Через несколько секунд мотор включился и загудел.

– Я вам очень признателен, – сказал Мейбери.

Кроми в ответ и бровью не повел.

– Вылезай, Кроми, – скомандовал Фолкнер. – Вылезай из машины.

Кроми послушно выбрался наружу и скрылся в темноте.

– Ну что, куда мне ехать теперь? – спросил Мейбери, убедившись, что мотор не намерен заглохнуть.

Повисла небольшая пауза. Потом из темноты раздался голос Фолкнера:

– Мистер Мейбери, я тут кое-что вспомнил. В баке нашего грузовика вовсе не бензин. Он работает на дизельном топливе. Я должен попросить у вас прощения за свою глупую ошибку.

Сказать, что Мейбери был раздражен или раздосадован, означало не сказать ничего; он пришел в ярость. Ярость эта была столь сильна, что на время лишила его дара речи. Как может современный человек перепутать бензин и дизельное топливо? И что ему теперь делать?

Фолкнер, стоявший у открытой дверцы машины, вновь подал голос:

– Мне очень жаль, мистер Мейбери. Возможно, вы позволите мне компенсировать свою вину, приняв приглашение бесплатно переночевать у нас – за исключением, разумеется, платы за ужин?

В течение последних нескольких минут Мейбери ожидал, что подобное приглашение, в той или иной форме, наконец поступит.

– Спасибо, – не слишком любезно буркнул он. – Я так полагаю, иного выхода у меня все равно нет.

– Мы сделаем все, чтобы вы чувствовали себя комфортно, – заверил Фолкнер.

Мейбери выключил фары, вылез из машины, захлопнул дверцу и, хотя в этом не было особой необходимости, запер ее; после этого он последовал за Фолкнером в дом. На этот раз Фолкнер принялся тщательно запирать входную дверь и на замок, и на засов, выполняя обязанность, от которой освободил Винсента.

– Никакого багажа со мной нет, – сообщил Мейбери по-прежнему недовольным тоном.

– Это не проблема, – улыбнулся Фолкнер, выпрямляясь и одергивая свой безупречный смокинг. – Я должен вам кое-что объяснить. Но прежде, с вашего позволения, я оставлю вас на минуту.

С этими словами он скрылся за дверью, ведущей в гостиную.

Во всех этих отелях слишком сильно топят, подумал Мейбери. От этой жары буквально мозги плавятся.