Сид Кампеадор - Рамон Менендес Пидаль

Не придав значения этому предостережению, Ибн Джаххаф счел, что путь свободен, и принялся урезать выплаты Абу Насиру, альморавидскому каиду, ссылаясь на нехватку денег; таким обходным манером, не слишком рискованным, он рассчитывал вынудить того покинуть город. Прежде он сумел с помощью альморавидов отделаться от аль-Кадира и оставить ни с чем Сида; теперь он хотел при поддержке Сида избавиться от альморавидов, не слишком рассердив при этом юсуфовского каида; в новой ситуации обвинения и угрозы Сида уже казались забытыми. Ибн Бассам справедливо замечает, что лукавый Ибн Джаххаф в своей двойной игре, пытаясь использовать и наших и ваших, забыл известную басню: лиса, увидев двух баранов, яростно бодавшихся, стала слизывать кровь, от которой намокали мохнатые лбы обоих дерущихся животных; все шло прекрасно, пока однажды бараны не ударили головами с двух сторон лису и не убили ее. Положение кадия Валенсии между Сидом и альморавидами, столкнувшихся меж собой, было не более безопасным.

В июле 1093 г., после восьми месяцев войны, дело стало клониться к ее завершению. Строптивый замок Хубалья сдался, и рядом с этой крепостью Сид за несколько недель, к общему удивлению, возвел целый город со стенами, церквами, складами и рынками, таким образом показав свое намерение никогда не отступать. Одновременно в том же июле он взял приступом оба северных предместья Валенсии — Вильянуэву и Алькудию, и валенсийцы, увидев, что их взяли в кольцо, перекрыв им входы и выходы из города, решили капитулировать.

В ответ Сид выдвинул предварительное условие — изгнание из города альморавидов, которое с учетом очень плохих отношений между Абу Насиром и Ибн Джахха-фом принять было нетрудно; по условиям соглашения Валенсия должна была вновь платить то же, что платил аль-Кадир, — тысячу динаров в неделю плюс все недоимки с момента начала переворота; христианское войско обязывалось отойти в Хубалью и в периоды, когда Сид будет находиться в этой земле, квартировать там. При этих условиях была подписана капитуляция, согласно которой Валенсия вновь становилась данницей Родриго, как при аль-Кадире.

Во исполнение договора альморавиды покинули Валенсию, и Сид послал с ними нескольких рыцарей, благополучно проводивших их в Дению. После этого осаждающее войско отошло в Пойо-де-Хубалья.

Письма Юсуфа и Сида

Юсуф, Эмир аль-муслимин, повелитель мусульман, не потерпел сдачи Валенсии. Он считал себя и считался властелином всего аль-Андалуса; он признавал верховенство аббасидского халифа Багдада, Эмира аль-муминин, Повелителя правоверных, и тот объявил его сувереном Испании, Магриба и прочих подчиненных ему земель, что было провозглашено в мусульманских мечетях. Юсуф не мог допустить, чтобы христианин вознамерился отнять у него большой город в землях, которые ему пожаловал обладатель высшей власти в исламе.

Вскоре после подписания капитуляции Валенсии Юсуф отправил из Марокко Кампеадору послание, в котором требовал, чтобы тот ни в коем случае не смел оставаться в валенсийских землях. Но Родриго ответил ему возмущенным и презрительным письмом, а кроме того, разослал всем эмирам аль-Андалуса заявления, что из страха перед ним Юсуф не дерзнет переправиться через море и прийти на помощь Валенсии.

И эти слова Сида не выглядели пустым бахвальством. Чтобы наказать Кампеадора за дерзость, Юсуф должен был подготовить мощное войско; но его отплытие задерживалось, поскольку Эмир аль-муслимин не был уверен, что сможет встать во главе его и прибыть лично, — такие разговоры Ибн Алькама слышал в Валенсии.

Теперь оба исторических мира, исламский и христианский, были представлены исключительными личностями — Юсуфом и Кампеадором; человек из Сахары и кастилец встали друг против друга, и их противостояние сконцентрировало в себе всю борьбу обеих цивилизаций на Западе.

А когда войско, подготовленное в Африке, наконец переправилось через Гибралтарский пролив, но Юсуф остался у себя, подтвердилось, что могучий Эмир аль-муслимин пока воздерживается от схватки. Этот человек очень боялся, что его лавры победителя при Саграхасе увянут, и, вспоминая это славное сражение, обычно облекал свои опасения в религиозную оболочку: «Победы, — полагал он, — суть очень явные дары Бога, а я уже получил слишком большой дар».

Родриго готовится к сопротивлению (июль-август 1093 г.)

Если Юсуф, опасаясь непостоянства фортуны, решил не подвергаться превратностям войны и вел себя как удачливый и осторожный игрок, то для Родриго эта борьба была не шансом и не удачей, а жизненной необходимостью. Когда Сид услышал, что на полуострове высадилось альморавидское войско, он развернул широкомасштабные приготовления к обороне. Но первым его шагом было удивительное решение смягчить условия капитуляции, недавно подписанной с валенсийцами, чтобы убедить их, что он не боится Юсуфа: он неожиданно назначил им срок, возбудивший у осажденных новые надежды. «Добрые жители Валенсии, — сказал он, — я даю вам отсрочку на весь август: если тем временем придет Юсуф и, победив, изгонит меня из этих земель, будьте его подданными и служите ему; если же он не сможет этого сделать, оставайтесь под моей властью». «Непримиримые» Валенсии с удовольствием согласились и немедленно разослали Юсуфу и всем альморавидским эмирам, находящимся в аль-Андалусе, письма, чтобы те непременно в течение августа пришли на помощь Валенсии и что они могут рассчитывать на поддержку города, потому что он не желает подчиняться Родриго.

Теперь этот поступок осаждающего шокирует, но давать осажденным срок для поиска помощи было старинным обычаем, известным с библейских времен; так поступил Альфонс при осаде Толедо, и Сид еще не раз поступит так же. Тем самым пытались, помимо победы над врагом, добиться от него демонстрации полного бессилия или, что равноценно, очевидного безрассудства. Бесспорное превосходство в борьбе было доказательством правоты, будь то на войне или в судебном поединке; поскольку каждый участник войны хотел считаться правым, осажденному давали отсрочку с той же целью, с какой ныне изводят столько бумаги в доказательство правоты воюющей стороны. Итак, Сид, выполняя свое обещание, на август оставил Валенсию в покое. Тем временем, стараясь усилить позиции своих сторонников в городе раньше, чем подойдут альмо-равиды, он второй раз использовал эгоизм Ибн Джаххафа, заключив с ним тайный союз, направленный против аль-моравидов, и, договорившись обо всем необходимом, приказал своим людям не ложиться спать и быть наготове немедленно отправиться в путь, не говоря им куда. И когда настала ночь, он повел их к горам внутрь страны.

Карательная вылазка

Родриго собирался внезапно напасть на земли Санта-Марии-де-Ориенте и Альбаррасина, потому что их властитель, Абу Мерван ибн Разин, нарушив вассальное обязательство, принятое менее десяти месяцев тому назад, не платил условленной дани и передал королю-инфанту Педро Арагонскому крупную сумму денег. Мятежная Валенсия не желала принадлежать Сиду, и на нее снова многие зарились; так, Ибн Разин, который в то время был хозяином Мурвьедро, считал, что имеет на нее полное право. Педро Арагонский полагал, что ни в чем не нарушил союзного договора, подписанного в прошлом году с Родриго.