Высота одиночества. Все за мечту - Ольга Борискова

наступающим Новым годом! – объявила Богославская, когда Рината и Игорь застыли в финальной позе страстного танго.

– Рина! – Игорь не спешил выпускать партнершу из объятий.

Она повернула к нему голову и выразительно вскинула брови.

– Может… – он мысленно ругал себя за слабину, но слова так и рвались наружу. – Давай встретим Новый год вместе?

– У меня уже есть планы, – ответила Рината, и он почувствовал себя идиотом.

Ладони Игоря лежали на тонкой талии девушки, и тепло ее тела ощущалось через ткань флисовой толстовки. Он чувствовал ритм ее дыхания, ощущая партнершу совсем рядом, но понимал, что в действительности это не так. Не отрывая от Крылова взгляд, Рина накрыла его пальцы своими и мягко отпрянула, отдаляясь еще дальше, отгораживаясь невидимой стеной из тонкого-тонкого льда. Холодного и прочного.

– Прости меня, Игорь, прости.

С ней творилось что-то неладное. От природы бледная кожа казалась присыпанной тальком, губы потеряли яркость, под глазами пролегли темные круги, а скулы выделялись четче обычного. Она сильно похудела и выглядела слишком изнуренной для того, чтобы он решился настаивать или задавать вопросы. Развернувшись, Рина поехала к дверце, за которой учеников уже ждала Богославская.

Игорь смотрел Ринате в спину и почему-то думал о том, что она просила прощения вовсе не за отказ провести вместе новогоднюю ночь. Перед тем как уйти со льда, она, опершись рукой о бортик, обернулась и поглядела так, будто пыталась найти ответы на вопросы, понятные лишь ей одной. Уголок рта парня дрогнул в слабой улыбке. Что ему еще ждать от нее?..

Перекинувшись парой фраз с Богославской, Рината направилась в раздевалку. Алла проводила ее озабоченным взглядом и переключилась на Игоря.

А он, доехав до бортика, проговорил:

– Хороших вам выходных, Алла Львовна.

– Спасибо, Игорь, – отозвалась она, мыслями витая где-то далеко.

Возможно, она хотела поговорить о Рине, вернувшись к беседе, состоявшейся некоторое время назад. Но Богославская медлила, и Крылов, надев на лезвия чехлы, пошел к раздевалке. Однако стоило отдалиться от катка на пару метров, как краем глаза он заметил приближающегося сюда Бердникова.

Глава Федерации с привычным каменным выражением лица, кивнул фигуристу и обратился к Богославской:

– У меня есть предложение, – негромко сказал он.

– Какое?

– Мы должны отпраздновать Новый год вместе. Ты, я и Рината.

Алла звонко засмеялась и, качая головой, будто не веря, поинтересовалась:

– Бердников, по-моему, ты забываешься, правда?

– Я хочу, чтобы мы наладили отношения, а Новый год… семейный праздник.

– Вот именно, – холодно процедила Алла. – А ты явно не годишься на роль главы семейства. Тем более, у Ринаты есть планы на Новый год.

Алла посмотрела на Крылова и спросила:

– Да, Игорь?

Он на автомате кивнул.

– Вот видишь, моя дочь в праздники будет с Игорем. Поэтому даже не мечтай, – Богославская круто развернулась и быстро двинулась прочь.

Владимир смерил спортсмена суровым взглядом и, не прощаясь, удалился. Опустившись на скамейку, Игорь прислонился спиной к стене, вытянул ноги и смежил веки.

Когда Рината вышла из школы и спустилась с крыльца, Владимир выбрался из машины и направился девушке навстречу. Она заметила его, но шага не сбавила, накинула на голову капюшон и, притворившись, что не видит Бердникова, устремилась в противоположную сторону.

– Рина! – Владимир догнал ее у выхода с парковки.

Рината сделала еще пару шагов, а потом остановилась и позволила ему приблизиться.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Я хочу поговорить, – прямо ответил Владимир.

Она подняла на него взгляд:

– Нам не о чем с вами разговаривать, Владимир Николаевич. Очень вас прошу, не ищите встречи со мной.

– И все же… – Бердников не собирался сдаваться, и Рината это понимала.

Она достала телефон и проверила время на дисплее.

– Мне некогда.

– Куда тебе нужно? Я подвезу, – он махнул рукой на черный внедорожник на стоянке.

– Я никуда не поеду, – насупившись, Рината подтянула накинутую на плечо лямку сумки и хотела было пойти дальше, но Владимир задержал девушку, взяв за руку.

– Я ничего тебе не сделаю. Не хочешь общаться – не будем, я просто тебя довезу, – спокойно объяснил он.

Поколебавшись мгновение, Рина кивнула и направилась к автомобилю, казавшемуся навороченным танком даже по сравнению с дорогой тачкой Игоря. Усевшись на пассажирское сиденье, скинула капюшон и спрятала руки в карманы.

– Холодно? – спросил Владимир, и не успела Рината ответить, включил подогрев. – Куда ехать?

Она ответила не сразу. Просто сидела и смотрела перед собой, а Владимир, наблюдавший за ней, хмурился. Не нравилось ему настроение дочери. Что-то беспокоило Бердникова, нечто незримое, недоступное глазу человека, не знающего эту девочку. Чем дольше она молчала, тем напряженнее становилось выражение его лица. В детстве, задумав что-то, Рина вела себя примерно так же – становилась слишком тихой и неразговорчивой. Слишком. Вот и теперь, – когда бы она с такой легкостью согласилась сесть в машину?

– Куда ехать? – не сводя с Ринаты испытующего взгляда, повторил Бердников.

Она дернулась, посмотрела на главу Федерации с опаской и отстраненно назвала адрес. Вбив его в навигатор, Бердников завел мотор и вырулил на дорогу.

Владимир долго не мог подобрать нужных слов, чтобы начать разговор и в очередной раз не нарваться на колкие обвинения, поэтому большую часть пути они провели в тишине.

Только когда до места назначения оставалось не более пяти минут, Рина вдруг повернулась к нему:

– Что вы почувствовали, когда Алла Львовна сказала вам о беременности?

Владимир непонимающе посмотрел на дочь:

– Почему ты спрашиваешь?

– Я хочу знать. Только отвечайте честно.

– Ринат, то, что я…

– Отвечайте! – нетерпеливо потребовала Рина.

Он взглянул дочери прямо в глаза и не нашел в себе силы солгать.

– Раздражение, – Бердников снова уставился на дорогу. – А еще злость. Вот мои первые чувства в тот момент. Я думал о том, что беременность может лишить сборную олимпийского золота и поставить крест на успешной карьере Аллы Богославской.

– Но вы любили ее?

– Любил.

– Тогда почему?

– В тот момент главным в моей жизни была карьера. Я только получил пост президента Федерации фигурного катания, у меня было слишком много амбиций и мало жизненной мудрости. Хотелось сразу же схватить быка за рога, показать, что я нахожусь на правильном месте. Я не был готов к такому развитию событий, приближалась Олимпиада, и я не знал, что делать. Но все в прошлом, Рин. За эти годы я многое понял. И осознание того, что я натворил, не дает покоя уже двадцать лет.

Владимир затормозил и посмотрел на трехэтажное зеленое здание, обозначенное навигатором как конечный пункт маршрута.

– Спасибо за ответ, – выговорила Рината и вылезла из машины, не забыв забрать и брошенную