Игра на выживание - Екатерина Селезнёва

подожду, когда ты уйдёшь на перерождение без моей помощи. Твои мужья тебе составят компанию, так что не переживай, скучно не будет. Могу сказать, что буду сожалеть, уже привык рассказывать, как прошёл мой день. — Комнату заполнил его истеричный смех, заставив меня внутренне сжаться. После монолога резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Послышался его приказ слугам следить и поить меня отваром по часам. Я почувствовала, как подо мной расплывается лужа. Стало ужасно стыдно и неудобно. Тошнота подступила к горлу. В комнату кто-то заглянул. Опять зазвенела металлическая тара. Меня переложили, помыли и вернули на сухую кровать. К губам поднесли ложку в попытке напоить. Принюхалась и поняла, что это бульон. Резко распахнула глаза и увидела своего слугу Руби. Он быстро приложил к губам палец, показав глазами на ложку. Я послушно выпила бульон.

Покормив меня, он протянул бумажку, на которой было написано: «Мы ждали твоего пробуждения. Лежи и делай вид, что спишь. Уходить будем ночью, сегодня или завтра».

Едва заметно моргнула и закрыла глаза. Запахло горелым: лист, на котором была записка, сожгли. Вопросов было много, но задавать их равносильно самоубийству. Решила, пока есть время, набираться сил, очистить организм, чтобы быстрее восстановиться. Двигаться из-за длительного бездействия было сложно и больно.

Из слов похитителя поняла, что он приближен к моим мужьям и по какой-то причине желает им смерти. Я оказалась тем слабым местом, по которому он ударил.

Сейчас особенно остро чувствовалась тоска по дому, которого меня лишили, навязав чужую жизнь и судьбу. Хотелось рыдать и крушить все вокруг себя, но я лежала, словно послушная кукла, которую дергает за ниточки кукловод.

Уснуть не получалось, да и боялась расслабиться и изменить своё положение тела: пусть и случайно, но даже мелочь может нас выдать. Судя по тому, что мой похититель говорил, с головой у него не всё в порядке.

Я совершенно потеряла счёт времени, казалось, оно тянется как склизкий слизняк. Медленно и мучительно. Тело от лежания в одной позе занемело, и даже мои попытки разогнать магией кровь не помогали. Внутренний резерв был полон, что хоть немного примиряло со всей ситуацией.

Окна были плотно закрыты, по ним не получалось сориентироваться, день сейчас или ночь. Гипноз двери не помогал, она оставалась плотно закрытой.

Потеряв всю на надежду на хоть чьё-то появление в комнате, я забылась сном, то и дело вздрагивая и просыпаясь.

Дверь распахнулась очень тихо. С закрытыми глазами было очень сложно определить, друг пришёл или враг.

Меня осторожно подхватили на руки, закутав в простыню. Изображать бессознательное тело, когда ты не спишь, очень сложно. Комнаты мы покинули. Несли меня осторожно, пока не поставили на ноги и не приложили палец к губам.

Осторожно приоткрыла глаза. Рядом со мной стоял Изу и просил молчать, показывая жестами, что надо слушать. Молча кивнула. Осмотрелась по сторонам. Каждое движение давалось с трудом, тело покалывало мелкими иголочками. Мы находились в каком-то узком проходе, вокруг нас была каменная кладка, под ногами чувствовался мелкий сор и камни. Пыль лежала толстым слоем, паутина свисала со всех сторон. Удивлённо посмотрела на слугу, переминаясь голыми ногами на холодном полу.

Сдвинув панель, Изу жестом позвал меня и освободил для меня место. Чуть придерживаясь за его руку, шагнула вперед и застыла. Напротив меня стоял мой похититель и поправлял волосы, довольный собой. Узнала его по губам. Они были полными и казались излишне женственными. Как и все драконы, красив. Черные волосы чуть вились. Синие глаза миндалевидной формы и волевой подбородок. Оглянулась на своего слугу, чуть пошатнувшись, но он придержал меня и, приложив в очередной раз палец к губам, сделал знак смотреть. Потом взял мою руку и приложил к стеклу. Мне стало слышно, что происходит в комнате. В удивлении распахнула глаза и помахала рукой, поняла, что мужчина меня не видит.

Пока пыталась сообразить, что мы тут делаем, дверь распахнулась и в комнату вошёл Фергус. Кивнув хозяину, устало опустился в кресло.

— Леор, ты хотел меня видеть, что случилось? — произнёс он вместо приветствия. — У меня мало времени, если можно, побыстрее.

— Я тоже рад тебя видеть, — произнёс мой похититель, нервно сглотнув, едва сдерживая радость. Взяв себя в руки и спрятав радостную улыбку, повернулся к моему мужу. — Как доехал?

— Ты знаешь, я уже месяц передвигаюсь исключительно в карете на тот случай, если моя жена найдётся. К чему эти вопросы? Говори, зачем ты меня позвал.

— Если честно, не могу понять, зачем тебе её искать, — пожал похититель плечами, — для твоих побратимов она истинная, плюс полный обряд, на тебе никак не отразится исход этих поисков.

— Я сделаю вид, что этого не слышал, — произнёс мой муж хмуро. — Если это всё, я пойду.

— Фергус, — Леор нервно дёрнулся в сторону кресла и опустился на колени в ногах у моего мужа, — я знаю, что ты просил не возвращаться к этому разговору, но я люблю тебя. Пожалуйста, не отталкивай меня.

Руки мужчины легли на бёдра моего мужа и поползли выше. Отвращение, отразившееся на лице Фергуса, было красноречивее любых слов. Сбросив руки, он встал.

Посмотрел на Леора тяжёлым взглядом и молча закатал рукав, обнажая предплечье. На нём был знак истинной пары.

— В ту ночь, когда её похитили из моей кровати, между нами произошло единение. Я обрел свою истинную, как это было и раньше в нашем роду, обретение происходит только после полного принятия. — Поправив одежду, вздохнул. — В прошлый раз, Леор, я говорил, если ты подойдёшь ко мне со своими приставаниями еще раз, нашей дружбе придёт конец. Да, мы дружим с детства, но на этом всё.

Фергус подошел к двери и оглянулся на бывшего друга, в глазах отражались пустота и отвращение. Леор сидел на полу, опустив голову, сжавшись как побитая собака.

— И да, твоё поведение в моём поместье и сейчас подводит меня к мысли, что ты мог приложить свою руку к её пропаже, а потому мои люди сейчас проведут обыск в твоём доме. Надеюсь, возражений и препятствий нам чинить не станут. И молись, «друг», — чуть усмехнулся на последнем слове, — чтобы мы её тут не нашли, — произнес спокойно, словно говорил о погоде, и вышел,