Право на отцовство - Марина Кистяева

– Да, сладкая?

– Эй, молодежь, тут взрослые сидят! Потом любезничать будете! После моего благословения!

Павел, точно коршун, напрягся и повернул голову в сторону Маргариты Николаевны. Вся его бравада была напускной.

– А оно будет?

Бабушка хмыкнула.

– Куда ж я денусь.

Таня, как и несколько часов назад, поставила локти на стол, сложила ладони вместе и положила в них подбородок. Слова больше не скажет! Ни единого! И спать сейчас пойдет! Одна!

Ещё немного посидит и пойдет. Точно-точно.

Но пошла спать бабушка. Как-то быстро собралась, что-то пожалела им по типу «живите долго и счастливо» и была такова.

Таня проводила её завистливым взглядом.

Ей явно не позволят уйти.

– Таня, кольцо принимаешь?

Чуть ироничный голос Паши вернул её к действительности.

Посмотреть на мужчину она не решалась.

Посмотрела перед собой.

А тут кольцо.

Какое же красивое…

Таня никогда не была равнодушной к украшениям. Как устоять перед этим?

– Трусишка, – поддел её Дольник и, протянув руку, завладел холодной ладонью Тани. – Посмотри на меня.

– Не-а.

– Таня-я-я…

– Пошли спать, Дольник?

– Ты обращаешься ко мне по фамилии, мне стоит напрячься?

– Только ты мог позвать меня замуж в первом часу ночи.

– Не будем нарушать традиции. Я так понимаю, что первое предложение я тоже делал каким-то неординарным способом.

Таня переплела пальцы с пальцами Паши. Тепло его ладони разморозило её ступор. И стыд, что продолжал терзать девушку. Хорошо, что бабушка не зашла в комнату и свет не включила. Вот где кино было бы!

Неужели они казались настолько шумными, если она сразу поняла, что происходит в зале?

Или её хитрая родственница знала, что они не устоят перед искушением?

Скорее, второе, чем первое.

– Посмотри на меня. Эй, Танюш, ты чего?

– Не знаю, – она облизнула пересохшие губы и посмотрела на сидящего напротив мужчину.

Тот внимательно наблюдал за ней. Снова… Несмотря на то, что в его словах проскальзывали то ирония, то теплота, смотрел он на неё исключительно с теплотой. По коже Тани рассыпались мелкие иголочки.

– Ты зовешь меня замуж?

– Похоже на что-то иное?

– Что-то… я никак не сориентируюсь…

– Заметно. Таня, всё же хорошо. Ты чего испугалась? Таня…

– Сейчас, Паш, дай мне минутку.

– Ок, засекаю.

Таня не могла не улыбнуться.

И не могла дальше не выдать:

– То есть ты хочешь на мне жениться?

– Девушка, вы повторяетесь.

– Э, не, повторяешь ты. Ты меня уже звал замуж, и ничем хорошим наше замужество не закончилось.

– Как это ничем? А малыш, что у тебя под сердцем?

Паша сейчас был другим. Разговаривал мягко, не давя. И от каждого его вопроса, предложения Таню пробирало до основания. Все слова, которыми она могла парировать, застревали в горле. Не формировались.

– Да, ребенок, конечно…

– Тань, тебе точно пора спать. Ты немного заторможенная у меня какая-то сейчас.

– Есть такое дело, – призналась девушка и снова посмотрела на кольцо.

Мужчина перехватил её взгляд, после чего взял бархатную коробочку и протянул её Тане.

– Давай так. Я знаю, ты у меня девочка ранимая и своенравная. И всё же девочка. Вы ждете красивых слов и обещаний. К сожалению, я не умею красиво говорить. Но очень хочу взять ответственность за тебя и за нашего малыша. Ещё скажу, что меня ни к одной женщине не тянуло так, как к тебе. Любовь ли это или ещё что-то – я не знаю. Разбираться в чувствах мне некогда, Рапунцель. Я хочу, чтобы ты была рядом. Хочу заботиться о тебе. Я не настаиваю на браке. Не захочешь выходить за меня, значит, продолжим общение в том же формате, что и сейчас.

Ей показалось, или в голосе Паши всё же промелькнули металлические нотки?

Какому мужику понравится ступор на лице девушки, когда он протягивает ей помолвочное кольцо?

С крупным бриллиантом, между прочим.

– Предлагаю следующее. Ты берешь кольцо и идешь спать. А утром, если выходишь с ним на пальце, значит, «да». Не будет кольца… Я отнесусь нормально к твоему решению.

– Точно?

– Рапунцель, напомни мне, пожалуйста, на каком ты сроке?

– А что? – сразу насторожилась девушка, забирая из его раскрытой ладони коробочку.

Её она.

– А то. Занесу в ежедневник, что через столько-то недель закрыть гештальт.

Таня с любопытством посмотрела на него.

– Мне позволено узнать, какой именно?

– Жопу тебе напороть. Очень сильно хочу…

Таня, чтобы не прыснуть от смеха, поднялась со стула, пряча заветную коробочку в руке.

– Не дождешься, Дольник. Всё, я спать. И тебе тоже желаю беспокойной ночи.

Она собиралась удалиться с гордо поднятой головой.

Но, проходя мимо Паши, словила таки смачный шлепок по заднице.

Таня проспала, и её никто не разбудил.

Она открыла глаза с ощущением счастья.

Потянулась, перевернулась на другой бок.

Десять часов сорок минут.

И… ничего.

Не вскочила, как ошпаренная. Не подорвалась.

Она у себя дома.

А Паша… Паша пусть ещё немного пообщается с будущей родственницей. По мнению Тани, они неплохо спелись. Девушка усмехнулась и завершила фразу: и «спились». Хотя второе не было правдой.

Опять же выходные впереди. Ещё не вечер.

Таня легла на спину и выставила перед собой руки.

Кольцо на безымянном пальце.

Надела всё же…

Перед сном.

Таня прикрыла глаза.

Она снова собралась замуж. Хотелось верить, в этот раз обдуманно, и они проживут долго и счастливо. По крайней мере, у неё именно такой настрой.

Пашу Таня обнаружила в зале. Мужчина работал, в ушах наушники, что-то печатая в ноуте. Стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимание, девушка развернулась, собираясь скрыться на кухне, когда услышала:

– Стоять.

По спине Тани мгновенно рассыпались мурашки. Её точно перенесло в прошлое. В такое же неспешное утро, когда она проснулась и точно так же обнаружила на своем пальце обручальное кольцо.