Свадьбы не будет. Ну и не надо! - Ирина Меркина

Беате в голову не приходило, что сватовство Никиты Панчина могло преследовать статусные цели.

– Так что же ты сохнешь по Васе? – спросила она. – В койку с ним не хочешь, на замужество не надеешься – и говоришь, что эта любовь тебе в кайф.

– Ну, конечно, в кайф, Беата, – снова засмеялась Катя, и Беате показалось, что из них двоих старше не она, а юная официантка. – Так я хоть знаю, ради чего на работу приходить. Каждый день гадаешь: придет – не придет, увижу – не увижу, посмотрит – не посмотрит. Чистый драйв! Иначе же с тоски можно повеситься.

Да она влюблена в Васю, как в портрет какого-нибудь киноактера, догадалась Беата. Как средневековые трубадуры вздыхали по прекрасным дамам. Вот она, любовь издалека в наши дни. Но откуда в этой маленькой головке такая четкая картина мира: кто кому подходит и кто кого может полюбить?

Впрочем, Беате было некогда разбираться в картине мира молодого поколения. Она задумала великие перемены в своем ресторане.

Пол в помещении имел несколько уровней. Беата воспользовалась этим, чтобы разделить обеденный зал на сектора.

Один стал сектором быстрого питания – для тех, кто заскочил в «Годзиллу» перекусить и торопился дальше. Эти посетители садились ближе всего к кухне, и их заказы выполнялись в первую очередь.

Второй сектор предназначался для многолюдных шумных компаний. Беата сгруппировала все большие столы вокруг барной стойки и именно туда вывела динамики музыкального центра. Оставалось даже небольшое пространство для вечерних танцев, а за ним жались к стенке столики третьего сектора – интимного. Здесь были цветы в вазочках, укромные уголки, бамбуковые ширмы, отделяющие влюбленных от посторонних глаз.

Наконец, вдоль окна выстроились столы сектора делового. Они были дальше всех от музыки, и здесь можно было вести переговоры, не крича собеседнику в ухо.

Беата долго планировала все эти перестановки, придумывала детали интерьера, которые помогут отделить один сектор от другого, – ведь менять столы и стулья ей никто не даст. Она и так-то проводила свою революцию контрабандой, потихоньку от начальства.

Как она и ожидала, популярность и посещаемость «Годзиллы» стала расти. Ресторан постепенно утрачивал репутацию студенческой забегаловки, о нем даже написали в модной городской газете. Днем серьезные люди заглядывали сюда пообедать или провести деловую встречу, а вечером зал, как всегда, заполнялся шумной молодежью. Ценители уединения теперь могли пошептаться за бамбуковыми ширмами или погрузиться с головой в Интернет. Любителям гулять по Сети Беата, поразмыслив, отвела место у стенки, рядом с влюбленными парочками.

У нее самой прибавилось работы – каждого посетителя надо было встретить у входа и отсортировать в нужный сектор. Беата так увлеклась своим новым проектом, что почти забыла о задании и о самом журнале. Она вспомнила о них только тогда, когда солидные мужчины, облюбовавшие деловой сектор, начали бросать на нее заинтересованные взгляды. Они, эти взгляды, скорее возмутили Беату, чем польстили ей. Она же тут делом занимается, а не глупостями!

Но к глупостям пришлось вернуться. В «Годзиллу» неожиданно зачастили обедать «ажурные» дамы. Вначале Беата сама позвала их, чтобы похвастаться своим бизнес-творением. Но девочкам из редакции так понравились разноцветные столики и проворные молодые официанты, что они стали захаживать сюда постоянно, из конспирации делая вид, что знакомы с Беатой постольку-поскольку и к их пишущей братии она не имеет отношения.

И тут ей впервые пришлось пережить муки профессиональной ревности. В первый же день, когда щебечущая группа приземлилась за «компанейский» столик, среди Беатиных подчиненных начался настоящий ажиотаж.

– Это ведь журналистки! Из «Ажура»! – ахнула Катюша.

– Смотри, смотри! Живая Лапская! Яна Лапская! – зашептала другая официантка, Анжела.

– И Лида Мурашова, их главная модель! – взвизгнула помощница повара Люся, которая неизвестно зачем вылезла в зал.

А вот живую Беату Новак они так и не узнали! По одной простой причине – в журнале не было ее фотографии. Это поколение пока не разучилось читать буковки, но всерьез воспринимает только то, что видит на картинке. А уж имя автора замечательных статей у них в памяти нипочем не задерживалось. Беата в свое время отказалась публиковать свою физиономию на страницах «Ажура», чтобы не слушать на улице девчачьих ахов и охов. Ну вот, за что боролись...

– Беат, неужели ты их знаешь? – завистливо вздохнула Катя. – Подумать только, такие известные люди – и сидят в нашем ресторане. Мне ж никто не поверит.

– Я так люблю «Ажур», – пролепетала Анжела. – Я его каждый месяц покупаю и с начала до конца прочитываю. Слушайте, может, мне автограф попросить?

– Даже не думай! – мстительно сказала Беата. – Люди пришли сюда отдохнуть от работы, а ты полезешь со своим автографом.

– Тебе хорошо, – обиделась Анжела, – ты их часто можешь видеть. А мне память на всю жизнь.

Но «живым известным людям» в молодежном ресторане так понравилось, что теперь и простые смертные часто могли их лицезреть. И Анжела воспользовалась минутным отсутствием Беаты, чтобы все-таки подкатиться со свежим журналом, на котором знаменитости с удовольствием поставили свои подписи. А хорошенькую Катю фотограф Вика даже щелкнула для опроса: «Какой косметикой вы пользуетесь на работе?»

* * *

Дни крутились, как хомячки в колесе. Этих хомячков какой-то несерьезный поклонник подарил Кате, но ее родители встали стеной и пригрозили спустить «мышей» в унитаз. Катюша в слезах принесла клетку с подарком на работу, где их и приютили. Посмотреть на хомячков в дневные часы стали забегать родители с детьми из соседнего лицея. Беата теперь знала постоянных посетителей по именам, но и с незнакомыми весело здоровалась, успевала бросить пару фраз и тут же с улыбкой поворачивалась к следующему гостю. Она чувствовала себя хозяйкой этого большого шумного дома.

Настоящий хозяин, прослышав о нововведениях, посетил «Годзиллу», обошел ресторан, настороженно нахмурившись, но вроде бы остался доволен. Уходя, пожал Беате руку толстой шершавой ладонью, похожей на огромную котлету.

В общем, крутились дни, крутились в колесе пестрые хомячки Микки и Рикки, крутились, как в калейдоскопе, лица посетителей. А Беата в полном упоении правила бал, пока не спохватилась, вспомнив о задании. А вспомнила она о нем, когда с компанией «ажурных» девушек к ней на огонек заглянуло начальство – Игорь и Галя.

– Здо€рово тут у тебя! – сказала Галина. – Все кипит. В таком месте ты долго в девках не засидишься.

Игорь придирчиво оглядывал всех гостей, столик за столиком. «Ищет кандидата в женихи, – догадалась Беата. – Наивные вы ребята, здесь не то что мужика подцепить – причесаться не успеваешь. Не верите – спросите у наших девочек-официанток, которые даже писем в свой любимый журнал не пишут, потому что некогда».

Но задание-то надо выполнять! Она пока еще журналист, а не ресторатор. Только где, как, когда на это выкроить время? Каждому приходящему сюда она может уделить ровно полторы минуты, в прайм-тайм и того меньше. Слишком мало, чтобы зацепить солидного мужчину, мало даже для такого профессионала обольщения, как Беата.