Двенадцать железных цепей - Яна Лехчина

Никто не рычал, не выл, не ломал кусты и ветки, но Ольжана всё так же сидела и ждала, пока над лесом не запузырился розовый рассвет.

Зачирикали птицы.

Ольжана вспорхнула с дерева, и её крылья свело так, что она чуть не слетела камнем. Задержалась у самой земли, ударилась боком – и превратилась обратно. Её закачало, повело в сторону. Спину снова обожгло. От лопаток до поясницы было холодно и липко, но местами ткань исподней рубашки засохла так, что не отодрать. Поворачиваешься – и рубашка натягивается, врезается в раны…

В животе забурлила кислая волна, и Ольжану вырвало.

Подумала мрачно: ну зато живая.

Только согнувшись напополам, Ольжана осознала, что возвращаться ей придётся босиком. Полуголая и босая – куда это годится? Значит, нужно будет вновь перекинуться в тело малиновки, но на это у неё не осталось сил. Да и куда идти?.. Вперёд? Назад? Откуда она пришла?

Ольжана опёрлась о соседнее дерево руками и уселась в корнях так, чтобы не касаться ничего спиной. Её трясло. Лоб и шея были в холодном поту. Небо просветлело, но, где постоялый двор, понятней не стало. Нужно будет взлететь достаточно высоко и отыскать дорогу.

Во рту остался тошнотворный привкус. Попить бы…

Руки и грудь – сплошь в ссадинах. Щёку тянуло. Ольжана подумала, что на ней сейчас ни одного живого места не осталось: на какую часть тела ни посмотри – найдёшь красную стёсанную кожу, но сейчас эта мысль не вызвала ничего, кроме отрешённого удивления. Собственное тело казалось далёким и чужим.

Ольжана прикрыла глаза.

Она прислушалась, надеясь, что её успокоит утренний шум леса – Сущность ведь не нападает при свете дня, правда? – но потом неподалёку хрустнули кусты.

Ольжана впилась ногтями в ладони.

Заяц? Лиса? Волк?

Чудовище?

Ольжане показалось, что она даже различила шаг четырёх звериных лап. Встала, придерживаясь за дерево.

– Ольжана?

Такого она точно не ожидала. Человек?

– Ольжана! – Лале появился будто из ниоткуда. – Длани…

Он оказался рядом с ней, взъерошенный, как пёс, и такой бледный, что впору принять за мертвеца. Ольжана некстати вспомнила, каким увидела его после нападения чудовища на баню – нет, сейчас Лале был совсем не таким. Тогда он выглядел землисто-болезненным, будто бы оглушённым, а сейчас – лихорадочно-живым, словно его тоже трясло. Впервые на памяти Ольжаны он был не в подряснике, а только в чёрных суконных штанах и нижней белой рубахе – неудивительно, он ведь тоже спал.

– Небо… Как вы? – Лале подхватил её под руку. Смотрел испугано и жадно, точно за мгновение хотел понять, как именно её ранило. – Я думал, вы погибли.

Башильерского знака на нём тоже не было. Как и перстня: на безымянном пальце выделялась полоска более светлой кожи. Лале постоянно носил перстень и загорел под него, но не думала же Ольжана, что он и спит в чёрном железе?.. Сейчас её мысли были до смешного о незначительном.

– Вы меня слышите? Вы понимаете, что я говорю? – Лале осторожно обхватил её лицо так, чтобы не причинить боль. – Ольжана?

Ну понимала. Только с запозданием.

Хотела спросить, точно ли убралось чудовище под утро, но губы не слушались.

– Что оно с вами сделало?

Ольжана заставила себя открыть рот.

– У меня… – Губы задрожали. – Что-то со спиной.

Покачнулась вперёд. Лале перехватил её под грудью, другой рукой сжал её плечо. Почему-то сейчас он показался Ольжане сильнее, чем раньше, – а может, ей просто не было дела до того, удержит он сейчас её или нет.

– Ольжана, – говорил Лале торопливо, – я сейчас посмотрю. Всё будет хорошо. Слышите? Вы в безопасности.

Хотела спросить, как он её нашёл, но тоже не получилось. Да и неважно это, наверное.

Ольжана всхлипнула.

– Ну, ну… – Он погладил её по волосам и привлёк её голову к себе. Лицо саднило, но Ольжана уткнулась Лале в грудь.

И разрыдалась.

* * *

– Утра мы, конечно, не дождёмся?

Лицо Чарны в лунном свете – как у мученицы, готовой принять свою судьбу. Ни удивления, ни надежды. Только лёгкая насмешка в голосе – чем ты, мол, можешь поразить меня, Юрген?

Юрген пожал плечами:

– Ну а смысл? Вот, пришли уже.

Чарна посмотрела на тёмные воды Утопленичьего озера.

– Действительно, – произнесла серьёзно. – Зачем идти в незнакомое чародейское место при свете дня, если можно сунуться ночью?

– Да брось. – Юрген перехватил наплечный мешок. – Что с нами сделается? Лучше же, чем сейчас искать ночлег где ни попадя.

– Согласна. – Чарна указала вдаль. – Что же может случиться в таком приятном месте?

Чёрное озеро – настолько огромное, что противоположного берега не видно даже звёздной ночью. Посередине высилась громадина Тержвице, и растущая луна освещала каскад его куполов и шпилей. В отдалении от собора рассыпались домишки поменьше, и в их крохотных окнах горел свет. На колокольне Тержвице тоже пылал огонь: верный знак, что собирается чародейский суд.

– Всего-то колдуны прошлого затопили пару деревень и осквернили местный рукопоклоннический собор. – Чарна ковырнула носком прибрежные камни. – Какая там история, а? Местные крестьяне убили сына влиятельного чародея? И получили за это?

Юрген пожал плечами:

– Вроде того.

– Совсем отбитые, да?

– Крестьяне или чародеи? – уточнил Юрген, глядя на Тержвице. – Но, думаю, все. Чародеи до гонений чего только не творили, так что неудивительно, если у нескольких крестьян лопнуло терпение.

У воды было прохладно, и Чарна поплотнее закуталась в плащ.

– Спорим, – сказала она, – Кажимера облюбовала это место первой из Драга Ложи?

Юрген усмехнулся.

– Кровь иофатской дворянки потребовала себе замок?

– Возможно, – кивнула Чарна. – Но мне кажется, она не могла не заполучить себе такой символ грозного правосудия.

Мысль была любопытной. А ещё любопытнее, что её высказала Чарна, которую обычно мало заботили другие люди, – Юрген этого не ожидал. Тут же одёрнул себя: фу, мерзкий.

У озера выстроили узкую пристань. Когда Юрген решил пройти по ней, старые доски заскрипели под его ногами, и Чарна добродушно предположила, что пристань сейчас обвалится.

– Спасибо. – Юрген смотрел вниз, на разбухшее дерево. – Я хорошо плаваю.

Лодок у пристани не было – лишь столбцы, к которым следовало их привязывать.

– Ого. – Юрген осмотрел столбцы. – Да тут цепями обмотано… Видимо, чтобы сразу понимали: здесь не забалуешь.

Он осторожно коснулся цепей пальцем и крикнул через плечо:

– Железо не чёрное.

– Сча-астье какое, – протянула Чарна на берегу. – И что ты собираешься делать? Плыть до собора?

От столбцов тянуло чарами, крепкими, как старое вино. Юрген принюхался. Конечно, он не собирался нырять в озеро – подразумевался ведь другой способ, верно?.. Юрген стал разматывать одну из цепей. Конец её