Группа крови - Александр Афанасьев

Опять про оружие начал.

Ну, раз не про оружие, давайте про снарягу и общее самочувствие поговорим. Пылью все равно надышался, несмотря на шемах, кашляю. Это даже и не пыль, а песок, причем очень мелкий песок и перемешанный с солью. Такой песок крайне вреден для здоровья, и я пожалел, что не захватил респиратор, а предпочел ему понтовый шемах. Этот же песок оседает на всем, в том числе на коже. А когда ты потеешь, он смешивается с потом, оседает на одежде, и одежда превращается в настоящий наждак. А соль добавляет процессу характер особо изощренной пытки. Теперь поняли, почему в Йемене юбку носят не только женщины, но и мужчины, а трусы, простите, носят только в городах и только европеизированные жители? Длинная черная юбка в Йемене – традиционное одеяние для мужчины, как и в Шотландии.

На мне же дорогой камуфляж от «Crye» в тане[74], и пребывание в нем уже малоприятно.

Глаза болят, уши болят от наушников – их долго не рекомендуется носить, а я ношу почти постоянно. Защитные очки прилегают не совсем хорошо, пыль попадает и в глаза. У одного из поляков выменял на два магазина от «Магпула» приличную баранью шкуру – ее можно свернуть и положить под себя, когда сидишь. Вот так вот и живем.

Спал как убитый.

Утром встали на очередной конвой. Раньше была задействована дорога, ведущая по самому берегу полуострова. Но теперь в связи с нестабильностью в провинции Дофар эта дорога была закрыта и грузы из Адена доставляли через пустыню, то есть обходили горный хребет, но только с другой стороны. Для тех, кто никогда не был там, примерно опишу географию этой части Аравийского полуострова – горный хребет идет через весь полуостров с запада на восток, и между ним и морем – крохотная полоска плодородной или, по крайней мере, приемлемой для чего-то земли. Там поселки, города, и там же живет огромное количество людей, это две страны – Йемен и Оман. Потом идет широкая горная гряда шириной в десятки, а где-то и сотни километров, пейзаж там один в один напоминает афганский. Он тоже идет на весь полуостров, через Йемен и Оман. А потом пустыня, которая и занимает большую часть Аравийского полуострова. Но между горами и пустыней тянется полоса глиняной, засоленной земли, по которой идут дороги. Земля эта – как камень. Ее тащат на спине на горы и насыпают террасы, на которых и ведут хозяйство. Вот такая вот география.

Конвой был обычный – под сотку машин, меньшее количество – просто водители не скинутся для вертолетного сопровождения. А оно необходимо, потому что вооруженный вертолет только так отпугивает душманов и грабителей караванов. Большая часть машин была самосвалами, хотя возили не обычные грузы. Сюда завезли огромное количество самосвалов, когда строили города и нефтепроводы, а потом они стали выполнять роль обычных грузовиков. И еще самодельных броневиков – кузов самосвала сделан из прочной стали и защищает от многих видов пуль. Не бронебойных, конечно.

Я быстро вписался в отряд – без вопросов, устроился на своем месте, подстелил под пятую точку баранью шкуру, подключился к связи, отцепил и проверил пулемет. Дал сигнал готовности, пилот провел перекличку, после чего поднял машину в воздух. Сегодня поднимались почему-то особенно резко, почти бабочкой вспорхнули в бездонное синее небо. День хороший. Видимо, пилоту захотелось похулиганить…

Конвой тронулся.

Впереди – мили и мили песка, убогая дорога, горы, постоянное ожидание нападения из засады. И новая посадочная.

Как там…

Мы пришли, чтобы защитить туземцев от них же самих. Это из какой-то книги Хайнлайна, не помню, какой именно.

Здесь и до этого было то же самое. Налетчики, только на верблюдах, а не на машинах. Караваны и грабители караванов. Джихад.

Разница лишь в том, что теперь мир сжался до пределов одной большой деревни. И жить в разных мирах, не соприкасаясь друг с другом, не получается больше. И даже если мы не идем к ним, они идут к нам.

Вспомнился еще один фильм. Старый. Совокупность лжи. Фильм снят по книге Дэвида Игнатиуса, автора, которого я советую прочитать всем, просто отличные книги для тех, кто любит содержательную литературу. Там, кстати, в фильме, не в книгах, тоже есть эпизод, где вертолеты летят над местностью, сильно похожей на ту, что у нас здесь. Правда, это не Оман, фильм снимался в Иордании, я выяснял.

Так вот, там в начале начальник арабского отдела ЦРУ пишет доклад на компьютер. Очень интересные слова сами по себе, фильм стоит смотреть только ради них. Он говорит: мы все слишком устали и просто хотим, чтобы это все закончилось. Да, это так, это правда. Я понимаю ее здесь – каждый занят своим делом, но все очень и очень устали от происходящего. Сербы рассказывали мне, что они занимаются тем же самым, чем занимались их отцы. Получается, война идет уже второе поколение. Конечно, в истории было такое. В Англии война Алой и Белой розы длилась более ста лет. Но все равно это по-разному воспринимается в учебнике и в жизни.

Сказано в фильме и другое. Их секрет прост… я не помню точные слова, просто передаю смысл – суть их победы в том, что они не останавливаются. Мы, цивилизованные люди, можем остановиться, мы знаем, когда стоит остановиться. А они не знают. Они просто не останавливаются. И потому они побеждают нас…

А они побеждают. Хотя бы потому, что мы не можем ехать той дорогой, которой хотим, и вынуждены ехать здесь.

Вертолет ускорился, начал заваливаться влево. Горы были ближе…

– Куда мы? – крикнул я в микрофон.

– Надо проверить горы! – крикнул в ответ Милош. – Тут дорога в горы! Здесь нападать выгоднее всего!

Ясно…

Устроился поудобнее, примостил пулемет. Спереди-то он подвешен, а сзади нет, я его постоянно держу на весу, и потому руки устают. Но уже привыкаешь, привычно становится все, и кажется, что всю жизнь этим занимался.

Ландшафт изменился, теперь под брюхом был не песок – были горы, коричневого цвета, видимо из-за глины. Действительно, вверх уходила дорога, но это была и не дорога вовсе, это была натоптанная колея.

Мы уходили все дальше от караванной тропы.

– Дым на десять! – крикнул наблюдатель по левому борту.

Если я еще не сказал – в боевом расчете вертолета нас трое. Двое справа – снайпер с крупнокалиберкой и пулеметчик, то есть я. Один слева – он наблюдатель, но пулемет у него под боком. По идее, если есть цель, то вертолет закладывает вираж, и огневое воздействие на цель идет только с одного борта. По-хорошему надо пять человек, места более чем хватает – еще двое за пулеметными портами, но у нас за пулеметами никого. Почему? Да потому что им платить надо. Но пулеметы есть, и они наготове.

А такой большой вертолет на маршрутах гоняют, потому что у него дальность больше, чем у «Блекхока» и чинить его проще. Тут это немаловажно.

Пилот начал разворачивать вертолет.

– Встать на пулемет? – спросил я Милоша.