Заговор - Александр Мокроусов

в Адыгее. А вот через семь-восемь часов в номера к гостям заходили симпатичные горничные, которые ласково будили москвичей и приглашали на завтрак. Не сразу, а через пол часика. А главное, что горничные, массажи, подарки и внимание уделялись не только «главному» гостю, но и всей его команде, каждому его ассистенту-секретарю-водителю. Конечно команда гостя гуляла чуть в стороне от барского стола, и подарки «на память» у них были разные, но все же. Григорий отлично понимал, что короля делает его свита. И впечатление от события постепенно окрашивается в те тона, в которых об этом событии вспоминают. Отсюда Григорий и вывел силлогизм — встречай тех, кто будет окружать ЛПР чуть проще, но с тем же вниманием, как самого ЛПР.

Насущный вопрос, который Григорий и Антон в самом начале не обсуждали, но как только они перешли от теории к практике, этот вопрос вышел на самый первый план — вопрос финансов. Революция — это мягко говоря не дешевое удовольствие. Тех денег, которые давала Москва на развитие этноса, на восстановление казачества, совершенно не хватало. Григорий всеми правдами и неправдами выбивал из федерального центра субсидии и гранты, но это было все равно что латать дыры в борту корабля медицинским пластырем. Заговорщикам отчаянно требовались деньги. Очень большие и, немало важно, не подотчетные деньги. Тут на помощь Титову пришла демократия. Ничто так дорого не продается, как свобода выбора. Григорий ни в коем случае не ассоциировал себя с Кубанским Казачьим Войском. Он не имел казачьего звания или должности. Но за несколько лет работы он сумел поставить во главу кубанского казачества максимально лояльных к себе людей, во многом обязанных ему или зависимых от него. Тут использовалось все. От прямого шантажа жадных чинуш до удовлетворения изысканных извращений. От помощи больным родственникам до устройства отпрысков в престижные столичные ВУЗы. Постепенно процентов тридцать, почти треть всего командного состава ККВ были или чем-то обязаны Григорию Титову, или знали, что в его фарли досье есть неопровержимые доказательства их, прямо скажем, не вполне одобряемого обществом или уголовным законом поведения. Ну а при том, что уже к 2010 году практически сорок процентов мужского населения Кубани либо сами были участниками казачьего движения, либо активно симпатизировали ему, общая подконтрольная казакам избирательная масса составляла от трети до половины всего электората. Перед выборами Григорию Титову было чем торговать. А учитывая чуть ли не ежегодно проходящие выбору на различные номенклатурно-административные должности, товар у Григория не залеживался. Иногда Антон подходил к Григорию с вопросом о том или ином кандидате: «Мы и его поддержим? Он же не мужик, у него радуга на логотипе!», на что Титов спокойно отвечал: «Поддержим. Три цены и поддержим. Пока поддержим. Чем больше он сейчас наворует, тем больше мы у него потом реквизируем».

Второй по объемам статьей дохода предприятия Григория Титова стал криминал. В казаки идут четыре типа людей. Первые — потомки старых казачьих родов, ищущие в казачестве укрытие от современного мира, возврат к впитанным в детстве сказкам о сильном правом войске и его защите сирых и убогих. Вторые — романтики, ищущие конных выездов и сабельных сражений, они похожи на первых, но только в них больше театральности, они больше склонны к внешним атрибутам и бутафории. Третьи — откровенные бездельники, желающие примкнуть к некой силе потому что своей силы у них нет. И наконец четвертые — люди искренне верящие в идеалы казачества и в то, что это движение может улучшить не их собственную жизнь, но жизнь их сограждан. Как не странно, но с последними двумя категориями, отличающимися на 180 градусов друг от друга, и работали Григорий и его люди.

К 2010 году ККВ стало на Кубани серьезной альтернативой не только для тогда еще милиции, но и для всех силовых спец служб. Это происходило постепенно, казаки как будто пролезли в окно Овертона, постепенно превратившись в глазах людей из алко-ряженных скоморохов в реальную силу, в армию, пользующуюся доверием и населения, и власти. При этом простые люди видели, что даже высшее руководство ККВ ездит без охраны на стареньких седанах, а рядовые казаки безвозмездно, не беря взятки и благодарности, помогают попавшим в беду. Ну а руководство и краевое, и федеральное, видело, что казаки не проявляют каких-либо политических амбиций. Ну копаются где-то там на Кубани, в каких-то станицах, у себя на региональных грядках, ну помогают наводить порядок на улицах и следят за безопасностью. Так это и хорошо, за благоприятный климат для курортников администрация Края с удовольствием получает свои плюшки от Москвы. Особенно приятно, что делиться этими плюшками с казаками не нужно, они не просят.

Постепенно казачество взяло под контроль розничную торговлю алкоголем в не крупных населенных пунктах. Потом под казачий контроль перешли мелкие агро-производители, которых объединяли в кооперативы. Крышевание алкогольных дистрибуторов и сельскохозяйственных предприятий не бросалось в глаза ни местным, ни тем более федеральным властям. Казаки умело обходили в своих интересах крупные города, концентрируясь на мелких станицах и деревушках. При том, что на Кубани всего двадцать шесть городов, а сельских населенных пунктов больше тысячи семисот… Эта тактика принесла отличные результаты. К концу 2012 года, суммарно, на контролируемых Титовым счетах аграрных кооперативов и коммерческих обществ с ограниченной ответственностью лежали уже восьмизначные суммы. В долларах.

Григорий и Антон провели долгие месяцы в размышлениях о том, как же осуществить выход Кубани из состава РФ. Под эгидой получения второго высшего и защиты кандидатской по социологии, Григорий Титов проводил массу времени в консультациях с лучшими университетскими профессорами как Краснодара, так и Москвы, Питера, Новосибирска и Екатеринбурга. Постепенно анализ исторических данных и текущего положения в стране привели Титова к пониманию того, что при жизни нынешнего лидера страны у заговорщиков нет никаких шансов. Степень авторитарности власти в стране зашкаливала. Причем власть у лидера была не просто абсолютная, не ограниченная никакими рамками закона, важно было то, что власть президента была архи легитимна. Абсолютно все руководство страны было сосредоточено в руках единственного человека, президента, на основе добровольного и страстного желания подавляющего большинства народа эту власть вложить в руки единственного главы государства. Вера в царя была столь сильна и неискоренима в душе русского народа, что как бы этого царя не называли, генеральный секретарь, президент или премьер министр, при любом названии народ полностью, стопроцентно отдавался во власть этого самого царя, безоговорочно поддерживая любое его начинание. Разумеется, в стране была некая оппозиция, но реальной силы она никогда не имела. И зарождение