Анатомия убийства - Л. Р. Дорн

договориться об аккуратном способе распространения этой информации и объяснить, почему начало судебного разбирательства откладывается до второй половины дня. Мы ломали голову, как нам сообщить эту важную новость наиболее нейтрально.

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Первым сюрпризом было увидеть имя прокурора округа Инио на экране моего телефона, когда я в ожидании начала заседания суда завтракал буррито в вестибюле отеля Winnedumah. Вторым сюрпризом было услышать, что Берли и Джефсон хотят провести со мной телефонную конференцию. Я вздохнул, вышел на тротуар и проговорил: «Доброе утро, ребята. Чем могу быть полезен?»

Я был первым репортером, узнавшим о ситуации со Спарсером. Они попросили меня сообщить об этом на нашем веб-сайте и предоставить пресс-релиз другим журналистам в вестибюле отеля. Берли сказал: «Постарайтесь не переусердствовать. Единственное, что здесь необычно, – это изменения в тайминге. Но судья и обе стороны согласны с тем, что важно разобраться с новой информацией, поступившей в такое неподходящее время, поэтому заседание суда переносится на два часа дня».

Впервые в моей карьере мне довелось присутствовать на пресс-конференции, где я отвечал на вопросы, а не задавал их.

Самсон Гриффит:Twitter’у потребовалось около пяти минут, чтобы взорваться грибовидным облаком. Хэштег «КлеоЛгуньяЛгунья», хэштег «ПсихованнаяСукаУбилаРебенка», хэштег «ИнфлюэнсерУбийцаДетей». YouTube в результате заблокировал канал Клео, и через несколько минут Instagram сделал то же самое. Судя по тому, как это крутили в новостях, можно было подумать, что за рулем машины сидела Клео.

Утечка электронной переписки Клео – Бек нанесла нам ущерб, но это было ничто по сравнению с катастрофой, вызванной хэштегом «СпарсерРазоблачает».

Сэнди Финч: Я удержал две трети своих спонсоров, и моя линия одежды и аксессуаров продолжала развиваться. Но когда случилось вот это «СпарсерРазоблачает», мне позвонили мои деловые партнеры и попросили меня публично отказаться от Клео. У меня не было возможности связаться с ней, чтобы узнать правду.

Мне нужна была помощь, так что пришло время серьезно поговорить с моим агентом.

Самсон Гриффит: Что я ему должен был сказать? Давай, размажь мою племянницу, чтобы спасти свою линию одежды? Мне пришлось быть с ним откровенным.

«Сэнди, у меня здесь явный конфликт интересов. Я не тот человек, который может дать тебе совет по этому поводу».

Сэнди Финч: Он посоветовал спросить у своей совести. Так я и сделал. И осознал, что, несмотря ни на что, не смогу продать Клео и мне придется выдержать удар.

Я составил электронное письмо и разослал своим партнерам. «Я буду поддерживать свою подругу Клео Рэй до конца судебного процесса. Я верю, что она невиновна». К концу дня я потерял еще треть своих спонсоров, и это было не очень хорошо для моей линии одежды. Пять лет я строил свой бизнес в социальных сетях – и за несколько часов он практически исчез.

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Кстати, это был первый день осени, и дневная температура упала с двадцати до десяти градусов. Интернет пылал вовсю, но в здании суда было прохладно. Им пришлось включить эти старые напольные радиаторы, которые усиливали ощущение, что здание существует во временной деформации.

Дункан Макмиллан: В галерее Верховного суда округа Инио имеется шестьдесят стационарных деревянных сидений, и вполне возможно, что они являются оригиналами, установленными еще в 1922 году. Доказательство этому можно найти на нижней части, где прикреплены металлические стойки, предназначенные для того, чтобы зрители мужского пола могли разместить свои стетсоны [18] . Кроме того, вдоль задней стены и по бокам галереи расставлены двадцать пять складных стульев. Всего в галерее восемьдесят пять мест, при этом триста человек в день пытались попасть на суд.

Судебный пристав и судья разработали план, который позволил использовать единственную камеру и оператора; восемь мест ежедневно чередовали для печатных и других средств массовой информации; шесть были зарезервированы для друзей и семьи жертвы, шесть для друзей и семьи обвиняемой; персонал здания суда получил пять мест; жители округа получили двадцать пять мест и должны были зарегистрироваться за день до судебного заседания; люди из-за пределов округа получили двадцать мест и должны были зарегистрироваться за день для участия в лотерее. Зрители должны были прибыть на час раньше и пройти проверку службой безопасности. Любой предварительно зарегистрированный зритель, не занявший место за двадцать минут до начала заседания, уступал его следующему человеку в списке. Любое оружие было запрещено, включая любые острые предметы, аэрозольные баллончики и легковоспламеняющиеся жидкости, а все электронные устройства должны были быть выключены и убраны до входа в зал суда.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Я знал, что это дело стало сенсацией в средствах массовой информации, но я не был готов к тому, что для того, чтобы попасть в здание суда, как я делал до этого сотни раз, необходимо пройти сквозь толпу обывателей и прессы и услышать, как незнакомые люди выкрикивают мое имя.

Однажды я вышел на улицу подышать свежим воздухом, и ко мне подошел японский гид с просьбой сфотографироваться с его туристической группой. Они посетили Манзанар[19] и услышали о сенсационном судебном процессе по делу об убийстве, который проходит неподалеку. Я позировал с этими двадцатью туристами из Японии, ни один из которых не говорил по-английски; все они были предельно вежливы, и я видел по их глазам, что они считают меня знаменитостью. Я чувствовал себя немного глупо, но они были невероятно благодарны за то, что сделали со мной селфи.

Клео Рэй: Мы с Аланой продумали мой внешний вид. У нее был опыт «представления» клиенток присяжным, и я доверяла ее мнению. Очевидно, что наши возможности были ограничены – только один наряд за раз, который нужно было надеть непосредственно перед отъездом в здание суда и снять сразу после возвращения. Никаких украшений, обязательно аккуратные волосы – я собрала их сзади в низкий хвост, и я могла использовать только тональный крем, румяна и блеск для губ. Макияж глаз был табу. Для своего пробного дебюта я надела серую юбку-карандаш длиной до колен, бледно-желтую блузку с узким поясом и черные кожаные туфли на плоской подошве. Алана требовала, чтобы я выглядела «мягко-женственно и умеренно консервативно». Это было далеко от моего публичного образа, предполагающего обтягивающие