Дикий мир. Колонисты - Сергей Извольский

– Нам ведь тоже туда надо, – Артем пошел обходить машину, оскальзываясь на снегу, и обернулся ко мне: – Поехали, Сань.

– А тебе на хера? – нахмурился Владимир.

– У нас Амельченко в машине холодный.

– Ну ни… себе! Как так?

– После, – махнул рукой сержант.

Из сугроба «уазик» как выпрыгнул – все не привыкнуть. Вот техника – по снегу прет даже на летней резине, как трактор.

Повернув за угол здания, чуть притормозил и медленно поехал в сторону небольшого одноэтажного здания желтого кирпича. За свою жизнь видел несколько моргов, и не по всем можно было сказать, что вот это морг. С этим же зданием, уверен, не ошибся бы с принадлежностью, даже если б не люди рядом с… а вот с чем рядом, старался уже не смотреть.

До конца не смотреть все же не получалось и, краем глаза улавливая согбенных людей, рассматривающих лежащие тела, чувствовал, что очень надолго запоминаю все это. Не скоро еще удастся забыть эти обрубки, головешки человеческих жизней. Многие, что лежали, были на порядок тоньше обычных человеческих тел, ужарились потому что, как мясо на сковородке, – пугающе подсказывала мне логика.

Остановился почти у входа и посмотрел на Артема. Как повернулся, почувствовал, что по спине сбежало несколько капель холодного пота. Сержант, в отличие от меня, внимательно рассматривал скорбные ряды покойников на земле. Выглядел он спокойно, лишь желваки ходуном ходили.

– Доставай пока Саню, сейчас я тут старшего найду, узнаю куда его, – аккуратно, чтобы не тревожить руку, полез Артем из машины.

Меня же его фраза заставила передернуть плечами – как вживую представил, что за рулем сейчас тот, другой Саня, а в кузове я мог бы лежать. Иногда страшно жить с богатым воображением.

Вышел на улицу и через боковую дверь залез в кузов. Быстро залез, потому что, когда вышел из машины, первый раз в жизни почувствовал запах горелого мяса. Человеческого. Сладковатый.

В кузове не чувствовалось, и я сейчас со смешанным чувством смотрел на ковер, в который еще на хуторе завернули Амельченко. Пока ехали, подспудно чувствовал, что придется мне его вытаскивать, но старался просто не думать об этом. Я вообще мертвецов как бы это… боюсь сильно, если уж быть честным с самим собой. Сегодня на хуторе не в счет, там, когда перекладывали, парень еще живой был, а в машину потом тащили когда, я за ковер держался.

Наконец решился и быстро, будто с высоты в воду нырнул, откинул полу ковра. На застывшее в посмертной гримасе лицо лейтенанта старался не смотреть. Хорошо хоть глаза ему сержант прикрыл, еще когда грузили. Документы он тогда же забирал, это я помню, вот только мне сейчас тоже кое-что от парня надо. И желательно, пока сержант не пришел.

Аккуратно, двумя пальцами, потянул за бушлат, пока не показался ремень с кобурой. Его снимать не стал, покоцан сильно дробью и в бурой, засохшей крови. Как и кобура, из кармашка которой я быстро вынул магазин и сунул себе в карман.

Еще раз выдохнув, схватился за края ковра посередине и волоком потащил лейтенанта к двери. Было жутко неудобно, потому что к телу я старался не прикасаться, да и не смотреть по возможности. Из машины выпрыгнул задом.

– Ну что, понесли внутрь, – услышал голос подошедшего сзади сержанта.

Кивнув, схватился со своей стороны, и мы быстро понесли тело Амельченко в здание морга. Там было неожиданно много народа. Не больше чем на улице, а места меньше – коридор неширокий. Но на улице звуковой фон был сильнее, здесь же все больше говорили вполголоса. Изредка раздавались сдавленные рыдания. Кстати, да, свет горел – генератор работает. Это хорошо – после отделения милиции я опасался, что придется и тут при свечах ходить.

– Давай в конец тащи, чего встали, – подогнал нас дядька в бело-грязном халате поверх синей врачебной одежды. От него ощутимо пахнуло крепким алкогольным духом.

Мне захотелось накатить грамм сто – нет, двести, чтоб мозг не кипел с таких зрелищ. А кипеть было с чего – уже не мог удержаться и с болезненным любопытством вглядывался в ряды трупов на каталках, вдоль которых ходили люди. Многие женщины были с опухшими от плача лицами. Полностью обгоревшие тела здесь тоже были, но много лежало обуглившихся не полностью. У кого только ноги, у кого одна сторона, были и практически совсем без ожогов, видно задохнувшиеся от дыма. Инородно совсем во всей этой картине выглядело несколько голых, крупно штопанных стариковских тел на паре каталок. Дежурные, так сказать, постояльцы морга.

– Давайте его на второй ярус поднимайте! – скомандовал нам все тот же дядька с амбре, показывая на стоящий в конце зала стеллаж, когда мы повернули из коридора. Подойдя, положили тело рядом на пол.

– Семен, помоги, а то у меня рука плохо работает, – попросил дядьку Артем.

– Давай-давай, быстрее только, – санитар практически подбежал к нам и, оттеснив сержанта, схватил тело за плечи. Секунду я стоял как вкопанный, не в силах себя пересилить, а когда дядька посмотрел на меня снизу вверх, уже открывая рот что-то сказать, я резко наклонился и, схватив лейтенанта за ноги чуть выше коленей, начал поднимать. Ничего особого не произошло – прикосновение к остывшему мертвецу через одежду напоминало прикосновение к деревяшке. Никто меня не укусил, сознание я не потерял. Много чего боюсь в жизни, но самое страшное – это расписаться в своих страхах, поэтому переборол себя.

Санитар уже куда-то убежал, пока я хлопал глазами, Артем тоже пошел к выходу. Я двинулся следом, совсем по-детски шмыгнув носом, и чуть не врезался в молодую девчонку, одетую не по сезону. Обувь летняя, куртка стильная, на рыбьем меху. Шапки нет, длинные светлые волосы расхристаны по плечам, а кое-где даже ледком схвачены. Из дома, видно, выбежала под снег и больше в тепло не заходила. А здесь едва ли намного теплее сейчас, чем на улице.

Девушка качнулась в сторону от меня, тоже уходя от столкновения, и едва не упала. Я вовремя подхватил ее под руку и, посмотрев в заплаканные глаза, ничего не спрашивая, вывел ее на улицу. По девчонке было видно, что готова вот-вот упасть в обморок.

– Нормально, пришла в себя? – через несколько секунд, когда она отдышалась, спросил я. Глупый вопрос, конечно, но умнее в голову не пришло ничего. Девчонка в ответ лишь помотала головой – не поймешь даже, да или нет.

– Ты здесь с кем-то или… – вновь спросил я. Если одна, придется до дома подбросить. Мне совесть не позволит ее в таком состоянии здесь оставить.

– Одна… – еле слышно прошептала девушка. Блин, у нее даже губы синие.

– Саня, заведи ты ее в машину погреться, что на морозе-то мурыжишь! – подошел сзади Артем, куривший до этого перед входом.

Кивнув, я быстро открыл пассажирскую дверь, подтолкнул девушку в салон, а сам оббежал кабину и быстренько завел машину. Включил печку на полную, наклонился, потрогал руками. Воздух теплый, это хорошо. Девчонку уже начинало бить крупной дрожью. Ничего, сейчас отогреется. Тут Артем постучал в стекло. Ручку я крутить не стал, просто дверь приоткрыл.