Жребий воина - Дмитрий Ладыгин

Сергей взял телефонный аппарат к себе на кровать:

— Между прочим, Шурик, один звонок в город стоит доллар.

Шурик присвистнул:

— Обалдеть. И что, от администраторши внизу тоже доллар?

— Нет, там бесплатно, — сказал Сергей. — Но я же не стану при ней обзванивать кучу Ильясовых.

— Какая разница, если тут прослушивают. Уж лучше из автомата на улице.

— Мы за городом, мужик. Ближайший автомат за два километра.

— Тем более. Они ж не станут обычный разговор фиксировать, — кивнул Шурик. — Наверно, только когда анекдоты политические рассказывают.

— Наверно, — сказал Сергей и стал обзванивать всех Ильясовых из телефонного справочника.

В ближайший час он услышал пять вариантов туркменского акцента, три — азербайджанского, два — какого-то вообще аварского, и в одном случае голос немолодой женщины сказал на чистом русском языке:

— Рома? Рома здесь не живет. Ему что-нибудь передать?

— Я его друг из Москвы, меня зовут Иннокентий, — как можно интеллигентнее проговорил Сергей. — Рамазан мне оставлял свой адрес, а я его, как назло, потерял. Вот, ищу теперь по телефонному справочнику.

— Запишите, пожалуйста, его телефон. — И женщина продиктовала номер. — Это после работы. Или можете его найти на работе. Знаете, где Ниязовская больница? Это на улице Айтакова.

— Да-да, знаю, спасибо большое! — Лже-Иннокентий решил не затягивать разговор.

Не веря в удачу, Сергей весело посмотрел на Шурика:

— Вот так-то!

Шурик, который с утра перевел свои часы на местное время, сказал:

— Уже половина шестого. Может, позвонить этому Али, или как там его?

— Позвонить Алишу? — сказал Сергей. — Можно, наверно. Мне его машинка понравилась. Неприметная такая.

— Да, кто это? — отозвался водитель «Таврии».

— Алиш, это Сергей. Помнишь, ты нас подвозил с утра.

— Да, помню, Сергей. Что ты хотел?

— Я насчет жилья, помнишь?

— Конечно. Ты сейчас откуда звонишь?

— Из гостиницы.

— Сможешь приехать… Да, вы же город не знаете.

— Приезжай ты. Мы заплатим как утром, — сказал Сергей.

— Лады, — согласился Алиш. — Тогда спускайтесь, я через десять-пятнадцать минут буду.

Они не спеша оделись в светлые сорочки с короткими рукавами и темные легкие брюки — так, между прочим, были одеты многие ашхабадские мужчины.

— Почти туркмены, — сказал Сергей, глядя на себя в зеркало шкафа.

— Только рожи как молоко, — сказал Шурик.

— Надо очки не забыть, — пробормотал Сергей. — А то глаза спалит.

Они спустились вниз по лестнице и вышли на улицу.

Было очень жарко. Горы казались хребтами умерших от солнечного удара драконов. Воздух над асфальтом трясся, как студень. По газону пробежала ящерица. За высокой решетчатой оградой соседнего отеля поливной разбрызгиватель пытался спасти цветы от засыхания. Следующий отель слепил глаза своими куполами даже через темные очки. Купола были выложены лазурной керамикой и словно отражали синеву небес.

— Лучше вернуться в отель, — сказал Шурик. — Я только что в номере пил, и опять пить охота.

— Вон он едет уже, — кивком указал на дорогу Сергей.

К ним действительно лихо мчалась светло-бежевая машинка.

— Долго ждали? — спросил Алиш.

— Нет, — сказал Сергей. — Едем?

— Чур я теперь вперед, а то она однодверная, — сказал Шурик и пояснил: — Остановишь по дороге, где попить можно.

— Запросто, — улыбнулся Алиш.

По пути он стал рассказывать:

— Я позвонил знакомым. У них тетка бездетная умерла. И пока квартира повисла в воздухе. Унаследовать они ее не смогут, конечно. Сейчас вывозят потихоньку вещи. Пока дойдет до конфискации, они хотят несколько месяцев ее посдавать. Пока эта вся бюрократия провернется, и три года может пройти. Три года по сорок баксов за месяц — тоже денежки.

— Если на эту хату из домоуправления раньше не позарятся, — подсказал Сергей.

— На эту не позарятся, — засмеялся Алиш.

Они проехали немного по запруженным транспортом улицам и свернули в тихий, тенистый переулок между двумя трехэтажными кирпичными домами.

— Вон веранда на втором этаже. — Алиш указал на крашенные половой краской рамы маленькой застекленной лоджии.

Они вошли в прохладный после жары подъезд, поднялись на второй этаж, и Алиш открыл коричневую дверь двумя ключами.

Квартирка оказалась тесно обставленной комнатушкой с маленькой лоджией, крошечной кухонькой и санузлом полтора на полтора метра без ванны, но с душем и сливным отверстием в полу.

— Для старой женщины тут было в самый раз, — сказал Алиш. — Предупреждаю — вода режимная. Идет с утра пораньше и вечером попозже. Сырую лучше не пить — у нас иногда бывает брюшной тиф.

В числе удобств квартирки был телефон («Межгород отключен, извините, — предупредил Алиш. — А то тут ливанец один жил, стал звонить в Америку в секс по телефону. Еле деньги вернул»), холодильник, черно-белый телевизор и дребезжащий кондиционер. Для сна были кровать, ногами к большому зеркалу, и тахта. Тахта стояла под высоким стеллажом с обилием книг. Книги были в основном, как это ни странно, приключенческие, и Сергей удовлетворенно кивнул.

Они передали Алишу деньги за месяц вперед и в придачу в виде доброй воли дали десять долларов на чай.

— Свет и газ жгите сколько влезет, — сказал на прощание Алиш. — Они у нас почти дармовые.

Когда дверь за ним закрылась, Сергей задал вопрос:

— Сколько у нас времени осталось?

— Двадцать шесть дней, — сказал Шурик.

— Молодец, хорошо считаешь.

Сергей поднял трубку допотопного телефона и попробовал набрать ноль девять. Ноль девять и в Ашхабаде оставалось ноль девять: ему отозвался русский голос.

— Девушка, дайте мне адрес по номеру телефона…

Девушка не стала слушать номер телефона и перебила его:

— Таких справок не даем. — И бросила трубку.

— Сука, — сказал беззлобно Сергей.

— Как его искать? — сказал Шурик.

— Думай, ты тоже в разведроте служил, — сказал Сергей.

Через минуту Шурик сказал:

— Чего тут думать? Я прикрою рот платочком и буду орать, как будто плохо слышно. Чего-нибудь да получится.

Сергей с пару минут молча обдумывал эту идею, а потом сказал:

— Действуй.

Первый звонок не увенчался успехом: Шурик отнял руку с полотенцем от лица и сказал: